Трагедия Charlie Hebdo: год после теракта

Источник материала:

Ровно год назад, 7 января, в здании на улице Николя Аппер в 11-м округе Парижа на традиционную планерку по средам после новогодних праздников собрались почти все сотрудники редакции сатирического журнала Charlie Hebdo. На столе были сладости и кофе, лежал последний номер с карикатурой на автора романа «Покорность» Мишеля Уэльбека, рассказывали позже полиции и журналистам чудом выжившие.

После шутки карикатуриста Шарба в редакции раздались первые выстрелы, которых в итоге было около шестидесяти. Потом стрелявшие — братья Саид и Шериф Куаши — выкрикнули: «Аллах акбар!» и «Мы отомстили за пророка Мухаммеда».

Джихадисты Куаши застрелили 12 человек, в их числе оказались художники Шарб (Стефан Шарбонье), Жорж Волински, Филипп Оноре, Жан Кабю, Тинюс (Бернар Верлак), экономист и акционер Charlie Hebdo Бернар Марис, полицейский Ахмет Мерабе.

Je suis Charlie

После теракта в редакции Charlie Hebdo, а затем еще одного преступления — убийства четырех заложников в кошерном магазине, совершенного джихадистами двумя днями позже, газета Le Monde вышла с заголовком «11 сентября Франции». В январе 2015 года никто не мог и подумать, что эту фразу потом, уже после ноябрьских терактов в Париже, повторят почти все мировые медиа. А тогда, в начале 2015 года, социальные сети пестрили хештэгами JeSuisCharlie, JeSuisJuif, JeSuisPolicier («Я Шарли», «Я еврей», «Я полицейский»), а на улицы в знак солидарности с жертвами терактов вышли десятки тысяч человек с самодельными плакатами и карандашами — единственным «оружием» художников.

На «Марш единства», чтобы почтить память погибших в результате терактов, в Париж съехались многие лидеры, главы государств и правительств (кроме Барака Обамы и Владимира Путина): от канцлера ФРГ Ангелы Меркель и израильского премьера Биньямина Нетаньяху до главы Палестинской автономии Махмуда Аббаса и президента Мали Ибрагима Кейта. Не все участники той беспрецедентной акции защищали свободу слова у себя в стране, но не поддержать Францию в тот момент они не могли. Такой волны солидарности, как 11 января, на улицах города больше не было даже после ноябрьских терактов 2015 года, когда жертвами джихадистов в Париже стали 130 человек.

Историк Кристиан Дельпорт, вице-президент Университета Версаля в интервью DW объяснил, что год назад Францию шокировало то, что жертвами убийц стали именно «художники — люди, чьей целью было смешить, и которых знали все».

«Кроме того, террористы затронули ценности, которые составляют нашу идентичность и французскую демократию, ее универсальный посыл, пришедший из эпохи Просвещения: свобода мысли, свобода самовыражения и светский характер государства. В конце концов Сharlie Hebdo сам стал символом борьбы с исламистскими фанатиками. 11 января французы вышли на улицы, чтобы продемонстрировать единство и приверженность ценностям Республики, выступить единым фронтом против террористов», — отметил Дельпорт.

Кому доставалось от карикатуристов?

Карикатуру на пророка Мухаммеда газета выпустила в 2006 году. После этой публикации художник Шарб был вынужден жить и работать под охраной полиции. В 2011 году в редакции Сharlie Hebdo был совершен поджог. Несмотря на угрозы, Шарб, Волински, Оноре, Кабю оставались верными себе и каждую среду публиковали новые карикатуры.

В интервью DW президент официального органа еврейских общин Франции Жоэль Мерги отметил, что от Сharlie Hebdo доставалось не только мусульманам: «Они в равной степени критиковали представителей всех религий — в этом и заключается свобода слова».

Год спустя после теракта в редакции Charlie Hebdo

Подтверждением тому стал и спецвыпуск нового Charlie Hebdo, посвященный годовщине теракта. Не успел он попасть на прилавки, как подвергся критике из Ватикана. Окровавленное божество с автоматом Калашникова через плечо на обложке «оскорбляет чувства верующих», посчитали в Ватикане. «Год спустя: убийца все еще в бегах» — такова подпись к рисунку. Автор карикатуры объяснил, что Charlie в очередной раз вступился за светский характер государства и против религиозных фанатиков.

В свою очередь Кристиан Дельпорт напоминает: мишенью Сharlie Hebdo были «не только религиозный фанатизм, но и расизм, „Национальный фронт“, диктаторы и политическая власть».

По словам Жоэля Мерги, важно понимать, что «террористы убивали художников, заложников в кошерном магазине, полицейских и обычных французов, как в ноябре, потому, что были запрограммированы на ненависть». «И не следует искать другого термина, чем тот, что уже есть — это варварство. И сражаться нужно именно против него. Джихадисты — против жизни, против демократии и против тех, кто не разделяет их идеологию», — подчеркнул Мерги.

Charlie Hebdo и Россия

В России Charlie Hebdo до теракта знали немногие, и к их публикациям не все оказались готовы. «Чтобы понять Charlie Hebdo (что не означает — любить их стиль), нужно рассматривать газету в контексте истории французского общества, политики и культуры. В этом, возможно, главный интерес Charlie, и в этом — его недостатки. У многих французов было личное теплое отношение к Charlie. Иностранцам, без сомнения, это бывает трудно понять», — объясняет DW французский политолог Сесиль Вессье.

Но больше всего критики на Charlie Hebdo обрушилось не из-за карикатур на пророка Мухаммеда, а из-за публикации карикатур на утонувшего сирийского мальчика Айлана Курди, а потом — из-за карикатуры с обломками российского лайнера, взорванного над Синаем.

«Авторы высмеивали власть имущих, но никогда Charlie Hebdo не смеялся над слабыми и оскорбленными, — отмечает Вессье. — Они любили провоцировать, чтобы каждый задумался, что из себя представляет власть. Мы во многом могли бы упрекнуть Charlie: они не всегда отличались хорошим вкусом, их шутки часто были сексистскими. Но их никогда нельзя было упрекнуть в предвзятости или в расизме». Этот теракт шокировал и изменил французов, говорит Вессье. «Ничто и никогда не оправдает этих убийств. Даже если мы почти не читали Charlie, мы были привязаны к этим старичкам, которые могли говорить совершенно ужасные вещи абсолютно беззлобно», — подчеркнул французский политолог.