Митинги и суд над премьером. Белорус из Пакистана рассказал о попытке смены власти и роли армии

Источник материала:

Лидер пакистанской оппозиции Имран Хан начал кампанию по отстранению от власти главы государства Наваза Шарифа. Многотысячные уличные протесты вынудили активизироваться Верховный суд — он расследует дело о коррупции в отношении премьер-министра. Мы пообщались с белорусом Дмитрием Бущиком, который уже несколько лет живет в Пакистане, и политологом Сергеем Богданом. Чем вызваны ноябрьские протесты, есть ли опасность прихода к власти радикальных исламистов и какую роль в этом играет армия — читайте в материале TUT.BY.

Пакистан объявил независимость в 1947 году после требования мусульманского населения Индии отдельного для себя государства. До 1970-х годов две его части находились почти в двух тысячах километрах друг от друга, пока восточная территория не стала Бангладеш. Это государство до сих пор не имеет четких границ и может снова уменьшиться из-за сепаратистских настроений в ряде регионов, в первую очередь — Белуджистане. В мире с повышенным вниманием следят за политическими изменениями в Пакистане, так как это единственная мусульманская страна с ядерным оружием.

«Требуем суда и отставки»

Лидер оппозиционной партии Техрик-е-Инсаф ("Движение за справедливость") миллионер Имран Хан (бывшая звезда крикета) объявил национальную забастовку, ставшую причиной крупных уличных протестов. На массовом митинге 2 ноября политик публично заявил, что премьер-министр Шариф «должен уйти в отставку и быть осужден».

— Скандал с офшорами занимает одно из центральных мест в обвинениях Хана, — поделился наблюдениями Дмитрий Бущик, белорусский специалист, работающий в Пакистане.

Дмитрий Бущик руководил маркетинговыми коммуникациями БелСел, был директором по маркетингу МТИС. Он прожил в Пакистане два года, работая коммерческим директором мобильного оператора Diallog, и по прошествии девяти лет снова вернулся туда для участия в новом проекте.

Из документов Mossack Fonseca (панамская юридическая компания по сопровождению сделок и регистрации офшоров) следует, что трое детей действующего главы Пакистана зарегистрировали минимум четыре офшорные фирмы. В неизвестном направлении уходили десятки миллионов долларов.

— Когда о панамских делах семьи Шарифа стало известно — начиналось пакистанское лето. В это время термометры улетают далеко за +40 градусов, еще и Рамадан в июне. Какие уж тут забастовки? Вот сейчас — прекрасная зимняя погодка, +25−27, можно и побунтовать, — уточнил наш соотечественник.

Также Хан выдвигает претензии Шарифу об изменениях составов избирательных комиссий без учета пропорционального представительства всех политических сил.

Уличное сопротивление не проходит мирно. Во время попытки прорваться в столицу 31 октября протестующие бросали в полицию камни и кирпичи, переворачивали автомобили. Оппозиция заявила о смерти двух активистов — они якобы отравились газом, который распылила полиция, но по имени назвала только одного. Эту новость распространил и Euronews, однако местные журналисты опровергли это заявление: названный мужчина умер накануне и его смерть не связана с действиями полиции.

— Выиграв региональные выборы в Хайбер-Пахтунхва, Имран Хан и назначенные в органы местной власти представители его партии на деле показали существенные достижения в борьбе с коррупцией и злоупотреблениями. Эта провинция граничит с Афганистаном, примыкает к зоне племен, где вообще нет никакого присутствия государства, — добавил Дмитрий.

Наш собеседник был там 10 лет назад: автомобили ездили без регистрационных номеров, безопасность обеспечивали отряды самообороны, оружие продавалось свободно и носилось открыто, а за соблюдением порядка и неписанных племенных законов присматривали советы старейшин.

— Под управлением выдвиженцев Хана страна наглядно увидела преображение этого традиционно депрессивного региона, — заключил он.

К Шарифу у Дмитрия более сложное отношение, чем к оппозиционному лидеру:

— Я вижу рост страны. Строятся прекрасные дороги. В Исламабаде и Лахоре запустили метробус. Заметен рост иностранных инвестиций, особенно — китайских. Активизировалось строительство, появились небоскребы, которые десять лет назад было невозможно здесь представить. Но что больше всего не устраивает патриотически настроенные элиты — из страны вывозятся огромные капиталы.

Роль армии

— С первых же дней выступления оппозиции главнокомандующий армией публично предупредил полицию о незаконности применения оружия против митингующих. Сухопутные силы были приведены в боевую готовность по всей стране. Хоть полиция и находится под полным контролем правящей партии, перечить армии в Пакистане не будет никто, — сказал Дмитрий.

Он добавил, что министр информации из партии Шарифа отправлен в отставку за попытку организовать в прессе кампанию по очернению армии — ее обвиняли в связях с исламистами.

— Такие обвинения просто так с рук не сойдут. Серьезнее наезда на армию может быть разве что оскорбление мечети, — считает собеседник.

