"Угрозу ребенку не мог простить". В Минске слушают дело об убийстве минчанки, которую искали 3 года

Источник материала:

В суде Партизанского района Минска начался процесс по делу об убийстве 38-летней минчанки Людмилы Тиханковой. В мае 2013 года она вышла из дома по улице Захарова и не вернулась. Лишь через три года ее тело нашли на дне Вилейского водохранилища, а вскоре задержали бывшего супруга.

Еще в 2013 году портал TUT.BY писал об этом загадочном поиске: женщина исчезла средь бела дня в понедельник 6 мая. К розыску подключились волонтеры поискового отряда «Ангел», в городе расклеили сотни ориентировок. Искали даже в России — до сих пор на сайте программы «Жди меня» значится ориентировка.

Только осенью 2016 года в акватории Вилейского водохранилища на расстоянии 300 метров от берега сотрудники рыбоохраны обнаружили тело с признаками насильственной смерти, оно находилось в спортивной сумке. Вскоре задержали подозреваемого — 45-летнего бывшего супруга минчанки, под тяжестью улик он сознался.

Преступление произошло спонтанно во время ссоры бывших супругов в арендуемом мужчиной гараже, установили следователи. После убийства он вывез тело в лес в Червенском районе, а через месяц утопил в Вилейском водорохранилище.

Эксперты признали минчанина вменяемым. Ему предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 139 Уголовного кодекса (Убийство). Санкция статьи — от 6 до 15 лет лишения свободы.

Потерпевшими по делу признаны дочь Людмилы Тиханковой и родной брат женщины. Последний, Алексей Попков, заявил к обвиняемому иск о возмещении морального вреда на сумму в 100 тысяч рублей (около 50 тысяч долларов).

Вначале суда дочь убитой, Анастасия Тиханкова, попросила сделать процесс закрытым: «Будут затронуты очень интимные вопросы моей семьи, чтобы показывать это на всю страну, (…) это наша семейная трагедия». Но просьбу не удовлетворили. Позже стало ясно, почему на этом настаивала семья.

Председательствующий судья по делу — Анатолий Борисенок, обвинение поддерживает прокурор Игорь Сенив.

«Могла ударить, оскорбить «

Пара познакомилась в 1995 в Шклове. На тот момент Андрей Тиханков работал в столице в Минобороны, где занимался автоматизацией (IT-сфера). Первое время супруга воспитывала дочь, к 1998 мужчина устроил Людмилу на работу в Военную прокуратуру. Хотя на тот момент у нее было только среднее специальное образование в строительстве, позже она получила диплом юриста в московском вузе. Потом женщина уволилась, недолго работала администратором парикмахерской — и снова стала домохозяйкой.

Тут Андрей Тиханков начинает долгий монолог. Иногда срывается на слезы, плачут и родные в зале.

— Когда Людмила перешла в прокуратуру, возник новый этап [отношений]. Она начала употреблять алкоголь. Среда военная, там было множество поводов [выпить]. Редкое, неадекватное поведение, которое у нее проявлялось, тогда бывало редко. Могло выразится в конфликтах с друзьями, подругами, коллегами, просто по жизни. Я большого внимания этому не уделял, мне приходилось работать на нескольких местах — ну, и служить. (…) Я пытался помочь, мы обращались в 6-ю поликлинику, это было первое обращение. Пытались не кодировать, но помочь. Это было первое время, когда она соглашалась.

Постепенно, говорит обвиняемый, супруга все чаще проявляла агрессию, и даже один раз бросилась на него с ножом.

— Пытался уходить от этих столкновений. Знакомых она тоже могла ударить, оскорбить, (…) с таксистами не могла договориться — колотила, с официантами — тарелки била (…). Остановить, объяснить было сложно. Через пару дней она признавала, и я убеждал пойти в другое лечебное учреждение. Были визитки (…) был гипноз, иглоукалывание, но ее хватало на пару сеансов. Потом Людмила заявила, что это мешает ей жить, больше не посещали медиков.

