«Шерстнев виноват, что бардак?» И на родине получившего выговор губернатора задерживают зарплаты

Источник материала:

На прошлой неделе президент объявил выговор руководителям Витебской и Могилевской областей — за задержку зарплат на предприятиях. TUT.BY съездил на Оршанщину, на родину витебского губернатора Николая Шерстнева. В деревне Пригузки, где чиновник родился, люди грудью встают на защиту земляка: «А он тут причем? Разве ж он один виноват, что в стране в целом бардак?». А в соседнем агрогородке Борздовка, где работникам местного сельхозпредприятия задолжали получку за февраль, пытаются бодриться: «Наш колхоз — если не процветающий, то точно не умирающий». При этом сельчане говорят, что привыкли надеяться не на начальство, а на свои руки: «Тот, кто пашет и держит хозяйство, с голоду не умрет — и так было всегда, при любой власти».

Справка TUT.BY

Николай Шерстнев родился 9 декабря 1960 года в деревне Пригузки Оршанского района.

В 23 года получил диплом зоотехника Витебской государственной академии ветеринарной медицины. В молодые годы работал в колхозах на Оршанщине — главным зоотехником, заместителем председателя, председателем.

В 39 лет переехал в Минск. Работал начальником управления сельского хозяйства и продовольствия Минского райисполкома, директором частного предприятия. Затем перешел в птицеводство: являлся гендиректором «Белптицепрома», «Миноблптицепрома», «1-й Минской птицефабрики».

С сентября 2014 года карьера снова связана с северным регионом: Шерстнев назначен помощником президента — главным инспектором по Витебской области. А через пару месяцев, с 27 декабря, он уже — председатель облисполкома, сменил на этом посту Александра Косинца.

«У добрых бацькоў - добрыя дзеці»

Деревня Пригузки находится в 20 км от Орши, рядом с трассой Р-15 Кричев — Лепель. Одна большая улица и маленький переулочек — вот тебе и все Пригузки. С одной стороны на окраине — сельское кладбище, а со второй — ферма. Она находится уже по дороге в центр сельсовета — агрогородок Борздовка. Он в двух километрах — только переехать мост через речку Крапивенку.

Живет в Пригузках, по данным местного сельсовета, 56 человек. Но, что интересно, это не только старики — есть и молодежь, а у нее подрастают дети. Ребятишек возят в садик и школу в Борздовку.

83-летняя Феодосия Демьяновна Смолюгова 42 года проработала на ферме. Она одинока, но иногда бабушку навещает родня:

— Я замуж не хадзіла, таму і дзяцей няма. Спасіба, сястра ў мяне ў горадзе ё, дык, бывае, прыедзе, пасобіць. І пляменнікі павыраслі, памагаюць. Так і жыву.

Пенсионерка живет одна в кирпичном доме на две половины. Вторая квартира пустует:

— Дом гэты гасударственны, але ў гэтай хаце век рамонту не дзелалі. У той, другой палавіне, жэншчына адна жыла, пяцёра дзяцей у яе было. Дык год як з’ехала. І цяпер ніхто там не хоча жыць. Валіцца і бурыцца ўсё. Страшна мне адной, каб якія злодзеі не ўлезлі, хаця красці тут няма чаго. А хлеў мой заваліўся, сёння во вецер які шалёны! (22 марта на Витебщине был штормовой ветер порывами до 22 метров в секунду. — Прим. TUT.BY). Дык, каб хлеў саўсім не абрынуўся, сама ўзяла ды падпёрла яго палкай. Прасіла, каб мне зрабілі рамонт, дык жа каго тут дапросішся! — жалуется пенсионерка.

Но когда речь заходит про знаменитого земляка, у Феодосии Демьяновны меняется настроение — она сразу же улыбается:

— Шарстнёў - харошы чалавек, очэнь дажэ харошы. У яго і бацька быў харошы, работаў усё жыццё у калхозе, трактарыст быў знамяніты. Ардзена і медалі імеў. А ў добрых бацькоў - добрыя і дзеці. Цяпер у тым доме, дзе жылі Шарстнёвы, жывуць ужо другія людзі - дом жа калхозны. Нікалай, як вырас, паехаў ад нас у горад. Але родзіну не забывае, прыязджае. Відна ж на вуліцы, што прыехаў. Во, кажам тады, паехаў наш мэр.

— Он же не мэр, а губернатор. Руководит целой областью.

— Ай, мы яго «мэрам» паміж сабой завем. Старыя, не разбіраемся ўжо. Знаем толькі, што ён бальшы начальнік.

— А с земляками Николай Николаевич общается, когда приезжает?

— Ну ён не сабірае нас тут на пасядзелкі. Прыедзе і паедзе. Каго встрэціць на вуліцы — пагаворыць. На Раданіцу ўсе сабіраюцца на нашым кладбішчы, і ён таксама. Тут жа ў яго і бацька, і маці пахаваны, і другая радня. Добрыя памятнікі ім усім паставіў, маладзец. Пра радзіцелей нельзя забываць. Ну, на Раданіцу тады людзі ўжо да яго падыходзяць, стаяць, гавораць і гавораць — не адарвацца!