По его наблюдению, армия традиционно играет важную роль в жизни Пакистана. Страна обладает своим ядерным оружием и баллистическими ракетами средней дальности, разрабатывает и производит военные самолеты, танки, корабли. Армия полностью профессиональная. Конкурсный отбор — сотни кандидатов на место. Стать военным в Пакистане означает — обеспечить семью на всю жизнь и жильем, и достатком. Вдова отставного офицера будет продолжать получать его пенсию до конца своей жизни. Дмитрий уверен, что стать женой офицера — самая счастливая женская доля в этой стране.

— Армия держится в стороне от политических разборок и ее высшие чины всегда будут популярнее любого политика. Командиры боевых частей, стоящих на передовой в Кашмире (спорная с Индией территория. — TUT.BY) — просто как звезды шоу-бизнеса, — уточнил он.

— На фоне бурной политической жизни, порой даже драматических сюжетов — военные будут стоять в стороне и до последнего не вмешиваться, — заключил Дмитрий.

Три раза в истории Пакистана правило «невмешательства» прерывалось. В 1958 году главой государства стал главнокомандующий армией Мухаммед Айюб Хан (ушел в отставку в 1969 году). В 1977 году, отстранив Зульфикара Али Бхутто (впоследствии был повешен за организацию политических убийств), президентом и премьер-министром (премьерский пост значимее) становится начальник штаба сухопутных войск Мухаммед Зия-уль-Хак (погиб в авиакатастрофе в 1988 году). В 1999 году генерал Первез Мушарраф сместил Наваза Шарифа с должности премьер-министра.

Верховный суд тогда признал Шарифа виновным в коррупционных преступлениях, заказных политических убийствах оппонентов и отправил его на пожизненное заключение, через некоторое время замененное высылкой из страны. В 2008 году Мушарраф добровольно ушел в отставку. А через 14 лет после оглашения пожизненного приговора Наваз Шариф снова занял кресло премьер-министра.

Наш собеседник не соглашается, когда Мушаррафа называют диктатором:

— С проектом Diallog мы заходили в Пакистан именно при Мушаррафе. Взяток не носили, лицензию получили на открытом и прозрачном конкурсе. Экономика и бизнес при генерале вышли из тени. Он отменил налоги на малое предпринимательство, в разы была сокращена налогооблагаемая база крупного бизнеса. Открываешь магазин у дома, мастерскую или кафе — никаких налогов. Что до разрешений, сертификатов, санстанций и пожарных — такого там вообще не знают. На следующий же год после проведения реформ общая собираемость налогов взлетела в разы.

Дмитрий также уточнил, что военные «диктаторы» не оставались во власти навсегда и это принципиальный момент. Общество поддерживает армию и даже призывает вмешаться, когда действительно необходимо навести порядок. Но политическая культура такова, что граждане страны «желают избирать и быть избранными».

Борьба за элиты

Дмитрий Бущик считает, что цель борьбы Хана против Шарифа — не собирать многотысячные митинги, не блокировать города. Он взывает к патриотическим и религиозным мотивам элит.

Пакистанское общество патриархально, оно социально вертикальное. Абсолютное большинство социума зависит от «авторитетов» на местах: работодателей, землевладельцев, старейшин. А те, в свою очередь, также интегрированы в классы, касты, неформальные социальные иерархии.

— Борьба политиков идет за умы «авторитетов». Потому что, как они определяются, так страна и голосует, — продолжил собеседник.

Если разбирать элиты, то кроме армии, следующими в иерархии будут представители судебной системы.

— Суды здесь действительно независимые. А сообщество юристов — в высшей степени дисциплинированное, хоть и эдакое неформальное объединение, но с четкой вертикальной субординацией. Юристы — это та же армия, но, конечно, без армейских формальностей. Если, например, они с какими-то требованиями выступают — весь «профсоюз» единым фронтом становится на поддержку, независимо от индивидуальных мнений и точек зрения, — уточнил Дмитрий.

В Пакистане главенствует частная собственность, включая свободный оборот земли и недр.

— Никаких конфискаций, национализаций, переделов, рейдерских захватов — этого представить невозможно, — уточнил собеседник.

Последним, кто рискнул играть в социалистическую экспроприацию был уже упоминавшийся Зульфикар Али Бхутто. Но он плохо кончил — повешенным в военной тюрьме. Действенная профилактика от посягательств на частную собственность — семейно-клановое устройство общества.

— Семьи здесь — это кланы из тысяч родственников. Обидят ближнего — ребята загружаются на грузовик, берут автоматы и едут разговаривать. И их там может оказаться сотни и тысячи родственников: членов клана. Конечно, уже много десятилетий это все теоретически. Зачем кому-то проверять как работает семейный набат? — заключил Дмитрий.

Вместо Хана генерал?

Мы связались с политологом Сергеем Богданом и спросили его мнение о ноябрьских протестах в Пакистане, а также их причинах.

