Записки заключенного: ярмарка выносливости

Источник материала:

Василий Винный, специально для Sputnik.

В мороз и жару, в дождь и ветер — зеки и их охранники, как стойкие оловянные солдатики, проводят построения и проверки на улице, дежурят по плацу (милиционеры) и куда-то идут — кто в столовую, кто на работу (зеки). Единственное послабление — очень сильные дожди, тогда можно провести проверку в помещении и в столовую бежать, как получится, а не идти строем. Но бежать все равно нужно, поскольку прием пищи, как и сон, в зоне — воспитательный процесс.

© Sputnik Александр Кондратюк

Записки заключенного: модный приговор

Мороз

Что такое мерзнуть — зеки, как и их охранники, знают не понаслышке. Холод сопровождает заключенных от дверей СИЗО и до самого освобождения. В тюрьмах арестанты начинают мерзнуть с осени, когда первые холода уже наступили, а топить еще не начали. В такие моменты бывает, что стены в некоторых "хатах" (камерах) изнутри покрываются инеем. Ведь, по сути, камеры — это каменные мешки, в которых, кроме краски, на стенах ничего нет. Да и после начала отопительного сезона не сказать, что становится очень тепло, а так… не холодно. Естественно, такое не во всех "хатах" происходит: есть помещения, где зимой очень комфортно сидеть. Милиция прекрасно знает о температурных режимах в разных камерах и старается распределять зеков так, чтобы в тепле были "свои" заключенные, а нарушители или те, кого нужно "прессануть", сидели в холоде.

В зоне все проще. В жилых помещениях, в принципе, было тепло, на зиму заклеивали окна. Причем милиция всегда выдавала материал для этой процедуры (правда, купленный за счет зеков), а после работы обязательно проверяла, насколько качественно зеки утеплились.

Вообще, в жилых помещениях было относительно тепло, особенно если надеть байку, шерстяные носки и теплые штаны.

По-настоящему холодно было на промке (промзоне), где один — самый большой — цех деревообработки не отапливался вообще. И, конечно же, зеки мерзли во время проверок, походов в клуб, столовую и санчасть.

Проверки в зоне проводят два раза в день: утром и вечером. Зеков строят поотрядно, по пять человек. Затем контролеры раздают офицерам картотеки (коробочки, где хранятся карточки заключенных). ДПНК (дежурный помощник начальника колонии) обходит всю зону, смотрит, чтобы возле каждого отряда стояли офицер с контролером и, когда убеждается, что все идет по правилам, дает команду приступить к проверке. Сначала офицеры зачитывают фамилии зеков, и когда те отзываются, сверяют с карточками: тот ли ответил, потом заключенных пересчитывают контролеры и докладывают ДПНК о количестве людей. Тот сверяется со своими данными и, если все совпадает, объявляет проверку оконченной.

© Sputnik Илья Питалев

Записки заключенного: зечки

Нечего и говорить, что это муторное мероприятие длится довольно долго: бывали случаи, когда зекам и милиционерам приходилось топтаться на плацу и по часу. Ходить во время проверки нельзя, разговаривать тоже. Можно только стоять. В мороз это не самое приятное занятие, тем более, что воротники поднимать нельзя, шарфами обматываться тоже — шея должна быть голой. Руки в карманы прятать запрещено. И "уши" в шапках-ушанках (по-моему, одном из самых бесполезных изобретений человечества, по крайней мере, в сложенном состоянии — греет лишь затылок) опускать нельзя. Послабления начинались только после того, как столбик термометра опустится ниже 25 градусов. Тогда разрешали опускать в ушанках клапаны и смотрели сквозь пальцы на шарфы и руки в карманах. Но до этого мороза еще нужно было дожить. А уши и шея начинали мерзнуть уже при минус десяти.

Поэтому некоторые зеки шли на хитрости, чтобы и правила не нарушить, и согреться: опускали "уши" наполовину, заказывали в швейном цеху телогрейки с высоким воротом до половины шеи и так далее. Телогрейки всегда заказывали толстые, с расчетом на долгое стояние на сильном морозе. Многие шили себе утепленные штаны. Тяжело приходилось тем, у кого не было возможности заказать одежду на "швейке", они начинали мерзнуть с середины осени и прекращали только к середине весны.

Милиционерам тоже приходилось несладко, особенно тем, кто дежурил на плацу. В особо сильные морозы им выдавали валенки и тулупы, но уходить с улицы запрещали. Единственным способом согреться были постоянные обходы по отрядам, якобы, для того, чтобы смотреть там за порядком. И старались охранники подольше оттуда не выходить, сидели у завхозов и пили кофе.

