30 лет ХАМАС: не истек ли срок годности?

Источник материала:

30 лет назад, 14 декабря 1987 года на свет появилось «Исламское движение сопротивления» — ХАМАС.

Новая хартия ХАМАС, принятая в мае этого года, описывает организацию как «палестинское исламское движение национального освобождения и сопротивления, задачей которого является освобождение Палестины и противостояние сионистскому проекту». Критерием, определяющим принципы, цели и методы их достижения, назван ислам.

В США и Европе, а заодно и в Японии, Канаде и, разумеется, в самом Израиле, ХАМАС определяют иначе: террористическая группировка. Великобритания признает террористическим лишь военное крыло ХАМАС — бригады «Изз ад-Дин аль-Кассам».

Вооруженная благотворительность

Движение ХАМАС возникло вскоре после начала первой интифады, отколовшись от «Братьев-мусульман» Египта, которые в секторе Газа не участвовали в военном противостоянии с Израилем, зато активно конфликтовали с «Организацией освобождения Палестины» под руководством Ясира Арафата.

С первых дней своего существования ХАМАС заявлял о непримиримой борьбе против «израильской оккупации».

«Освобождение всей Палестины от моря и до Иордана — наша стратегическая цель, и нет цели более святой и важной», — говорил духовный лидер движения шейх Ахмед Ясин. В первой хартии ХАМАС образца 1988 года этот же постулат содержится в более развернутой форме.

«В 1989 году я впервые попал на оккупированные палестинские территории, и в лагере беженцев на Западном берегу впервые услышал слово „ХАМАС“, — вспоминает арабист Андрей Остальский. — И тогда ХАМАС был прежде всего благотворительной организацией. Они очень хитро начали свое вступление на политическую сцену — как организация, открывающая небольшие школы, пункты медицинской помощи, материальной взаимопомощи, и создали целую сеть, которая сразу стала очень популярна».

Во многом благодаря этому вступление в политическую борьбу для ХАМАС прошло как нельзя более благоприятно: в 2006 году на выборах в Палестинский законодательный совет движение получило 73 места из 133 и сформировало правительство.

При этом с момента своего основания ХАМАС ни на минуту не прекращал вооруженной борьбы против Израиля.

«Чистая ненависть», — характеризует ее Андрей Остальский. Политическая программа состояла из одного пункта: смерть Израилю, смерть евреям.

В этом группировка мало чем отличается от мириадов других формирований на Ближнем Востоке — кстати, как и в том, что, случись Израилю провалиться сквозь землю, все они останутся не у дел: никаких иных пунктов в их повестке не содержится.

Как показал опыт ХАМАС в Газе, вооруженное подполье и управление государством — это два принципиально разных рода деятельности.

Однако есть и отличия от прочих, временами просто поразительные.

Группа единомышленников ищет спонсора

Тактика ХАМАС в обращении со спонсорами — это образец искусства маневра. Борьба с сионизмом — дело затратное, деньги нужны все время. В разное время организацию поддерживали и монархии стран Персидского залива, и Турция, и даже Иран.

Поддержка Тегерана особенно интересна, поскольку религиозная основа ХАМАС строится на суннитском исламе салафитского толка. Добиться поддержки у «шиитских еретиков» Ирана непросто.

Однако ХАМАС это удалось: для борьбы с Израилем Иран был готов финансировать кого угодно. Точные цифры, разумеется, не раскрываются, но, по оценкам экспертов, ХАМАС удавалось выкачивать из Тегерана до 100 миллионов долларов ежегодно.

Долгое время ХАМАС поддерживала и Сирия, где у власти находится алавитское меньшинство. Правда, отношения эти испортились, когда ХАМАС отказался поддерживать правительство Башара Асада и активно включился в сотрудничество с суннитской «Сирийской свободной армией» (есть сведения, что бойцы ХАМАС и ее дочерних структур обучали новобранцев ССА).

Как следствие, штаб-квартире движения, долгое время размещавшейся в Дамаске, вдали от израильских боевых дронов, пришлось покинуть насиженное место.

Одним из крупных спонсоров ХАМАС считается Турция. А некоторые влиятельные фигуры в руководстве организации открыто заявляли, что ориентируются на турецкую модель развития, проводимую президентом Эрдоганом, то есть на «умеренный ислам» и мирное сосуществование религиозной и секулярной частей общества.

Правда, заявления эти были сделаны десять лет назад. Превращения сектора Газа в «палестинскую Турцию» не произошло. Более того, по мнению многих наблюдателей, ХАМАС практически ничего не приобрел в результате «арабской весны», несмотря на всплеск националистических и религиозных настроений на всем Ближнем Востоке.

После смещения египетского президента-исламиста Мохаммеда Мурси испортились отношения с Египтом, через границу с которым в Газу регулярно проникало оружие, топливо и прочие предметы первой необходимости.