— Имран Хан известен своим подходом «за все хорошее, против всего плохого». Сейчас он взял факт наличия офшоров у семьи Шарифа и ждет решения Верховного суда, — напомнил эксперт.

Сергей Богдан — белорусский политолог, живущий в Германии, старший аналитик Центра Острогорского. Имеет два высших образования: БГУ и ЕГУ (Вильнюс). Работает над докторской диссертацией в Свободном университете Берлина.

— Однако, это едва ли веский повод для массовых протестов. Да, коррупция среди руководства есть, но для Пакистана в этом нет ничего необычного, — убежден он.

Сергей считает, что панамские документы — повод вспомнить множество обид.

— Люди явно не выходят возмущенные конкретно офшорами Шарифа — его сомнительные гешефты известны еще с 1990-х, и они же водятся за другими ключевыми фигурами. Люди выходят по совокупности проблем. А их в Пакистане полно — государство там функционирует только в ограниченных пространствах. Одна судебная система чего стоит — за красивой сказкой таится плачевная реальность, где процессы длятся годами и не находят решения, — заключил эксперт.

Что касается партийной системы, то, по мнению политолога, трагедия Пакистана в том, что там лишь две партии с проработанными программами и идеологиями, партийным аппаратом, действующими структурами. Это — "Джамаат-е-ислами" (исламистского толка) и "Движение Муттахида Кауми" (партия переселенцев из Индии).

— Первая — "Джамаат-е-ислами" — не признает демократию и парламентаризм. Пустить исламистов ко власти в стране с ядерным оружием — может случиться катастрофа. Но партия дисциплинирована, она, пожалуй, наименее коррумпирована из всех. Еще одна — либеральная партия переселенцев — придерживается светских взглядов. Но "Движение Кауми" известно связями с мафией, использованием уголовных методов, структур и подходов, — объяснил Сергей.

Партия премьера (Пакистанская мусульманская лига) или также крупная левоцентристская Народная партия Билавала Зардари — сына убитой в 2007 году Беназир Бхутто (премьер-министр 1988−1990, 1993−1996) и Асифа Али Зардари (президент 2008−2013) и другие, по мнению политолога, аморфны и оппортунистичны.

— Возможно, у них отсутсвтует выбор, ибо структур толковых нет и руководство не жаждет их создавать. Эти партии основаны на правлении верхушки, которая только внешне прикрыта некими идеологическими лозунгами, — заключил он.

Сергей Богдан допускает, что за митингами Имран Хана явно или скрыто стоит армия.

— Есть версия, что все это началось из-за попытки Шарифа заставить военных отказаться от поддержки экстремистских группировок, с которыми армия работает непосредственно и через ISI (местный аналог КГБ), используя или готовясь использовать их против Индии, — начал политолог.

Он уточнил, что такие группировки вредят международным связям страны и Шариф был бы не против их обуздать.

— По слухам, когда Шариф и его люди начали давить на военных, чтобы те обуздали своих отморозков, те отреагировали через Имран Хана. Не значит, что связь прямая (генералы позвонили Имран Хану), но, вполне возможно, ему дали понять — можно пошуметь. Несколько лет прошло, когда ушел Мушарраф, и армия снова может прийти к власти, — подозревает эксперт.

Сергей считает, что Хан может помочь прийти к власти военным, но не разделяет оптимизма Дмитрия, который говорил, что те неоднократно брали власть в руки, наводили порядок и спустя время отдавали ее гражданским:

— Да, военные уступали, но в каком виде они передавали страну…

Политолог напомнил о генерале Мухаммеде Зия-уль-Хаке, который сверг в результате переворота 1977 года Зульфикара Али Бхутто и в 1979 году казнил его. Он правил до 1988 года и опирался на исламистов.

— Взял Пакистан светским, а приняли от него страну сильно радикализированной, с инфраструктурой радикальных и террористических организаций (остатки афганского джихада плюс использования религиозно-мотивированных групп против Индии), с атомной бомбой (именно при Зия-уль-Хаке Пакистан разработал ядерное оружие — предшественник лишь объявил о начале атомной программы), — резюмировал Сергей.

Нынешнего главу Пакистана Шарифа не единожды обвиняли в коррупции и даже устранении неугодных оппонентов. Но пока политик уверенно занимает свое место, у его партии — большинство в парламенте. Страны ЕС и США он устраивает как последовательный противник радикальных исламистов, часть пакистанского общества — за рост экономики.

В этой далекой от демократического Запада стране проходят честные выборы, суды не боятся объявлять приговоры министрам, государственные телеканалы в прямом эфире транслируют митинги оппозиции.

Но есть и проблемы — они могут изменить не только руководство страны, а и саму ее, ведь до сих пор официальный Исламабад не смог добиться полного контроля над всей территорией. Часть страны живет по законам прошлых веков. Ближайшее будущее Пакистана сложно спрогнозировать. В 2017 году начнется избирательная кампания, но ноябрьские митинги могут ускорить процесс смены власти.

Теги: Новости