"А иначе - только выть на стены". Под Светлогорском парализованная женщина пишет картины ртом

Источник материала:

В своей маленькой квартирке в деревне Печищи, что под Светлогорском, прикованная к инвалидному креслу Любовь Руснак теперь совсем одна. Муж умер почти год назад, дочка-студентка учится в другом городе. Тут бы впору взвыть. Но вместо этого сегодня четыре часа подряд она будет терпеливо выводить гуашью мордашку симпатичного котенка. Нужно обязательно закончить. Завтра в планах у Любы — динозавры.

«Я ведь не всегда такой была. В 25 лет у себя в Молдове шутя могла разгрузить фуру яблок и в этот же день еще вскопать три сотки огорода. Не секунды без работы не сидела, а сейчас вот…», — и миниатюрная женщина в инвалидном кресле замолкает.

Тишину нарушает еле слышный звон кисти о фарфор чашки с водой. Но, если сильно прислушаться, то можно услышать еще кое-что — как плачет сердце Любы. От боли, беспомощности и воспоминаний о прошлом, которого не вернуть.

— Я всегда боялась своего счастья. Когда-то даже сказала мужу, что так хорошо не бывает, что за это обязательно нужно будет расплачиваться. Но разве думала я, что такой дорогой ценой?

Все началось в 1999 году, когда 25-летняя Люба выходила из ЗАГСа после собственной росписи — а внезапное головокружение едва не сбило с ног. Счастливая женщина тогда списала все на волнение. Но головокружения повторялись снова и снова. Наконец обратилась к врачу.

— Диагноз «рассеянный склероз» поверг в шок, но тогда я в него даже не поверила. Ну пошатывает, подумаешь. Была даже забавная история. Я в школе работала. Однажды вызывает меня директор. В кабинете него сидит участковый и говорит, мол, жалоба на вас, что ходите пьяная. Что в 8 утра идете на работу и шатаетесь. Никто ведь не знал о моей болезни. Это я уже потом палочку взяла. А поначалу ведь стеснялась, — рассказывает Люба.

Рассеянный склероз не лечится — только прогрессирует, медленно и уверенно отвоевывая тело у головы. Сначала у Любы отнялись ноги. Еще через пять лет перестали работать руки.

А девять месяцев назад ее горе умножилось — умер ее муж Денис.

— Он ведь меня на руках носил во всех смыслах. Несмотря на мой диагноз, не бросил и не ушел. Он такой здоровяк был: не пил, не курил, по утрам бегал. Я всегда думала, что со своей болезнью я первая умру. А вот оно как вышло.

Люба еще долго будет рассказывать про то, как муж целовал ее каждое утро перед выходом на работу и благодарил за вкусный ужин даже тогда, когда она уже не могла сама готовить. Потом откроет в компьютере папку «Мы». Там, на коротких роликах, снятых на телефон, их семья вся в сборе и такая счастливая. Эти видео она просматривает по нескольку раз за день.

— Компьютер — мое главное спасение, — говорит Люба. — Иногда, бывает, отключают свет, и я тогда просто вою на стену. Читать люблю, но не могу — палочкой не переворачиваются страницы. А Жанну ведь не посадишь рядом, у нее тоже куча дел, четверо детей, надо растить.

Жанна — это и соседка, и подруга, и сиделка. Она и раньше помогала, но теперь здесь, у Любы, бывает по несколько раз в день. Поднять с кровати, усадить в кресло, покормить, уложить, прибрать в квартире — все теперь на ней.

— Вот только что она была, чуть-чуть вы ее не застали. Сказала, что некогда ей с журналистами разговаривать, картошку надо перебирать, — улыбается Люба.

У них с Жанной все расписано по минутам. Иначе — никак. Пока одна занимается домашними делами, другая — творчеством. Сегодня договорились, что Люба будет рисовать четыре часа.

—  Раньше я рисовала только, когда преподавала в школе (у Любы педагогическое образование). А когда все это со мной случилось, муж накупил красок и сказал — пиши, а то с ума сойдешь. Тогда у меня еще руки работали и эти все большие картины написаны в тот период, — кивает на увешенные ими стены Люба. — Потом, когда и руки отказали, муж предложил попробовать рисовать ртом. Сначала выходили каракули, я злилась, плакала. А теперь — видите, вроде бы получается. Только шея и зубы от напряжения сильно болят, — не выпуская изо рта кисточку рассказывает художница.

Люба рисует не только, чтобы скоротать часы одиночества, — картины она выставляет на продажу. Покупают нечасто. Инода бывают и заказы — как, например, на этих забавных динозавров.

— У меня подруга в Австрии — владелица динозавропарка. Вот заказала мне такие картины. Думаю, она сделала это больше из благотворительных побуждений, чтобы мне хоть какая копейка была, но я и этому рада, — рассуждает Люба.

После смерти мужа, признается, приходится туго. Пенсия по инвалидности — 270 рублей. А ведь еще надо учить дочку-студентку: Настя сейчас на четвертом курсе медуниверситета.

Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, Люба распродает домашнюю утварь. Вот только что звонили по объявлению — хотят купить 40-литровую флягу. Покупатель из Светлогорска не хочет ехать в Печищи, говорит, что далеко. Просит Любу привезти флягу в город. Женщина в ответ на это только улыбается. Не привезет. Не может. Значит, опять надежда только на картины.