Записки заключенного: мой друг – художник

Источник материала:

Василий Винный, специально для Sputnik.

Но среди этой многочисленной и разношерстной публики тяжело было найти человека, действительно близкого по духу. И если вдруг такой попадался, то общением с ним дорожили, как чем-то очень ценным и важным. Мне повезло: в течение моего срока мне встретилось несколько действительно замечательных людей, с которыми мы до сих пор поддерживаем отношения. Среди них была одна личность, выдающаяся не только своими крайне мизантропическими взглядами на жизнь, но и талантом… Игорь (назовем его так) был профессиональным художником и очень не любил людей.

© Sputnik / Виктор Толочко

Записки заключенного: достучаться до "небес"

Срок на Новый год: подарок от лучшего друга

Игорь, как и многие творческие натуры, не был готов мириться с жизненной несправедливостью и периодически восставал против нее. Он слушал очень тяжелую музыку, предпочитал рисовать в жанре сюрреализма, был очень начитан и употреблял наркотики. За свое последнее увлечение он и загремел на небольшой срок в зону.

Не скажу, что Игорь был классическим наркоманом, скорее, это для него была попытка как-то развеяться в серых буднях маленького белорусского городка. Возможно, он получал даже большее удовольствие от поиска наркотиков, чем от их употребления.

Но факт остается фактом: суровая белорусская милиция не оценила творческих мук художника, и 3 января ему нужно было предстать перед судом. Поскольку городок, где жил Игорь, был небольшим, и все друг друга хоть и поверхностно, но знали, он попался лишь на употреблении. Дело происходило в те годы, когда к наркоманам закон относился довольно снисходительно, и поэтому нашего героя сразу предупредили, что получит он совсем немного домашней "химии" (одно из легчайших наказаний, когда человек сидит дома и ходит на работу). Художника даже не сажали в СИЗО, и пока шло следствие, он жил обычной жизнью.

У Игоря был (да и сейчас есть) лучший друг, назовем его Вова, с которым они вместе любили выпить, погулять и даже создали общий бизнес. Вова был человеком веселым, а когда выпьет, то слегка отмороженным, но отмороженным по-доброму. Правда, кроме лучшего друга, эту черту могли оценить очень немногие.

Игорь с Вовой хорошо отметили Новый год, но если художник привел себя к судебному заседанию в норму, то Вова решил сопровождать его, будучи подшофе. Игоря это не вдохновило, но не откажешь же лучшему другу, если тот хочет разделить с тобой горести!

И вот, наконец, судебное заседание. Зачитывают обвинение. Внезапно Владимир оживает и громко выказывает свое несогласие со сложившейся ситуацией. А затем начинает упражняться в остроумии и выражает свое презрение к белорусской законодательной системе.

© Pixabay

Записки заключенного: самая низшая каста

Естественно, судью такое поведение обидело, и она "впаяла" Игорю два года колонии, а Вове штраф за неуважение к суду. Лучший друг потом просил прощения у художника, а также помогал ему финансово.

Надо заметить, что Игорь отнесся к этой ситуации философски: получилось плохо, но что с дурака возьмешь?

Характер нордический

К тридцати шести годам Игорь разочаровался в людях окончательно и этого не скрывал. Кроме людей Игорь недолюбливал церковь. Художник рассказывал, что у них с бывшей женой был интересный союз: она — верующая католичка, он — презирающий религию атеист. От жены ему осталась замечательная подборка библий разных издательств и куча домашних растений. Художник не понимал ни первого, ни второго.

Библии Игорь в самом прямом смысле скурил, поскольку "они были сделаны из замечательной папиросной бумаги". Цветы же весной посадил на огороде и все лето наблюдал, как они росли и распускались. А осенью смотрел, как они вянут.

Несмотря на то, что с бывшей женой у художника были разные взгляды на жизнь, после развода у них остались замечательные отношения.

Естественно, Игорь с трудом вписывался в дружный коллектив заключенных. Но вот что удивительно: несмотря на то, что он не особенно старался скрывать свое отношение и к месту, где сидит, и к окружающим его людям, практически все зеки к нему хорошо относились.

© Sputnik Юрий Кавер

Записки заключенного: каждому свой храм

Но особенно не уважал Игорь милиционеров, работавших в зоне. Он был из небольшого городка, где находились два градообразующих предприятия: завод и зона. И поэтому видел представителей лагерной администрации вне работы. С некоторыми был знаком лично. И единственное, что Игорь мог сказать: все они были пьяницами. Я ему не верил, пока сам не освободился и не увидел, сколько и как пьют милиционеры из моей бывшей зоны, причем независимо от звания.

Игорь был самодостаточной творческой личностью с четкими приоритетами, поэтому зона его абсолютно не изменила. И, в то же время, он был ленив. Нет, он не был лентяем в классическом понимании этого слова. Он не ленился рисовать, но как только дело касалось продвижения своего таланта на рынке, на него сразу нападала апатия. Поэтому он ни разу толком не выставлялся, хотя несколько галерей предлагали организовать его выставки. Но для этого нужно было то рамы для картин сделать, то еще что-то, и, в итоге, Игорь так и не явил свои полотна миру.