Обвиняемый говорит, что отношения дали еще одну трещину, когда супруга подняла руку на дочь, когда ребенок пропал из дома, пока мать была пьяной, и приехала милиция, когда приходилось вместе с дочерью вести ее нетрезвую из ресторана. Выпускным дочери занимался отец — даже выбирал платье.

— Все были в курсе [ситуации в семье, кивает на брата бывшей супруги]. Когда приезжала в Шклов, все от нее бегали (…). В третий период она переходила в неадекватность — менялась внешность, менялся голос, появлялась агрессия. Закрывал дверь, пока она ее не выносила, — рассказывает фигурант, вытирая слезы. И уточняет, что на учет Людмилу в диспансер не ставили, пытались решить проблему через медцентры. —  Я считал, мы нормальная семья, просто нужно приложить труд, терпение, помочь ей, спасти ее, прощать. Я пытался защитить ее от всех, многие же смеялись. Спрашивали, чего не разойдетесь. Понимал, семья — тяжелая работа.

«Начались угрозы в адрес супруги»

Пара разъехалась весной 2012 года, в суд на развод женщина не пришла. Через год Андрей расписался с другой — дату и место свадьбы скрывали от Людмилы все родные.

Однако Андрей Тиханков пытался помочь ей найти работу, ведь без этого «будет падение человека». На тот момент минчанин работал в крупной IT-компании в Минске, там подыскал вакансию.

— Людмиле нужно было только прийти на собеседование. Две недели я согласовывал ее появление в офисе — одно время не приходила, потом пила. На 6 мая мы договорились, что она должна придти в офис. Утром созвонились — и я понял, она пьяная.

Бывшие супруги встретились 6 числа в гараже Андрея, «был прекрасный майский день, (…) вся жизнь [впереди], месяц назад я женился, дочь поступала, впереди праздники, мы собирались ехать в Шклов, (…) у меня был новый бизнес, компанию основал».

По словам обвиняемого, Людмила начала упрекать бывшего супруга, что тот совершил большую ошибку, когда ушел.

— А я говорю, что уже женился, хочу иметь нормальную семью и иметь ребенка. И тут она сошла (…), она не знала [о браке], как я понял. Начались оскорбления, мою новую жену оскорблять начала, — рыдает мужчина в клетке. — А когда уже за 40 лет, и мы нашли друг друга [о новой супруге]. Когда я понял, что есть другие женщины, что есть другой уровень отношений, что есть любовь, что можно получать взаимность. Мы планировали ребенка (…). И тут Людмила говорит: я ее найду, чтобы вы никуда не прятались; ты и дочь настраиваешь против. Начались угрозы в адрес супруги: я ее достану, я ее убью. Но когда она сказала, что «я дождусь, когда она забеременеет…» — у меня закончилось адекватное восприятие (…). Обернулся и ударил.

Несколько раз он ударил женщину тем, что подвернулось под руку в гараже. Потом задушил бельевой веревкой.

— Я посмотрел в ее глаза и понял, что это угроза реальная. Что она может дотронуться до моей жены, святой женщины, которую я люблю. Когда услышал угрозу ребенку — не мог это простить.

Родные соглашаются с тем, что у Людмилы были проблемы с алкоголем, однажды садилась за руль пьяной. И все же сестра не могла спровоцировать такой конфликт, уверен ее брат Алексей. Все решить можно было иначе.

— Она была хрупкая, 1 метр 60 см — можно было оттолкнуть ее, и пошла бы из гаража., — говорит потерпевший по делу. После уточняющих вопросов адвоката обвиняемого выяснилось: квартира и машина семейства были куплены за деньги супруга Андрея.

— Я не говорю, что он был плохим мужем, — признал потерпевший.

Обвиняемый говорит, что готов нести наказание до последнего. И раскаивается в убийстве.

Суд по делу продолжается.

Теги: Минск