Новый президент ас-Сиси объявил «Братьев-мусульман» вне закона — вместе с ними под пресс попал и родственный им ХАМАС, а подземные туннели через границу египетские власти по-быстрому ликвидировали.

В то же время перемены в организации видны невооруженным глазом.

Мирное сосуществование

Под давлением Каира в октябре этого года ХАМАС и его многолетний конкурент на Западном берегу, ФАТХ, подписали соглашение о перемирии. Вражда между двумя организациями официально выглядела как борьба за право представлять палестинский народ.

Однако на практике это напоминало банальную борьбу за власть и влияние, причем отнюдь не парламентскими методами: зачастую политических конкурентов попросту убивали. По итогам борьбы в Газе не осталось представителей ФАТХ, а на Западном берегу столь же успешно зачистили ХАМАС.

Новая хартия организации появилась в мае этого года. На первый взгляд, она мало отличается от своей предшественницы 1988 года. Однако в ней, в частности, уже не содержится прямого призыва к уничтожению государства Израиль (хотя ничего лестного в адрес «сионистских оккупантов» по-прежнему не говорится и в праве на существование ему отказано).

ХАМАС готов согласиться на палестинское государство в границах по состоянию на 4 июня 1967 года — то есть к началу Шестидневной войны.

Говорить о радикальном изменении отношения ХАМАС к Израилю преждевременно: в упомянутой хартии, например, по-прежнему говорится о едином и неделимом Иерусалиме как столице палестинского государства, о противодействии «сионистской оккупации» всеми доступными методами, и тому подобное.

Жесткую позицию организация заняла и в вопросе о палестинских беженцах, покинувших территорию новообразованного Израиля в 1948, а потом и в 1967 году.

Их право вернуться на занимаемые ранее территории, наверное, не вызвало бы особых споров, но ХАМАС настаивает на предоставлении этого права и всем их потомкам — а это означает полную арабизацию Израиля, на которую он не согласится ни при каких обстоятельствах.

Проблемы внутренние и внешние

Однако все вместе это производит впечатление некой «дерадикализации» движения, во всяком случае, его части. Разумеется, не все в организации этим довольны, да и ХАМАС более не является однородной группировкой, как это было в первые годы ее существования.

Некоторые аналитики выделяют три течения внутри организации во главе с ее многолетним лидером Халедом Машалем, ориентирующимся в своей политике на «Братьев-мусульман» и союзников из Катара и Турции, Махмудом аз-Захаром, упирающим на связи с Ираном, и главой ХАМАС Исмаилом Ханией, который занят решением насущных проблем и больше озабочен противостоянием с ФАТХ и удержанием власти в Газе.

Влияние Катара усилиями саудовских конкурентов сегодня сильно ослаблено, с Ираном ХАМАС поссорился, у Турции хватает проблем дома и без чужих исламистов. Египет вкупе с монархиями Залива не на шутку взялся за «Братьев-мусульман», и поддержка ХАМАС для них теперь дело третьестепенной важности, самим бы уцелеть.

Денег все меньше, новых спонсоров не предвидится.

К внутренним проблемам добавились неприятности извне: в сектор Газа постепенно стекаются изгоняемые из Ирака и Сирии конкуренты из так называемого «Исламского государства», с точки зрения которых ХАМАС — практически еретики, ибо не насаждают шариат железной рукой, недостаточно решительно сражаются с оккупантами и в этой связи не заслуживают снисхождения.

«Дружественное поглощение»?

Все это вместе взятое должно было бы подталкивать ХАМАС к дружбе с ФАТХ, становящимся в этой ситуации естественным союзником.

Но там тоже не слишком рады конкурентам, подозревая их в желании узурпировать власть. К тому же ФАТХ сейчас переживает весьма схожие проблемы — борьбу за власть и внутреннюю нестабильность.

Как часто бывает в таких ситуациях, в ФАТХ постепенно набирают силу радикалы, что уже отражается на риторике его руководства: в частности, то самое требование гарантировать права беженцев, заведомо неприемлемое для израильской стороны, выносится в первые строки повестки дня.

Тем не менее о перемирии стороны все же договорились, хотя и неясно, как долго оно продлится.

Исмаил Хания, ставший весной верховным руководителем ХАМАС, объявил о готовности перевести силовые подразделения в Газе под контроль Палестинской национальной администрации, то есть Махмуда Аббаса.

Кстати, Яхья Синвар, выбранный тогда же главой отделения ХАМАС в секторе Газа, а до этого бывший представителем бригад «Изз ад-Дин аль Кассам» в ХАМАС, считался «ястребом» даже по меркам боевиков. Включение его в переговорный процесс с ФАТХ и согласие (пусть пока и теоретическое) делить контроль над силовыми структурами в Газе с представителями ФАТХ наводит на мысль, что ситуация в секторе столь тяжела, что ХАМАС готов на любые сделки.