Нужный талант

Творческая лень помешала художнику занять теплое местечко и в зоне. Дело в том, что самый востребованный талант в МЛС — это умение рисовать. Причем востребован он не только заключенными, которые могут неплохо заплатить за выполненные заказы, но и милицией, поскольку картины очень хорошо идут в подарок всяческим проверкам и высоким гостям. Кроме того, какую-нибудь красивую "писанину" можно повесить у себя в кабинете или даже принести домой. Поэтому в зонах художников всячески холят и лелеют.

Хотя иногда бывает, что талант оборачивается против самого художника. Помню, как мне на "химии" один парень рассказывал, что его не хотели отпускать раньше срока из колонии только потому, что милиционерам нравилось, как он рисует. Картины парня занимали призовые места на конкурсах и очень нравились представителям администрации. Конечно, в зоне у него было все, о чем может мечтать зек: свой кабинет, который никогда не обыскивали, магнитофон, DVD, плитка и другие бытовые мелочи, которыми обычному заключенному нельзя владеть.

И, самое главное, к нему очень хорошо относилась администрация зоны, в общем — сиди не хочу! Парню пришлось напрячь все свои силы и подключить все связи, чтобы уйти на свободу досрочно. Но такие случаи бывают не очень часто, в основном, художники в зонах живут припеваючи и освобождаются досрочно.

© Sputnik Михаил Фомичев

Записки заключенного: дружба и переезды в зоне

Так вот, Игоря взяли вторым художником в ПТУ. Место замечательное: сиди в отдельном кабинете целый день и рисуй, зону видишь только вечером и с утра. Мастера иногда подкидывают заказы, за которые платят чаем или едой, а также есть собственный магнитофон. Все устраивало Игоря в работе, кроме одного: художник в ПТУ был чем-то вроде рисовального станка. Он должен был создавать картины очень быстро, желательно, перерисовывая из каких-нибудь журналов, и о творчестве особенно не задумываться.

Такая школа хороша для человека, который только набивает руку и оттачивает мастерство, но она абсолютно не подходила неуемному творческому гению Игоря. Поэтому он не стал себя насиловать, а просто начал рисовать картину по всем правилам. Художник приходил в кабинет, пил чай, разговаривал, слушал музыку, смотрел на свой шедевр, в общем, искал вдохновение. Если везло, то на полотне могло появиться несколько свежих мазков… В итоге старший мастер ПТУ не выдержал, и после двух месяцев художественных поисков забрал и унес еще не оконченную картину в неизвестном направлении. Игорь недолго пробыл художником в ПТУ: его взгляд на творческий процесс окончательно разошелся со взглядами мастера, и моему товарищу пришлось идти в училище обычным учеником.

Быт? Для слабаков!

Игорь любил вареную сгущенку, причем, ел ее по-гусарски, не экономя, я бы сказал, "с плеча". Стоило прийти к нему в гости, он доставал из тумбочки вареную сгущенку, две палочки от мороженого и заваривал чай. Банка сгущенки съедалась за один раз, на двоих, без всякого хлеба, а для зоны это непозволительная роскошь.

Хорошо "греясь" (получая поддержку) с воли, Игорь все деньги тратил на вкусняшки, при этом зимой мерз в тонкой "положняковой" телогрейке (которую выдают бесплатно). На мой вопрос, почему он не закажет у зеков хорошую, теплую куртку, художник, дрожа от холода, отвечал, что ему осталось посидеть полторы зимы, кроме того, минус двадцать пять — еще не мороз, и вообще, он ни у кого ничего не хочет просить.

В отличие от остальных заключенных, Игорь не стремился налаживать быт. Он просто вкусно кушал, разговаривал, ждал освобождения и, по мере сил, старался получать хоть какое-то удовольствие от жизни.

© Sputnik / Виктор Толочко

Записки заключенного: хотите адвоката? Их есть у нас!

После зоны

Освободившись, Игорь как-то очень быстро сел повторно, опять же за наркотики. Такого от него никто не ожидал. Правда, он говорил, что в той ситуации его подставили. Ему опять дали небольшой срок.

Выйдя уже со "строгого" режима (на котором сидят два и более раз), Игорь сказал, что у него уже не тот возраст, полностью завязал с наркотиками и практически перестал пить. Еще несколько лет назад он рисовал богатым людям своего города фрески и был доволен жизнью: сам себе хозяин, приходил на работу, когда хотел, рисовал, что хотел, во времени не был ограничен и при этом получал хорошие деньги.

Потом кризис достал и богатых людей, заказывать дорогую роспись стен прекратили, и Игорю пришлось писать картины. Но и этот бизнес не мог долго продолжаться, поскольку денег на искусство у людей оставалось все меньше. В итоге Игорь столкнулся с кризисом жанра, когда люди променяли искусство на колбасу. Вышел он из затруднительного положения просто: поскольку кто-то из его родственников жил в Польше, он сделал себе и своему сыну-студенту карты поляка и уехал жить и творить за границу.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.