Мост отчаяния. Истории венесуэльцев, которые перебираются через границу, чтобы выжить

Источник материала:

Эта страна обладает крупнейшими доказанными запасами нефти в мире. Когда-то она была такой зажиточной, что между ее столицей и Парижем курсировал сверхзвуковой лайнер «Конкорд». А сейчас ее экономика лежит в руинах.

Четыре пятых населения Венесуэлы живут ниже черты бедности. Инфляция с начала года составила 83 тысячи процентов — то есть цены выросли в 830 раз.

Люди часами стоят в очередях за едой — и очень часто стоят впустую. Люди умирают из-за отсутствия лекарств.

Президент Венесуэлы Николас Мадуро обвиняет во всем этом «мировой империализм» в лице США и Европы.

Оппоненты Мадуро возражают, что экономику страну разрушили не внешние враги, а «боливарианский социализм», который строили Мадуро и его учитель и предшественник, покойный Уго Чавес.

По данным ООН, из Венесуэлы бежали уже 2,3 млн человек — 7% населения. Более миллиона за последние полтора года перебрались в Колумбию.

Многие из них перешли границу по мосту имени Симона Боливара.

Это мост длиной около 300 метров и 7 метров шириной через речку Рио-Тачира. Он соединяет два городка: Сан-Антонио-дель-Тачира на венесуэльской стороне и Вилья-дель-Росарио на колумбийской.

В пять утра по колумбийскому времени и шесть утра по венесуэльскому тишину разрывает скрежет металлических заграждений по асфальту — и толпа венесуэльцев быстрым потоком устремляется через границу.

Некоторых пограничники вылавливают из толпы и требуют показать содержимое сумок.

Многие венесуэльцы пытаются хоть что-то заработать, пронося контрабандой и продавая на колумбийской стороне мясо или, например, сыр.

Женщина, у которой отобрали ее мясо, рыдает перед пограничником: «Что же мне теперь делать?!»

«Это гуманитарный коридор, — угрюмо отвечает пограничник, — в Венесуэлу можно ввозить еду, в обратном направлении — нельзя».

И такие сцены повторяются по многу раз за день.

Стрижка

Прямо возле моста на пластиковом стуле сидит 25-летняя Лаура Кастельянос. Женщина с ножницами в руках поднимает длинные каштановые волосы Лауры и начинает стричь — под корень, но оставляя длинные пряди сверху, чтобы было не так заметно.

Каждую отстриженную прядь она передает другой женщине, стоящей рядом.

Лаура получит за свои волосы, которые пойдут на парики, 30 тысяч колумбийских песо — это 10 долларов США.

На руках у Лауры — двухмесячная малышка, рядом ждет муж еще с двумя дочками.

Лаура продает свои волосы, потому что у старшей из них, восьмилетней Андреа — диабет, и семье нужны деньги на инсулин.

Запасы кончились, и Андреа не получала уколов уже три дня — а их надо делать три раза в день.

«В Венесуэле нет лекарств. Люди умирают, потому что не могут найти лекарства», — объясняет Лаура.

После стрижки семья идет в «пиратскую» аптеку — там дешевле, хотя и можно нарваться на подделку — и покупает две инсулиновых ручки-шприца по 8 тысяч песо каждая.

Дочке хватит на пару месяцев. Волосы у Лауры за это время, конечно, отрасти не успеют.

Прививки, смерть и «медная лихорадка»

Метрах в десяти от того места, где стригли Лауру, на обочине сидит 29-летняя Селена Касике с двухмесячной дочкой на руках.

Селена перешла границу в 6.45 утра, чтобы встать в очередь в медпункт, который открывается в восемь.

Власти Колумбии открыли этот медицинский пункт прямо у границы, чтобы, в частности, помочь венесуэльцам, желающим сделать прививки своим детям.

В Венесуэле нет вакцин, около миллиона детей не привиты, и в стране стали множиться случаи болезней, которые, казалось бы, были побеждены много лет назад — дифтерия или корь.

Муж Селены погиб, когда она была на четвертом месяце беременности. Он ехал на мотоцикле с работы домой, в полной темноте врезался в корову и погиб на месте.

«Освещения-то на дорогах нет, — объясняет Селена, — люди крадут провода, медь, все подчистую срезают. Крадут, чтобы прокормиться».

