ВЕРНУТЬ СВОЕ

Белорусы стали первыми, кому удалось отстоять свою правоту в споре с такой мощной и непобедимой прежде махиной, как МОК. Тяжба длилась почти два года и отняла у наших метателей молота уйму сил, нервов и денег. На прошлой неделе им в торжественной обстановке были возвращены медали, хранившиеся во время допингового разбирательства в сейфе Национального олимпийского комитета Беларуси. Победа в Спортивном арбитражном суде в Лозанне выдалась для атлетов куда более тяжелой, нежели успех в секторе для метаний на пекинском стадионе. О том, как складывалась борьба за справедливость, Девятовский и Тихон, а также их британский адвокат Майк Морган рассказали журналистам на пресс-конференции. Кроме того, корреспонденту «7 дней» удалось пообщаться с героями этой истории эксклюзивно.
Вадим Девятовский (В.Д.): — Последние два года после Олимпиады в Пекине были самыми тяжелыми в карьере. Вся жизнь в спорте, а это около 25 лет, была посвящена завоеванию олимпийской медали, и нетрудно представить, что я испытал, когда ее у меня отняли. Но мы с Иваном были уверены в своей невиновности, а потому сразу решили идти до конца. Сейчас хочется быстрее все забыть, вернуться в строй и спокойно готовиться к Играм 2012 года в Лондоне. Но наш пример показал, что спортсменам, которые попали в подобный переплет, но знают, что не виновны, не стоит опускать руки. Конечно же, наш успех был немыслим без помощи многих людей. Мы ощущали поддержку местных властей и простых болельщиков. Особая благодарность — руководителю БФСО «Динамо» Юрию Бородичу, который не лишил нас зарплат. Вдохновила и поддержка на самом высоком уровне. В разгар допингового скандала Президент страны принял нас с Иваном наравне с другими олимпийцами. Я получил звание заслуженного мастера спорта, а Иван, у которого это звание уже было, — медаль «За трудовые заслуги».
— Вадим, ключевым фактором выигрыша тяжбы вы назвали блестящую работу британского адвоката Майка Моргана.
В.Д.: — Поначалу хотели воспользоваться услугами юристов из Швейцарии, это обошлось бы дешевле. Но через неделю работы с одним из них стало ясно, что успеха не добьемся. Рассчитались за проделанную работу и обратились к Майку Моргану. Уже в самом начале, вложив в дело немалые личные средства, мы с Иваном поняли, что своих сбережений не хватит. И когда появились гарантии от фирмы «Итера», белорусскому представительству которой мы очень благодарны, то, не раздумывая, согласились на сотрудничество с Майком.
— С чего начали распутывать клубок, состряпанный пекинской антидопинговой лабораторией?
В.Д.: — Найти нужную нить помог мой брат, известный воднолыжник Олег Девятовский. Зная, что мы не употребляли допинг, стал вникать в результаты анализов и, к своему удивлению, обнаружил в документах огромное число нестыковок, которые были вызваны прерыванием автоматической процедуры тестирования с целью вручную внести изменения в документ, что строго запрещено! К тому же это нельзя скрыть, компьютерная программа оснащена защитой, и подобное вмешательство автоматически всплывет. Позже сотрудники лаборатории оправдывались, что они якобы ошиблись и хотели внести исправление. Но эти объяснения суд посчитал неубедительными. Хотя изначально арбитры склонны верить результатам лабораторий, аккредитованных МОК. Ведь получив купюры в банке, вам вряд ли придет в голову проверять, не фальшивые ли они.
Майк Морган (М.М.): — Еще до того, как я подробно ознакомился с материалами, возникли сомнения. Как возможно, чтобы два спортсмена, тренирующиеся автономно друг от друга, порой в разных концах света, могли попасться на одном и том же препарате. Да еще таком древнем и легко выявляемом, как экзогенный тестостерон? Еще больше удивился, когда увидел документы. Просто невероятно, чтобы два организма отреагировали на применение препарата абсолютно одинаково, ведь у всех атлетов разные стероидные профили, к тому же обмен веществ происходит с различной скоростью. И даже если предположить, что парни употребили препарат одновременно, то у них не могли быть одинаковые показатели.
В.Д.: — Уже один тот факт, что результаты анализов были получены за 7 часов до того, как процедура началась, вызывает недоумение. Некоторые аргументы, приведенные представителями лаборатории и МОК, были просто нелепыми. Они строили свое обвинение на том, что мы из одной команды и что у нас один и тот же доктор. Хотя до Олимпиады мы готовились автономно. Несоответствие же времени результатов анализов и начала процедуры объясняли, что в компьютерах лаборатории сбились часы. К счастью, все три арбитра оказались людьми порядочными и принципиальными и не посчитали такие объяснения правдоподобными.
— Какой аргумент стал ключевым при выстраивании линии защиты?
