Ислам Каримов-младший: Мою мать оклеветали, доказательств нет

Источник материала:

Внук покойного президента Узбекистана Ислама Каримова, сын его опальной дочери Гульнары, обвиняемой на родине в многочисленных злоупотреблениях властью и хищениях на сотни миллионов долларов, заявляет, что его мать оклеветали.

По его словам, приписываемые ей активы — в деле фигурирует сумма в 2 млрд долларов — на самом деле ей не принадлежат, притом что многие люди, до сих пор находящиеся у власти в Узбекистане, имеют значительно большие состояния.

Местонахождение самой Гульнары Каримовой до последнего времени оставалось неизвестным. Несколько раз региональные СМИ даже сообщали о ее смерти, однако дети Гульнары утверждали, что их мать находится под домашним арестом в Ташкенте.

Во вторник, 1 августа, Ислам Каримов-младший получил судебный документ, датированный еще 3-м июля, в котором говорится, что его мать Гульнара Каримова переведена в тюрьму — по всей видимости, также в Ташкенте. Проверить подлинность этого документа не представляется возможность.

Накануне Ислам Каримов дал интервью Узбекской службе Би-би-си, которое приводится с сокращениями.

Би-би-си: Восемь месяцев назад вы просили правительство Узбекистана предоставить вам информацию о матери, о ее состоянии и об обвинениях против неё. Вы довольны предоставленной информацией?

Ислам Каримов: Абсолютно нет. Во-первых, все заявления против нее утрированы — это всем понятно. Во-вторых, многие заявления фальсифицированы. Не было ни одного свидетеля, ни одного человека, подписанной бумаги, никаких аудио- или видеозаписей. Все основано на заявлениях людей, которых три-четыре года держали в СНБ [Службе национальной безопасности Узбекистана — примечание Би-би-си], выбивали из них любые подписи, любые заявления. После четырех лет пребывания в СНБ человек признается в чем угодно — это понятно.

Би-би-си: В обвинении говорится о 12 странах, где якобы есть имущества и счета, принадлежащие Гульнаре Каримовой. Наверное, [в деле] есть какие-то доказательства и из других стран?

И.К.: Если бы были какие-то доказательства, то суды за границей бы уже завершились, была бы конфискация или предъявление обвинений по каким-то статьям. Но ни одна зарубежная страна, которая участвует в расследовании, не признала не только самого дела в Узбекистане, но и ни одного решения судей и адвокатов.

[…]

Би-би-си: В уголовном деле против вашей матери речь идет о 2 млрд долларов. Вы знали о ее финансовом состоянии?

И.К.: Я знаю о ее финансовом состоянии, и я знаю точно, что эта заоблачная сумма не имеет никаких доказательств, а кроме того, она утрирована в несколько раз. Всё, что возможно было, — от всех [коррумпированных] министров, от наших родственников — всё добавили к ней: ее осудят, а все останутся чистыми и продолжат работать.

Я не буду называть сейчас имена, но мы готовимся опубликовать большой документ с проектами каждого министра и многих людей, которые сейчас у власти [в Узбекистане] - в силовых структурах и так далее. У многих из них были состояния намного больше: там не 2 млрд, там 3−4 млрд и так далее. Но никто об этом не говорит.

Би-би-си: Мы сейчас говорим о вашей матери. Вы знали, какое у нее состояние, какие предприятия ей принадлежат? «Узунробита», «Ангренцемент», «Кока-кола», МТС, «Вымпелком» — вы знали об этом? Какие у нее были доли, какие сделки?

И.К.:Я знаю, что многие из этих компаний были якобы связаны с ней. Но во-первых, ничего не доказано, а презумпция невиновности должна действовать даже в Узбекистане, хотя в это очень сложно поверить. Мы должны быть цивилизованной страной и давать возможность любым обвиняемым себя защищать.

Я не прошу признать ее самым лучшим человеком на свете. Но есть базовый факт того, что она не худший человек — но почему-то она единственный человек, которого обвиняют. Она же не заходила в дома людей, брала деньги и уходила. Те деньги, которые якобы приплюсовывают к ней — даже если какая-то часть ее — это все деньги от других каких-то ее бизнес-операций. Но почти всё было официально, почти всё было открыто…

Би-би-си: Почти всё? То есть были и неофициальные дела?