У Селены есть еще двое маленьких детей, работать она не может, но у нее, к счастью, есть на что жить: свекровь живет в США и каждые пару месяцев присылает по 500 долларов.

Эти деньги Селена делит со своей сестрой и ее семьей.

«У Мадуро должно хватить совести, чтобы просто уйти. Тогда у нас хотя бы будет надежда, а сейчас у нас никакой надежды нет, — говорит Селена. — Дети умирают от голода».

Пешком на заработки

По обочине шоссе, ведущего от границы вглубь территории Колумбии, бредут семеро венесуэльцев. Сумки и рюкзаки за спинами, у двоих в руках — пластиковые мешки с водой.

Элиана Педрике — из Валенсии, третьего по величине города Венесуэлы. Она приехала искать работу.

600 километров до границы с Колумбией Элиана проехала на автобусе, но денег на автобус до колумбийской Памплоны — она в 60 километрах — у нее уже нет.

Своих детей двух и пяти лет Элиана оставила с бабушкой.

«Там невозможно заработать. Работы нет, а если и есть, то зарплаты не хватает даже на рис, — плачет Элиана. — Они не хотели меня отпускать. Но надо ехать, чтобы хоть что-то заработать. Надо ехать ради детей».

В Венесуэле Элиана продавала мороженое и фрукты на улице. Раньше она продавала еще и фруктовые соки, но потом сахар подорожал настолько, что от сока пришлось отказаться.

«Это все из-за нашего ужасного правительства. Очень тяжело стало, честно говоря, и становится все хуже с тех пор, как он в мае выиграл выборы», — говорит Элиана, имея в виду президента Мадуро.

Элиана собирается подзаработать и через пару месяцев вернуться домой. Когда она вернется, то обнаружит, что дома случились кое-какие перемены.

Правительство Мадуро деноминировало национальную валюту, боливар, убрав с банкнот сразу пять нулей, и одновременно девальвировало его, привязав к венесуэльской криптовалюте петро.

Кроме того, минимальную зарплату увеличили сразу в 60 раз — до 30 долларов США.

В дальний путь ради ребенка

Эдгар Сентено встретил Элиану на границе, и они решили идти в Памплону вместе.

Эдгару — 21 год, у него дома осталась подруга и двухлетний сынишка. Эдгар подрабатывал на многих разных работах, но на жизнь все равно не хватало.

«Я не собираюсь возвращаться с пустыми руками. Я поклялся себе, что обеспечу хорошее будущее для моего сына. Что бы ни случилось, я обязан его содержать», — говорит Эдгар.

Он еще не знает, куда доберется в поисках заработка. Пока подумывает о Перу.

Соседи Венесуэлы между тем ужесточают контроль на границах.

Эквадор объявил чрезвычайное положение: между ним и Венесуэлой — тысяча километров колумбийской территории, но каждые сутки границу пересекают в среднем четыре тысячи венесуэльцев.

Кроме того, Эквадор и Перу объявили, что впредь будут пускать граждан Венесуэлы только по паспорту — до сих пор было достаточно карточки-удостоверения.

Эдгар долго подбирает слова, чтобы выразить свое отношение к Николасу Мадуро, и, наконец, выдает: «Бессмысленная мразь!»

Социализм в кольце врагов

«Он обвиняет всех вокруг, кроме себя самого. Ни за что не хочет отвечать. Он просто должен уйти!»

Конечно, логично, что Мадуро ругают люди, которые бегут из Венесуэлы — а в самой стране много и тех, кто за него голосовал.

Руководство же Венесуэлы во главе с Мадуро постоянно повторяет, что дела в экономике были бы гораздо лучше, если бы не «американские империалисты», которые будто бы хотят подчинить Венесуэлу, если бы не санкции, которые они ввели против членов правительства Мадуро, и если бы не оппозиция, которая, как говорит Мадуро, мечтает разрушить страну.

Себя Мадуро с соратниками изображают невинными жертвами, а тех, кто бежит из страны, называют предателями дела социализма.

У Эдгара, Элианы и их спутников нет времени на долгие разговоры. Впереди — дальний путь, и надо постараться пройти побольше, пока не опустилась ночь.

Они переходят дорогу и шагают вперед — в свое пока еще туманное будущее.