Уважительно об отце витебского губернатора, Николае Ефремовиче Шерстневе, в Пригузках отзываются многие. За высокие достижения в картофелеводстве тракторист колхоза имени Куйбышева получил Героя Соцтруда — высшее звание в СССР. Дважды был награжден орденами Ленина, многочисленными медалями. В качестве премии за ударный труд получил «Москвич-412». Проявил себя также как изобретатель и рационализатор.

«Губернатор тут часто бывает, смотрит за порядком»

По сельской улице на велосипедах едут две женщины. Одна из них, Екатерина Беляева, рассказывает, что решила не искать лучшей жизни в городе:

— Школу закончила, замуж вышла, так тут в Пригузках и осталась. Работаю в Борздовке в фельдшерско-акушерском пункте, на полставки моя зарплата около 150 рублей.

Екатерина и ее подруга говорят, что их деревня, хоть и маленькая, но не забытая Богом и чиновниками:

— Губернатор тут часто бывает, смотрит, чтобы порядок был. Летом вот приезжал, так говорил, что будут у нас строить новый большой комплекс для коров. А Борздовку вообще отстраивают: и газ туда провели, и дом многоквартирный построили, а сейчас делают реконструкцию в бывшем клубе. Там хотят, как рассказал губернатор, сделать целый центр: в одном здании будут и школа, и сад, и спортзал, и почта. Еще, вроде бы, стадион в Борздовке пообещал построить.

А вот 75-летний Егор Викторович речи чиновника во время его визитов на родину не слушает. Как, говорит, и не смотрит трансляции с выступлениями президента. Пенсионер все время занят — то в огороде, то в сарае, то в мастерской, где сам собрал трактор.

— Пенсия маловатая: добавили 40 рублей, так стало 460. Сугубо на пенсию прожить невозможно, поэтому держим с женой двух коз, выращиваем овощи.

Егор Викторович говорит, что телевизор, где рассказывают про стабильность и процветание, он не смотрит:

— Я вам так скажу: добра — то есть хорошей жизни — в народе нет. Люди выживают. Цены-то растут каждый день! И где уже предел? Возьмите ту же солярку — чуть ли ни через день цену по копейке поднимают. Недавно на своем микроавтобусе ездил в Брест, надо было оттуда косилку привезти, так потратил на дорогу 200 рублей. Полпенсии!

«В том, что не платят зарплату, не губернатор виноват, а местное начальство»

О том, что в доме № 21 на улице Народной раньше жила семья Николая Шерстнева, знают все деревенские. Но говорят, что из его родни сейчас в Пригузках никого не осталось.

— Дом колхозный. Там живет молодая семья. Для губернатора это совершенно чужие люди. А раньше там жили Николай и Нина Шерстневы с тремя детьми: Мишей, Людмилой (мы ее Люсей звали) и Колей. Коля — самый младший. Учился он в Борздовской школе, как и мы все. Учился хорошо, в люди выбился. Сейчас в Пригузках из его близкой родни уже никого нет. Недавно еще жила тетя Лида — двоюродная сестра его отца. Но сейчас она болеет, у дочки в Орше находится, — рассказывает местная жительница.

По словам женщины, старики из Пригузок за помощью к губернатору не обращаются:

— Мы — пенсионеры, о чем нам его уже просить? Если бы молодыми были, на работу ходили, то может, с какими-нибудь просьбами об улучшении жизни и пошли бы.

Калитка в дом, где вырос глава области, не заперта — заходим. Неожиданных гостей встречает нынешний хозяин — Дмитрий Савельев. Говорит, что жена Ульяна оставила его присматривать за маленькой Настей, а сама со старшим ребенком ушла по делам.

— Приходил в гости к вам губернатор? Все-таки его бывший родной дом…

— Да, был как-то. Сказал: все очень изменилось. Вообще он часто в этих местах бывает, раз в 2−3 месяца точно. С людьми всегда общается, молодец. Нет такого, чтобы к кому-то пренебрежительно отнесся.

Мужчина не скрывает, что финансовое положение его семьи тяжелое. Дмитрий трудится на предприятии «Борздовка-Агро», которое задолжало работникам за февраль, а супруга — в декретном.

— Слышали про выговор губернатору от президента?

— Слышал, конечно. Но причем тут Шерстнев?

— В феврале в Беларуси было 282 предприятия, которые не выплатили людям зарплату. При этом половина из них, 139 предприятий, — в Витебской области.

— Так, а губернатор тут причем? Он нормально руководит областью. Разве ж он один виноват, что в стране в целом бардак? У нас тут, считаю, виновато наше, местное начальство. Даже объяснить нормально не могут, когда ждать денег. Зарплату не выплатили, и им не дозвониться — то в отпуске они, то еще где-то…

«Хай маладыя зарплату трэбуюць. А старым маглі б пенсію і акругліць»

К обеду в Пригузки приехала автолавка. К магазину на колесах подтягиваются люди. Приехал и председатель Борздовского сельсовета Дмитрий Шалаев.