После своего избрания Хания и Синвар организовали административный комитет по управлению сектором, который в руководстве Палестинской автономии посчитали попыткой зацементировать власть ХАМАС в Газе. В ответ палестинские власти на Западном берегу перестали платить за топливо и медикаменты в Газе и заморозили зарплаты служащим госсектора.

В результате сложилась ситуация, когда палестинцы в Газе с большей охотой восстали бы против ХАМАС, а не ненавистных «сионистских оккупантов».

В таких условиях можно договориться и с шиитскими «еретиками», и с заклятыми врагами из ФАТХ, и с самим шайтаном.

Куда ни кинь — всюду клин

В Израиле по-прежнему нет желания вести переговоры с ХАМАС. В западных странах ХАМАС тоже не любят хотя бы потому, что ее члены еще в начале 90-х годов прошлого века первыми поставили на поток нападения смертников, взятые потом на вооружение экстремистами всех мастей, в том числе в Европе.

В результате «арабской весны» и, главным образом, войны в Сирии и Ираке Ближний Восток заполнился новыми группировками разной степени радикальности, каждая из которых именно себя видит в центре региональной политики.

Меняется и политика монархий Залива, не жалеющих сегодня денег на масштабную кампанию против «Братьев-мусульман».

ХАМАС вряд ли может рассчитывать на обильную финансовую поддержку саудитов или ОАЭ, особенно если будет продолжать брать деньги у Тегерана. Кстати, как долго Иран будет финансировать салафитскую группировку — тоже вопрос открытый. Конечно, это большая заноза в боку Израиля, но и обходится она недешево.

Более того, в целом региональная политика на Ближнем Востоке меняет ориентиры. Палестино-израильский конфликт постепенно теряет свое центральное положение.

«Этот конфликт на сегодняшний день не урегулирован, я сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь будет урегулирован, но к нему все привыкли, — считает востоковед, член экспертного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. — Тем более что арабский мир сейчас увлечен совсем другими делами, и собственно ближневосточный конфликт отходит, а, может, уже и отошел на периферию, несмотря на проблемы с поселениями, с Иерусалимом и так далее».

Противостояние Саудовской Аравии и Ирана постепенно превращается в узловую проблему Ближнего Востока. До прямого столкновения дело пока не дошло, но борьба не прекращается ни на минуту: в Сирии, в Йемене, в Ираке Эр-Рияд и Тегеран поддерживают разные группировки и разные режимы. Но эта поддержка носит тактический характер, и ХАМАС может лишиться помощи доноров без предупреждения.

Кажется, в организации это начинают понимать. Сложно ожидать, что ХАМАС в одночасье откажется от воинственной риторики — лицо потерять нельзя. Но примирение с ФАТХ, где все же склонны скорее вести переговоры с Израилем, чем обстреливать его ракетами, — это свидетельство определенных перемен в мировоззрении руководства ХАМАС.

Временами начинает казаться, что у радикальных группировок есть своего рода «срок годности». Отстаивать великую цель и ради этого вести партизанскую войну, прятаться на конспиративных квартирах, заниматься контрабандой оружия и постоянно рисковать жизнью — все это по-юношески романтично и занимательно. Особенно если альтернатива этому «героизму» — жизнь впроголодь на минимальное пособие и безуспешные попытки найти хоть какую-то работу.

Повзрослев, набравшись опыта и насмотревшись на смерть товарищей, уцелевшие борцы за идею понимают: они заигрались в революцию, и в какой-то момент их попросту убьют. Безопаснее и лучше для дела уйти в политику и начать решать спорные вопросы путем переговоров.

Разумеется, всегда остаются недовольные «предательством» старших товарищей.

Как правило, это молодые радикалы, которые организуют свои формирования и продолжают вооруженную борьбу, руководствуясь теми же принципами, что и «предатели» за несколько десятков лет до того.

Но, не имея политического веса (а зачастую и финансовых возможностей) своих предшественников, обычно так и остаются маргинальными группировками, хотя и доставляют немало неприятностей структурам безопасности.

Так произошло с Ирландской республиканской армией, так случилось с колумбийской ФАРК. Возможно, похожая метаморфоза происходит сейчас и с ХАМАС.

ХАМАС вообще уже неоднократно предсказывали скорую кончину, превращение в маргинальную силу, теряющую политическое влияние и способность противостоять экспансии более молодых и агрессивных экстремистских образований.

Тем не менее, адаптируясь к быстро переменчивой обстановке, заключая и разрывая тактические альянсы, «Исламское движение сопротивления» по-прежнему представляет силу, с которой нельзя не считаться. Но надолго ли?

Может быть, «срок годности» ХАМАС в его нынешнем виде и впрямь подходит к концу?