Китайская экономика притормозила. Это плохие новости для всего мира

Источник материала:

Китайская экономика притормозила, и весь мир замер в тревожном ожидании. Если полтора миллиарда китайцев затянут пояса, страна превратится из двигателя мировой экономики в гирю на ее шее.

Речь пока не идет ни о кризисе, ни о спаде. Китай по-прежнему богатеет невиданными для развитых экономик темпами, но из года в год прирост все скромнее: в прошлом году он замедлился до 6,6% с 6,8% годом ранее. Причины этого замедления не оставляют поводов для оптимизма, и прогноз на этот год обещает еще более существенное торможение — до 6,2%.

Основная внешняя причина — торговая война с США. Она далека от разрешения, но и ущерб от нее пока не очень существенный. Гораздо более глубокая и серьезная болезнь кроется внутри, а не вовне.

Экономика Китая объемом 13,5 трлн долларов — вторая в мире после США. В описании Китая основное определение — «крупнейший». Крупнейший экспортер в мире, крупнейший импортер сырья, крупнейший автомобильный рынок. Этот список можно продолжать.

Поэтому проблемы Китая чреваты сложностями для всех стран: и для богатых, и для развивающихся, и для бедных. Русская служба Би-би-си выделила три ключевых признака китайской экономической хандры, их последствия и потенциальных жертв.

1. Замедление потребления. Китайцы стали реже покупать «айфоны», автомобили и предметы роскоши, что бьет по западным производителям, таким как Apple, BMW или Tiffany. Цена вопроса астрономическая — частное потребление в Китае превышает 5 трлн долларов в год.

2. Торможение в производстве и строительстве. Из-за этого Китаю нужно меньше нефти и стали, что чревато снижением мировых цен и убытками для крупных экспортеров сырья, вроде России или Австралии.

3. Осмотрительность в инвестициях за рубеж. Китайцы вкладывают миллиарды долларов в десятках стран, строят дороги и электростанции, скупают порты и месторождения. Однако проблемы собственной экономики заставят их задуматься о том, кому нужнее деньги. Они будут осторожнее влезать в долги, за счет которых финансируется зарубежная экспансия, включая флагманский проект нового шелкового пути. Первыми пострадавшими могут оказаться его основные участники — транзитные страны вроде Украины, России и Казахстана, равно как и небогатые страны в Азии и Африке — от Пакистана до Бангладеш, от Малайзии до Эфиопии.

Когда Китай чихает, простужается весь развивающийся мир, и даже богатые страны чувствуют недомогание, напомнил МВФ в день выхода невеселой китайской статистики о падении темпов роста ВВП в 2018 году.

«Замедление роста китайской экономики может оказаться более существенным, чем ожидалось, особенно в случае сохранения трений в торговле, и это чревато резким падением финансовых и сырьевых рынков, как это было в 2015—2016 годах», — предупредила главный экономист МВФ Гита Гопинат.

Незаменимые китайцы

Экономисты давно обсуждают прижимистость китайцев, а широкой публике о ней поведал в новогоднем письме глава Apple Тим Кук. Он предупредил, что из-за спада спроса в Китае дела у американской компании идут хуже, чем она ожидала.

Как оказалось, китайцы разлюбили не только «айфоны». Продажи машин на крупнейшем в мире китайском рынке сократились в прошлом году впервые с 1990 года. А розничная торговля растет худшими с начала века темпами — чуть выше 8% в год.

Китайцы привыкли к быстрому росту благосостояния, и как только он начал замедляться, отреагировали традиционно: стали меньше тратить, избегая прежде всего дорогих импортных товаров. К тому же, в условиях торговой войны с США они еще подорожали из-за пошлин и падения курса юаня. Сыграл свою роль и дружный патриотизм: все американское — от «айфонов» до голливудских фильмов — резко вышло из моды.

Одновременно китайские власти ограничили ввоз предметов роскоши частными лицами из-за границы.

Последствия всего этого коснулись в первую очередь Запада. Китайцы покупают треть всех товаров класса «люкс» в мире и тратят на это более 120 млрд долларов в год. Китайцы — главный источник роста туризма в мире. И заменить всю эту потребительскую мощь нечем, предупреждает Джим О’Нил, глава института международных отношений Chatham House, работавший в руководстве Goldman Sachs и британского минфина.

Он отводит китайскому среднему классу ключевую роль в восстановлении мировой экономики после масштабного кризиса десятилетней давности. Богатеющие китайцы расширили мировой спрос на 3 трлн долларов: в 2010 году они потратили чуть больше 2 триллионов, а в 2017-м — уже пять.

«Крайне маловероятно, что место Китая как драйвера потребления заменит другая страна, по крайней мере в ближайшее десятилетие», — пишет он. У Индии, Индонезии и Нигерии есть шанс — но лет через 20, не раньше.