— Вот заехал, чтобы пообщаться с населением. Знаю, что когда приезжает автолавка, все возле нее собираются, и можно заодно обсудить какие-то вопросы.

Две пожилые женщины сразу же завладели вниманием главы местной власти:

— Вы же сказали, что весной сделаете дорогу на кладбище в деревне Чурилово! Но пока там дорога разбита так, что если какой человек умрет, его надо 2 км нести на руках. По рвам и канавам на той дороге машина не проедет. Вон Алесь умер, так его, бедного, везли и чуть не выкинули из автобуса.

Председатель сельсовета пообещал, что постараются исправить ситуацию, хотя это непросто:

— У нас много кладбищ, к которым ведут полевые дороги. Они, конечно, не в лучшем состоянии. Но центральные дороги — хорошие.

Возле автолавки люди обсуждают самую больную тему — цены, которые кусаются. Старики бережно пересчитывают копейки со сдачи после покупок.

— Правільна, няхай маладыя трэбуюць, каб зарплату плацілі ўвоврэмя. А то як ім жыць? А мы, пенсіянеры, неяк ды пераб’емся. Сваю курыцу якую дзяржым, гарод пасеем… Жывём жа во, не памёрлі. А што дзелаць: усім так плацяць, усе цяпер так жывуць. Хаця, далі б пенсію паболей, не адказаліся б. Каб ужо акругліў прэзідэнт трохі - ну хаця б да 500 рублёў, — рассуждает пожилая женщина, чья пенсия сегодня около 450 рублей.

Председатель сельсовета Дмитрий Шалаев говорит, что местная власть старается, чтобы сельчане жили с комфортом.

— Пенсию люди получают вовремя. Автолавка в Пригузки и другие деревни приходит по графику. С медобслуживанием тоже все нормально: есть врачебная амбулатория и ФАП. Транспортное сообщение, считаю, у нас неплохое: ходят рейсовые автобусы, есть железнодорожная ветка Орша — Горки, так что до города можно легко добраться. Школа, правда, в сельсовете одна осталась — в Борздовке. Но автобус подвозит детей из окрестных деревень и в сад, и в школу.

«Наш колхоз если не процветающий, то и не умирающий»

В агрогородке Борздовка живет около 300 человек. Тут, как мы уже писали, есть школа, ФАП, сельсовет, а также контора хозяйства «Борздовка-Агро».

Возле машинного во время обеденного перерыва курят несколько рабочих. Мужчины не очень словоохотливы на тему своих доходов.

— Ай, не давите на больную мозоль! — отмахивается один.

— Недавно только рассчитались с нами за январь, — признается второй. — И то — несколько раз по частям выдавали долг. А ведь раньше всегда до 25-го числа у нас была зарплата. Причем она у нас, у животноводов, хорошая.

— Хорошая — это сколько?

— Ну, 700 рублей выходит. Считаю, неплохо.

Жители агрогородка говорят, что местное хозяйство попало в список должников по выплате зарплаты впервые.

— До Нового года у нас все нормально было, никаких задержек с получкой.

Действительно, еще летом 2018 года здесь были вакансии, на которые обещали зарплату от 1000 рублей. К примеру, столько в «Борздовка-Агро» были готовы платить начальнику молочно-товарного комплекса.

Директор сельхозпредпрития Александр Дервоед немногословен:

— Я руковожу хозяйством недолго — около полугода. Пока рассказывать нечего. Приезжайте через еще полгода, надеюсь, тогда будет о чем поговорить.

Сельчане говорят, что предыдущий руководитель ушел на повышение в райисполком.

В местном магазине — такая же ситуация, как и в деревне Лежни Шумилинского района, где люди берут продукты в счет зарплаты.

— В списке должников — около 40 человек. Все они — работники «Борздовка-Агро». Учителей, работников ФАПа, других бюджетников нет, — рассказывает продавец.

Отовариться в счет зарплаты пришел строитель Алексей Пашкевич. Взял на 5 рублей: хлеб, батон, кефир, подсолнечное масло.

— Последний раз получал зарплату за январь. У меня выходит где-то 600 рублей. Жена в декретном, у нас трое детей. Их надо кормить. А еще надо платить за свет, за телефон… Хотелось бы, чтобы в конце марта рассчитались за февраль, — надеется мужчина.

— Думаю, это временные трудности, — считает продавец. — А так зарплаты тут хорошие: до тысячи рублей почти все получают. Не знаю, как трактористы, а у мужчин-животноводов точно до тысячи доходит. Видела своими глазами их расчетные, люди показывали. В Борздовке — еще не крайняя ситуация, есть деревни, где проблем в колхозах в сто раз больше.

— Да, наш колхоз если не процветающий, то и не умирающий, это точно, — поддерживают продавца люди в очереди.

Сельчане на родине витебского губернатора надеются, что власти «вырулят» ситуацию и «Борздовка-Агро» скоро покинет список отстающих предприятий. Но признаются: в первую очередь рассчитывают на свои собственные руки — земля прокормит.

Теги: Брест, Минск