И.К.: Да, были и неофициальные дела, но связанные в основном с более публичной стороной дел. Потому что дедушка всегда говорил: «Ты никогда не должна меня затмить». У него был комплекс, что она может украсть у него любовь народа и так далее. Хотя она не пыталась и всегда о нем хорошо и высоко отзывалась.

Но проблема в том, что он несколько раз сидел дома и видел ее по телевизору — то она тут промелькнула, то там. Он настолько злился, что нам приходилось скрывать от него какие-то более публичные проекты. Ее не должно было быть в публичном пространстве — в узбекских медиа, на узбекских каналах, на мероприятиях.

Поэтому даже некоторые компании, которые были в «Фонд-Форуме» (Фонд «Форум культуры и искусства Узбекистана» — примечание Би-би-си), было очень сложно официализировать. Потому что нам приходилось отрицать — в самом первом году — ей приходилось отрицать, что у нее есть связь с этим. Да, она была директором попечительского совета и так далее, но она никогда не могла признать, что — да, это моя идея, это я делаю, так как он бы сразу сказал: «Вот, ты у меня пытаешься власть украсть».

Би-би-си: Значит, президент Ислам Каримов не знал о бизнес-деятельности своей дочери?

И.К.: Он не знал о бизнес-деятельности не только дочери, но и ни одного человека в стране — министров, силовиков, моей тети…

Би-би-си: Но это его дочь. Он, наверное, знал о дочери?

И.К.: Нет, он знал. Все, что она делала — он полностью знал. Единственное — что он не согласен был и не знал до какого-то момента. Потом он перестал с этим бороться, так как не только было поздно, но и он понял, что она не пытается у него украсть власть и так далее. Что она просто пытается свою позицию и позицию страны вывести в массы.

Нет ни одного человека в Узбекистане, ни на одной позиции, который бы сделал больше, чем она. О ней можно говорить что угодно, но ни один человек — у власти ли, бизнесмен ли — не сделал тот объем благотворительности и проектов. Десятки тысяч грантов, десятки тысяч людей отправлены за границу — на лечение и так далее.

Ни один человек этого не сделал, а теперь все обвиняют ее. Почему все эти люди, которые зарабатывали в десятки раз больше, не сделали даже грамма, даже одного процента, а мы теперь козлы отпущения?

Би-би-си: Речь идет о миллиардах долларов. Вы были очень близки к матери, вы старший сын, и вы, наверное, знали о ее бизнес-сделках? Вы ездили по миру, по разным ее мероприятиям, по вечеринкам, в том числе в Европе — и вы, наверное, знали, чем занималась ваша мать? Вы, наверное, спрашивали — мама, откуда у нас столько денег?

И.К: Я знал. Но я знал, что такая сумма не существует. Два миллиарда…

Би-би-си: А сколько тогда?

И.К: Ну, я не знаю точных цифр… Но я знаю, что даже половина той суммы, которую они указали… Даже четверть — была бы чуть-чуть заоблачной.

Почему никто не говорит о каких-то конкретных доказательствах, а просто называют сумму? Любой человек, кто живет в нашей стране, знает наши реалии. Ни один человек не поверит, что в СНБ не утрируют обвинений. Любой разумный человек посмотрит на активы — и увидит, что эти цены сильно завышены, кто бы ими ни владел. Но даже этот маленький факт показывает, что всё обвинение утрировано полностью.

[…]

Если узбекские власти на самом деле хотят доказать правду — вывезите маму, [бывшего гражданского мужа Гульнары Каримовой] Рустама [Мадумарова] и [также арестованную помощницу Гульнары] Гаяне [Авакян], или кого они там еще считают причастными к этим активам — на любой международный суд. Никто не говорит — выпустите их и отдайте. Нет, просто привезите на международный суд, где у них будет возможность хотя в течение пяти минут изложить свою сторону. Но им не дают даже пяти минут пообщаться со своими родственниками.