Дождь

Зачастую не радовало зеков и межсезонье. Особенно поздняя осень. В это время шли постоянные холодные дожди. Обувь промокала насквозь и не успевала высохнуть, поскольку батареи не грели, а сушилка, на которую ссылалась милиция, не работала. Даже когда ее наконец-то подключили, вся мокрая одежда и обувь туда все равно не помещалась. Она попросту кисла в отрядах, поскольку не успевшие просохнуть в холодных помещениях вещи приходилось снова на себя натягивать и куда-то идти.

© Sputnik Виталий Аньков

Записки заключенного: люди-изоленты

Особенно не комильфо было, когда средний по силе дождь "заряжал" на несколько дней (типичная осенняя погода). Лило не настолько сильно, чтобы проверку проводить в здании, но достаточно, чтобы хорошенько промокнуть. После проверки приходилось строем идти в столовую, а потом на промзону.

В такие дни мокрые и злые зеки с завистью смотрели на непромокаемые плащи, в которых ходили охранники.

От холодного осеннего дождя частично защищали телогрейки, но их выдавали лишь 15 октября, а до этого заключенным приходилось поддевать байки (иногда по паре штук), чтобы не мерзнуть.

Но ни телогрейки, ни робы, ни обувь не спасали от воды, если были "положняковыми". Верхнюю одежду еще можно было просушить, а вот обувь напитывала влагу, становилась тяжелой и сырой. После хорошего дождя она окончательно высыхала лишь через несколько дней.

Поздней осенью в дождливые дни в отрядах стоял специфический запах мокрых телогреек. Один раз почувствовавший его уже никогда и ни с чем не спутает.

Жара

Лето — самая любимая пора года у заключенных. Летом тепло и легко, лишние вещи скидываются, можно сидеть на скамейках и тихо, по-кошачьи, млеть на солнце. И летом же идет тяжелый бой между администрацией и заключенными за возможность последним загорать.

© Sputnik Владимир Федоренко

Записки заключенного: любовная лихорадка

Дело в том, что зекам запрещено загорать. В идеале, они должны быть бледными. Как объяснили мне старые заключенные, это нужно на случай побега, чтобы бледный и тощий беглец сразу же выделялся на фоне довольных и сияющих здоровым загаром граждан. Не знаю, насколько это правда, но то, что милиция постоянно гоняла гуляющих без маек зеков, — это точно. Хотя действия милиции не мешали многим заключенным за три месяца становиться практически смуглыми от солнца.

Несмотря на то, что весь год зеки с нетерпением ждали лета, в эти три месяца иногда случалась напасть не хуже морозов зимой и дождей в межсезонье. Это была жара.

Летняя форма одежды у зеков строго регламентирована: клифт либо рубашка с длинными рукавами, брюки, ботинки и майка. Вся одежда должна быть темного цвета.

Обувь на лето заключенные старались раздобыть полегче, желательно, туфли, но это получалось не у многих, большинство ходило в одной паре ботинок и зимой, и летом, как и предусмотрено правилами.

Зекам выдают пару обуви на несколько лет, и если нет материальной поддержки с воли и человек не может "крутануться" сам, то ему приходится круглогодично ходить в "козлах" (как называют "положняковые" ботинки). Чем эта обувь примечательна? Она тонкая и совершенно искусственная, поэтому летом в ней жарко, а зимой холодно. С одеждой, наоборот, лучшего варианта для жары, чем "положняк", я не нашел: он продувался и просвечивался насквозь. У кого были черные рубашки, тот надевал их. Но большинство зеков переживало жару в купленных робах, сшитых из совершенно искусственной и тяжелой ткани. Поэтому в жару зеки млели во время проверок и передвижений по колонии.

Более того, именно летом, с приходом жары, заключенные начинали периодически падать в обморок на утренних проверках. Происходило это, в основном, из-за того, что они напивались чифира (очень крепкий чай, хороший чифир черен, как смола) на голодный желудок, у них поднималось давление, начинало мутить, они бледнели и потихоньку оседали на землю. Тогда их подхватывали под руки коллеги и доводили до ближайшей скамейки, где страдальцы досиживали до конца проверки, постепенно приходя в себя. Конечно, бывали случаи, когда у людей прихватывало сердце, но такое случалось гораздо реже.

Милиционерам летом было проще, поскольку их форма предусматривала рубашки с короткими рукавами, а это большое дело.

Но несмотря на все природные "катаклизмы", перепады температуры и ливни, зеки каждый день выходили на проверки, на построения, в столовую и на работы, пережидали зимой на улице, пока обыщут отряды, а это длилось по несколько часов. И кроме "обязательной" программы стояния на улице в ненастье, особо рьяные заключенные еще выходили на стадион в любую погоду. Был ли на улице мороз за 30 градусов или невыносимая жара, или же сильнейший ливень — зеки бегали, прыгали и таскали штанги на стадионе, а потом возвращались с чувством выполненного долга и с лицами победителей над природой и своей слабостью.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.