При этом, потреблению в Китае есть куда расти — на него приходится не более 40% экономики, тогда как в развитых странах этот показатель достигает 70%.

Строили, строили и наконец построили

Китайцы покупают не только товары. Основной импорт страны — сырье: нефть, медь, железная руда. И замедление в производстве и строительстве уже сказывается на спросе и, что хуже, указывает на риск ухудшения ситуации.

Китай впервые с 2010 года сократил квартальный импорт железной руды. Значит, уменьшается производство стали, поскольку подорван спрос со стороны строительных компаний. Темпы строительства жилья и железных дорог замедляются — а это уже чревато проблемами финансового сектора, поскольку рост до сих пор подпитывался кредитами.

Долго так продолжаться не могло, и компартия решила понемногу снимать строительную отрасль с кредитной иглы, чтобы избежать накопления плохих долгов и краха, подобного мировому кризису десятилетней давности.

Китайские компании, в большинстве своем подконтрольные либо тесно связанные с государством, накопили долги, вдвое превышающие годовой ВВП страны. Благодаря этим тратам Китай преобразился: всего за десятилетие, например, страна построила крупнейшую в мире сеть скоростных железных дорог.

Правда, у железнодорожной госкомпании теперь долгов на 740 млрд долларов, и она тратит на их обслуживание больше, чем зарабатывает — то есть, вынуждена постоянно занимать еще. Прежняя модель бурного роста исчерпала себя, и замедление неизбежно.

Сокращение внутренних инвестиций можно было бы компенсировать ростом внешних — но и тут не все гладко: хотя их общий объем превысил 130 млрд долларов в прошлом году, прирост не дотянул до 1% после увеличения на 8% в предыдущем году.

Шелковый пояс за $ 1 трлн

Если наращивать вложения дома прежними темпами не получается, то замедление зарубежной экспансии тем более под вопросом. А Китай как раз затеял масштабный проект «Пояс и путь». Идея — соединить страну торговыми маршрутами с сотней других государств по всему миру. Оценки инвестиций очень туманны, но по некоторым данным, за первые пять лет Китай договорился вложить уже более 1 триллиона долларов.

Это не только экономический, но и геополитический проект. Китайские госкомпании скупают и строят в долг железные дороги, порты, мосты, электростанции и телекоммуникационные сети в десятках стран мира.

Их основная цель — выполнить поставленную компартией задачу, и они действуют по принципу «мы за ценой не постоим». Сейчас каждый десятый доллар китайских внешних инвестиций приходится на этот проект.

Украина, Россия и Казахстан — ключевые отрезки этого пути. И проволочка чревата для них потерями.

Коммунистический капитализм

Проблемы Китая усугубляет торговая война с США, развязанная Дональдом Трампом в прошлом году. Ситуация на волоске — если ко 2 марта стороны не договорятся, Трамп грозит ввести запретительные тарифы на китайские товары. Однако наблюдатели надеются на постепенное затухание конфликта, поскольку от него страдают не только Китай, но сами США и их союзники.

Структурные проблемы Китая, такие как гигантские долги и торможение инвестиций, беспокоят Пекин значительно больше. И он не сидит сложа руки. С лета прошлого года власти поддерживают экономику финансовыми вливаниями и налоговыми льготами. Однако пока эти меры не дали желаемого результата — замедление не прекратилось.

Компартия сохраняет спокойствие и утверждает, что все идет по плану. Раньше рост подпитывался масштабными капитальными затратами, которые позволили модернизировать страну и сократить бедность. Время переходить к следующей модели развития, основанной на потреблении, так что торможение бурного инвестиционного роста неизбежно, говорят аппаратчики.

Однако западные эксперты сомневаются в готовности коммунистического Китая к такой эволюции и в один голос называют главной причиной его проблем партийное государственное устройство. А тот факт, что Си Цзиньпин укрепил китайскую вертикаль власти и получил право править пожизненно, лишь подпитывает их сомнения.

При плановой системе коммунистического руководства тратить деньги на гигантские инфраструктурные проекты легче, чем создавать класс потребителей, отмечает бывший главный экономист МВФ и профессор Гарварда Кеннет Рогофф.

«Насколько замедлится рост в Китае — открытый вопрос. Однако, учитывая врожденное противоречие между партийной политической системой, все более тяготеющей к централизации, и потребностью в децентрализованной экономической модели, основанной на потреблении, темпы роста в долгосрочной перспективе могут упасть весьма существенно», — опасается он.

От того, как Китай решит проблему затухания экономической активности, зависят ни много ни мало судьбы мира, сгустила краски ведущая деловая газета планеты Financial Times.

«Торговая война — это лишь триггер. Она обнажила значительно более серьезную болезнь китайской экономики. Лучшее лекарство от нее — решительные и быстрые реформы, — написала газета в редакционной статье. — В экономической истории Китая наступил решающий момент. И ни разу за последние века успех или неудача не имели такого значения для всего мира».