Недвижимость

В деле Гульнары Каримовой, в частности, фигурирует дом в Лондоне, расположенный по адресу Маркет-мьюз, 80, и якобы купленный на похищенные деньги.

Согласно юридическим документам, дом был приобретен в 2012 году компанией Porchester Industries Ltd, директором которой значится Рустам Мадумаров, бывший гражданский муж Гульнары Каримовой.

Ислам Каримов-младший, который сам живет в Великобритании с 2010 года, заявил Би-би-си, что никогда не слышал об этом доме, не знал о его покупке и никогда там не бывал.

Сам Рустам Мадумаров, по словам Ислама, уже четыре года находится в тюрьме СНБ, где из него могли выбить любые показания, а кроме того, «если Рустам владеет чем-то, это не значит, что мама этим владеет — это два разных человека, они даже не были женаты».

Еще один дом, который фигурирует в деле Гульнары Каримовой, согласно документам, был куплен в Женеве уже на ее имя в 2009 году. Стоимость сделки составила 18 млн долларов.

По словам Ислама Каримова-младшего, этот дом действительно принадлежал его матери, но она никогда его не покупала — его ей подарили родители, то есть президент Узбекистана с женой, когда Гульнара переехала работать в Швейцарию.

«Я не думаю, что он даже знал цену этого дома, — заявил Каримов-младший. — Я не думаю, что он сам выбирал дом за такую-то цену. Наверняка он дал задание какому-то человеку в своем аппарате или в министерстве — моей дочке найдите дом».

«А вы сами понимаете, все эти люди — они работают и воруют, — утверждает Ислам. — Ни один человек после какого-то уровня в нашем государстве… Да, есть, конечно, исключения, но — большинство людей ворует. И когда им говорят такую команду — „сделайте, найдите дом“ — они понимают, что, если они плохо исполнят такую задачу, то она скажет, что — вот, они воруют. Они испугались — и купили этот дом [за 18 млн]».

Ислам также добавил, что по плану дом, расположенный в одном из самых дорогих районов Женевы и записанный на имя его матери, не должен был остаться ей, а после ее отъезда из Швейцарии должен был отойти расположенной там дипломатической миссии Узбекистана.

«Но никто не знает про другие многомиллионные дома, в Беверли-хиллс и так далее, по 58, по 60 млн — и никто не спрашивает, на какие деньги это куплено, — утверждает Ислам. — Сначала я думал: может, я что-то не знаю? Но потом, когда я начал читать материалы дела и узнавать активы других людей — я начал понимать, что это не наше».

«Всё, что они там приплели, это многие активы, почти большинство — других людей», — утверждает он.

Широко разошедшаяся в соцсетях фотография юного Ислама — в возрасте около 16 лет — на фоне роскошного автомобиля SLR Mercedes McLaren стоимостью около 250 тысяч долларов, по его словам, тоже ничего не доказывает. Он утверждает, что это был лишь подарок, сделанный кем-то его матери, причем «она отказалась от него примерно спустя год после этой фотографии».

«Многие люди пытались дарить подарки, войти в доверие, — пояснил Ислам. — И, как любой молодой парень, увлекающийся машинами… — я увидел, я обрадовался, как поступил бы любой ребенок».

«Но это одна машина! Никто не говорит о яхтах и самолетах других людей, — настаивает он. — Человека уничтожают со всех сторон. Идет травля и охота на ведьм. И никто не говорит о позитивных сторонах этого человека. Многие в стране, находящиеся сейчас у власти, делают вещи намного хуже».

«Я призываю к разумности людей, которые пишут — вот, она дочь президента. Из всех дочек она, во-первых, менее активно работала. Во-вторых, из всей семьи она на месте пятом-шестом, а из правительства — она на месте 10−12. Многие другие контейнерами вывозили кэш, когда дедушка умер. Мама тогда уже была под домашним арестом, — продолжает Каримов-младший. — И почему грехи других людей вешают на нас?»

Что мы знаем про арестованную дочь первого президента Узбекистана Гульнару Каримову