Ходорковский: В Россию, судя по декабрьским протестам, возвращается политика

- Российская исправительная колония ФБУ ИК-7 находится в 150 километрах от финской границы. Это – огороженная и тщательно охраняемая вооруженными людьми территория площадью в несколько десятков гектаров, на которой расположены общежития заключенных, производственные и бытовые объекты, разделенные между собой заборами и колючей проволокой.
 

В одном из таких общежитий нахожусь и я, вместе еще с почти двумястами арестантами. Общежитие небольшое, но теплое, что немаловажно.
 

Работаю я на производстве, расположенном в колонии, в цехе пластмассовых изделий. Рабочим. Дело для меня привычное. Опыт есть. На подобном производстве я работал 25 лет назад.
 

Взаимоотношения между заключенными разные, как и в любом подобном коллективе, но жестких конфликтов немного. Криминальная иерархия практически отсутствует, в отличие от читинской колонии, где я сидел в 2006-2007 годах.
 

Сейчас структура управления здесь находится на этапе перемен, двигаясь в сторону большего соответствия закону. Подобные перемены позитивны, хотя, как и любые перемены, привносят много сложностей. Старые структуры самоуправления заключенных ограничиваются, а новые, приходящие им на смену, - еще не устоялись.
 

- Политические силы, стоящие за моим осуждением, всем в России хорошо известны и не вызывают никаких дискуссий - это "силовое крыло" окружения Владимира Путина. Если говорить о персоналиях, то ведущую роль сыграл Игорь Сечин.
 

- Мне понятны мотивы поведения Европейского суда, вопреки очевидности не признавшего доказанной политическую мотивированность моего задержания и ареста, в то время как этот факт публично признается даже российскими чиновниками. Столь же очевидна и общеизвестна не признанная ЕСПЧ при рассмотрении жалобы компании ЮКОС политическая мотивированность её разорения и уничтожения в результате дискриминационного применения закона "задним числом".
 

ЕСПЧ заинтересован в позитивном взаимодействии с российскими властями, поскольку опасается, что иначе влияние решений ЕСПЧ на ситуацию в РФ будет минимальным.
 

Из этих соображений суд вынужденно в чем-то уступает российским властям. К сожалению, подобные уступки больно бьют по репутации Суда в глазах наиболее активной части россиян, ориентированных на европейский путь развития. Судя по комментариям в прессе, многие в России начинают думать, что правосудие в Европе похоже на российское своей зависимостью от властей, а значит, требовать повышения стандартов от нашего правосудия - бессмысленно.
 

- Полагаю, нас ожидает застой, хотя после 2015 года, когда резервы нынешней власти (и финансовые, и репутационные) будут исчерпаны, любой кризис может стать для нее последним.
 

- На сегодня Михаил Прохоров смотрится как чисто путинский проект, хотя самому Прохорову это может не нравиться. Реализуясь как путинский проект, он призван обеспечить Владимиру Путину центристское позиционирование. Но политика - а в Россию, судя по декабрьским протестам, возвращается политика - сложнее примитивных схем. Поэтому точно предсказать судьбу Прохорова я не берусь, и все может измениться в самую неожиданную сторону.
 

- Путин выпустит меня, только если это станет для него более выгодно, чем держать меня в тюрьме. При этом сомневаюсь, что он решится позволить мне заниматься политикой на свободе.
 

- Я много раз отвечал на этот вопрос. Наверное, для Ваших читателей наиболее понятен будет короткий ответ: я остался потому, что я – русский.
 

- Тюрьма уничтожила во мне бизнесмена. Мыслить в категориях финансовой выгоды теперь я вряд ли смогу. Ценности иные. Моя страна, по-моему, тоже постепенно меняется. Происходит становление гражданского общества. Взгляды, появляющиеся у современной молодежи, мне нравятся.
 

- В преждевременной смерти Василия Алексаняна очевидно и прямо виноваты преступники в погонах. Василий рассказывал о них, выступая в Верховном суде: это и следователи Салават Каримов и Татьяна Русанова, и судьи Андрей Расновский, Александр Трубников, Наталья Дударь и другие, сознательно мучившие смертельно больного человека. Но политическую ответственность несет власть, и лично – Владимир Путин. Именно он позволил спецслужбам безнаказанно нарушать закон. Именно с его согласия суды превратились в абсолютно зависимый придаток карательной системы.

Сегодня уже невозможно говорить изолированно о реформе только судебной системы, хотя широкое внедрение суда присяжных могло бы улучшить ситуацию.
 

- Говорить о "расследовании", опираясь на выводы очевидно зависимого суда, по-моему, нелепо. Очень сожалею, что и ЕСПЧ позволил себе сделать некорректные замечания по делу ЮКОСа, опираясь на эти выводы, и даже не выслушав меня. В результате слова о "необычности" деловой практики ЮКОСа уже через месяц были опровергнуты в суде Лондона г-ном Абрамовичем. Причем, г-н Абрамович говорил не о преступлениях, а о практике, признаваемой законной.