Беларусь помнит! Мой номер 51773

Источник материала:

Ирина Ивановна БЛИЩАК.

---

То июньское утро маленькая Ира не забудет никогда. В дом вошел отец и объявил семье о том, что началась война, а в деревню уже вошли немцы. Немая тишина сковала весь дом. Казалось, что все члены семьи в одночасье поняли весь ужас своего положения. В этот же день сельчане начали массово покидать свои дома.

- Помню, что папа тогда не мог понять: как все-таки могла начаться война с Германией, если до этого по радио всем говорили, что никакой войны не будет, - рассказывает Ирина Ивановна Блищак - свидетельница тех событий.

После того, как немцы заняли деревню, семья Ирины Ивановны вынуждена была прятаться в лесу. Около двух недель они сидели в болотах Лепельщины. Как только немцы покинули Пышно, глава семьи запряг коня, которого они взяли вместе с собой, и на повозке вся семья выехала из леса, чтобы вернуться в свой дом. Но не успели они добраться до деревни, как им навстречу выехали гитлеровцы на мотоциклах и окружили семью.

- Мы ехали на повозке через наше местечко. Спереди и сзади нас сопровождали немцы. Проезжали мимо нашего дома. Пока мы были лесу, его уже сожгли, остался только дымоход от печки. Немцам выдали нас полицаи – родственники семьи.

Семью Ирины Ивановны долго держали в лепельском лагере. Немцы часто допрашивали маму и отца. Братьев и сестер не трогали. В 1942 году всех людей, бывших в этом лагере, согнали в поезд и отправили в Освенцим.

- Я помню тот день, когда нас привезли. Повсюду стояли немецкие солдаты с собаками. Нас, приезжих, было очень много: мужчины и женщины, дети и старики. Мужчин посели в лагере отдельно, а женщин с детьми отдельно. Помню, как сразу же всем нам сделали татуировки на левой руке с порядковым номером. Мой номер 51773.

Дни в лагере тянулись очень медленно. Целый день заключенные вынуждены были проводить на улице. В бараки узников сгоняли только тогда, когда начинался сильный дождь или наступала ночь. И так на протяжении нескольких месяцев. Кормили узников в лагере всего один раз в день. В обед всем давали похлебку, похожую на темную брагу, вспоминает Ирина Ивановна, и кусок хлеба с опилками. Кто-то один из членов семьи подходил к общему котлу и брал на всех сколько нужно было порций. Того, кто осмеливался взять больше, чем положено, немцы расстреливали прямо у котла с едой.

Через некоторое время в Освенциме разделение коснулось и матерей с детьми. Женщин согнали в одно помещение, а детей - в другое. С этого момента Ирина Ивановна больше не видела свою мать.

- Нас же, детей, согнали в какой-то сарай, одели всех в одинаковую одежду с немецкими крестами на спине и порядковыми номерами спереди и сзади, а затем увезли в другой лагерь. Что там творилось, вам не передать. Все дети кричали и плакали. Крик, казалось, стоял в лагере день и ночь. Также кормили один раз в сутки. Немцы приносили и ставили бидон с едой посреди барака, но никто из детей первое время к этой еде даже не подходил. Потом нас перевели в лагерь, который был расположен в польском городе Потулице. Но мы там недолго пробыли - примерно три месяца. Затем нас вывезли в Лодзь. Там и застали наше освобождение русскими солдатами.

Освобождение Лодзи Ирина Ивановна помнит хорошо. Как только советские солдаты пришли в лагерь, первым делом они осмотрели еду, которой кормили детей. Оказалось, она была отравлена. Тех людей, кто был причастен к этому, русские арестовали. После освобождения лагеря детей начали отправлять в детские дома. В марте 45-го Ирина Ивановна попала в Новгородский детский дом. А уже через два года ее оттуда забрал старший брат, который в это время работал в Минске в милиции. К этому времени с войны вернулись отец Ирины Ивановны и две ее старшие сестры. Семья вновь хотела обосноваться у себя на малой родине, построить новый дом. Но старший брат Гриша отговорил от этой затеи.

- Зачем ты будешь среди полицаев дом строить, говорил отцу Гриша. Так мы и переехали под Минск на хутор около деревни Зацень. Позже отец женился во второй раз.

Детство пролетело быстро. Окончив только четыре класса, Ирина Ивановна в 15 лет пошла работать. Сперва трудилась в прачечной, затем младшей санитаркой в психиатрической больнице в Новинках. После - там же младшей медсестрой. В 1960 году вышла замуж. Через год родила дочку Галю. В 1976 осталась вдовой. В 1990 году получила квартиру в Минске. Повзрослев, дочка Галя вышла замуж и переехала в Сморгонь. Ирина Ивановна раньше часто навещала дочку и внуков, а последние четыре года постоянно живет в Сморгони вместе с дочерью.

Свадебная фотография Ирины и Михаила БЛИЩАКОВ.

---

На мое удивление, память у Ирины Ивановны очень хорошая. Она помнит не только военное время, но и более ранние события своей жизни. С этим соглашается и ее дочь Галя. О жизни в концентрационных лагерях, о тех ужасах, которые она вынуждена была прожить, женщина старается не вспоминать. Правда, случается, что память сама невольно воспроизводит те моменты, с которыми связан синий номер 51773 на левой руке.

Сергей ЮРЕВИЧ.

Фото автора.

Теги: Минск