М.М.: — Один и тот же человек работал с открытыми (!) пробами А и В, что на тот момент являлось явным нарушением международных стандартов. С пробами должны работать разные люди: если один специалист допустит ошибку, то второй не повторит ее. Поэтому у нас есть основания предполагать, хотя мы это и не утверждаем, что могли быть проведены какие-то манипуляции. Это нарушение стало одним из стратегических направлений нашей защиты, потому что имелись 2 прецедента, когда спортсмены выигрывали дела из-за того, что их пробы исследовал один и тот же лаборант.
В.Д.: — Примечательно, что позже, в 2009 году, это правило было отменено. Причем Всемирное антидопинговое агентство объяснило решение тем, что из-за нарушений данного правила спортсмены выиграли два дела. Майк Морган на суде привел стенограмму заседания, где прозвучало такое абсурдное объяснение. И, вероятно, оно также внесло свою лепту в решение судей.
М.М.: — Разница показаний в пробах А и В была настолько большая, что сложилось мнение, будто это пробы двух разных людей. А затем мы узнали, что сотрудники, исследовавшие тесты Вадима и Ивана, одновременно работали и с образцами по крайней мере еще одного спортсмена. Причем до последнего момента это от нас скрывали. Уже любой из указанных факторов может поставить под сомнение результаты тестов. Пытаясь выяснить причины многочисленных нестыковок в заключении пекинской лаборатории, мы делали запросы в МОК с просьбой предоставить оригиналы документов, поскольку допинг-тест — это очень точная процедура и самым главным является идентичность образцов проб. Когда стало понятно, что МОК либо не знает ответов, либо по каким-то причинам отказывается их предоставить, запросы направили в пекинскую лабораторию. Но и там оказались не в состоянии прояснить ситуацию. Почему не были предоставлены оригиналы документов, для нас так и осталось загадкой. Оригиналы документов исследования пекинская лаборатория не предоставила и Спортивному арбитражному суду в Лозанне.
— Как вы думаете, извинения от МОК последуют?
М.М.: —Такого не было и не будет. Ведь МОК не согласился с решением Спортивного арбитражного суда, он лишь принял его. Об этом сейчас можно говорить, поскольку никаких апелляций подано не было и срок их подачи истек. Единственной же реакцией представителей МОК стало то, что один из юристов этой организации позвонил по телефону и неофициально поздравил меня с тем, что я проделал отличную работу. Для меня и такая реакция наших оппонентов казалась невозможной.
В.Д.: — Наш адвокат проделал колоссальную работу. Майк Морган упорно работал и не спал ночами, особенно когда в начале тяжбы нам предоставили очень мало времени для подготовки апелляции. Он написал настоящий научный труд. Ведь если обычно рассматриваются в основном юридические моменты, то у нас упор был сделан на научную сторону. Майк юридическим языком сумел донести до арбитров, которые не являются учеными, суть ситуации. На заседание суда мы привезли 13 ящиков документов, по четыре тома в каждом. Майк выверял каждую букву с тем, чтобы людям из ненаучного мира четко и понятно объяснить, что произошло.
— Кому была выгодна ваша дисквалификация?
В.Д.: —У нас есть по этому поводу догадки и предположения, основанные на фактах, которые мы увидели, знакомясь с материалами. Но мы считаем, что непозволительно никого обвинять так, как обвинили нас. Несмотря на все гипотезы, нельзя исключать и того, что лаборант сильно устал и просто ошибся.
— Суд постановил выплатить вам компенсацию в 50 тысяч евро на двоих, но ваши расходы составили около полумиллиона долларов…
В.Д.: — Мы обсуждаем подачу иска к МОКу или к пекинской антидопинговой лаборатории о компенсации денег, затраченных в ходе тяжбы. Сейчас этот вопрос прорабатывается адвокатами.
— Когда Девятовский и Тихон начнут выступать на соревнованиях?
Иван Тихон: — Я тренируюсь и одновременно долечиваю травму спины, с которой выступал еще на Олимпиаде в Пекине. Понятно, что после выигрыша суда, на фоне положительных эмоций, восстановление должно пойти быстрее. Но пока не могу сказать, когда приму старт в официальных соревнованиях. Если буду готов, выступлю на чемпионате мира 2011 года. В любом случае в следующем сезоне придется участвовать в каких-то турнирах, ведь нужно пройти отбор на Олимпиаду. Понимаем, что к нам будет приковано пристальное внимание, но надеемся, что руководители не станут принуждать форсировать подготовку. Тогда чемпионат мира-2011 будем рассматривать лишь как один из этапов на пути к Олимпиаде-2012.
В. Д.: — Мы с Иваном соскучились по соревнованиям. Но если сейчас выступать на всех стартах подряд, то до Лондона можно не дойти. Слишком уж много времени, сил и нервов потрачено. Однако если целенаправленно, спокойно готовиться, то медали на следующих Играх будут. Тем более что в последнее время результаты в метании молота катастрофически упали.