Королевская семья: обуза или золотая жила? Кто оплачивает счета британской монархии

Источник материала:

Британская монархия погрязла в ремонтах: королева меняет ветхие трубы в столичном дворце, а принц обустраивает семейное гнездо в пригородном коттедже. На этой неделе британцы получили миллионные счета за реновацию и с удвоенной энергией ввязались в ежегодный спор о том, не слишком ли дорого обходится налогоплательщикам королевская семья.

Поводом стал свежий отчет двора, из которого следует, что монархия получила из казны за истекший финансовый год больше 80 млн фунтов (около 100 млн долларов). Порядка 40% этой суммы уйдет на ремонт в лондонской резиденции королевы — Букингемском дворце. Смета работ в Фрогмор-коттедже герцога и герцогини Сассекских скромнее — 2,4 млн фунтов за год.

Республиканцы негодуют: государство экономит на гражданах, урезая социальные расходы, а королевская субсидия год от года только увеличивается. Их противники уверяют, что монархия не тратит ни копейки из денег налогоплательщиков и к тому же приносит доход — как прямой денежный, так и косвенный экономический.

Как же обстоят дела на самом деле?

Владения короны

У королевской семьи два финансовых центра: королева Елизавета II и принц Уэльский Чарльз. Расходы королевы выше, но именно она получает грант из бюджета.

А ее старший сын по традиции, которой почти 700 лет, существует на доход от земель и недвижимости, собранных в своеобразный инвестиционный фонд — герцогство Корнуолл. В прошлом году эти владения принесли ему около 20 млн фунтов. С той части дохода, которую принц Чарльз тратит на личные нужны, он добровольно платит налог, а финансовый отчет ежегодно отправляет в парламент и публикует в интернете.

Из этих же денег он оплачивает представительские функции — свои и младших поколений: принца Уильяма и его супруги Кейт, герцога и герцогини Кембриджских, а также принца Гарри и Меган, герцога и герцогини Сассекских.

У королевы тоже есть владения, приносящие доход. Они относительно скромные по местным меркам: в списке британских богачей газета Sunday Times поместила ее на 356-е место, оценив состояние в 370 млн фунтов.

Меньшая часть владений королевы — ее собственность. Замок Балморал в Шотландии, Сандрингемский дворец в английском Норфолке. И герцогство Ланкастерское, которое дает ей примерно столько же, сколько герцогство Корнуолл ее старшему сыну — около 20 млн фунтов в год.

А большая часть собрана в так называемые Владения короны (Crown Estate). Это империя недвижимости и земель стоимостью более 14 млрд фунтов, которая принадлежит монарху, но управляется в интересах подданных.

В нее входят, например, десятки зданий в самом центре Лондона, включая всю парадную Риджент-стрит, ритейл-парки и торговые центры в провинции и даже морское дно, которое двор сдает в аренду под фермы ветряков, кабели и трубопроводы.

Все это приносит прибыль — около 350 млн фунтов в год, и эта прибыль в полном объеме перечисляется в бюджет. Из этих денег правительство и выделяет королевской семье субсидию.

Размер гранта пересматривается каждые пять лет. Раньше он составлял 15% доходов Crown Estate, но с прошлого года был увеличен до 25% с условием, что в ближайшие 10 лет на эти дополнительные 10% будет отремонтирован Букингемский дворец. На это требуется почти 400 млн фунтов.

Дивиденд народной любви

Не будь монархии, все эти дома, торговые центры и даже пучина морская по-прежнему приносили бы доход, спорят республиканцы. А расходы бы только сократились.

Противники перемен в государственном устройстве возражают: королевская семья не только на самоокупаемости, но и оживляет экономику страны. Прежде всего туризм. Но не только.

Консалтинговая компания Brand Finance полагает, что благодаря интересу, который вызывает у публики королевская семья, национальный продукт Великобритании ежегодно прирастает на 1,5 млрд фунтов. Даже если допущения консультантов верны, эта сумма относительно ничтожна для британской экономики, размер которой в прошлом году превысил 2200 миллиардов фунтов.

Более трети этой косвенной поддержки — свыше 500 млн фунтов — приходится на туристическую отрасль, полагает Brand Finance. Аналогичные оценки несколько лет назад давало агентство VisitLondon, занимающееся продвижением туризма в столице.

И те, и другие подсчитывали доходы от посещения достопримечательностей, связанных с монархией. И прикидывали, сколько туристов приезжает в Великобританию только потому, что во главе страны стоит королева.

Помимо туризма в выигрыше и другие отрасли, особенно в годы, когда в королевской семье торжества: юбилеи, свадьбы и рождение наследников.

После свадьбы принца Уильяма и Кейт их поклонники накупили сувениров на 200 млн фунтов, подсчитал Centre for Retail Research. А с рождением каждого из трех детей — еще как минимум на 50 млн.

Кружки, футболки и печенье с портретами другой королевской пары, принца Гарри и Меган, разошлись чуть меньшим тиражом.

ритики уверены, что все эти деньги были бы потрачены в любом случае, просто на другое. Да, говорят они, в месяц свадьбы поток туристов увеличился, однако до и после — сократился, а значит, иностранцы просто массово подгадали визит к празднику.

Однако результат налицо: впервые за долгое время королевская семья попала в традиционно скучные отчеты центробанка и статистического ведомства. Год назад они назвали бракосочетание одним из трех факторов восстановления квартального роста британской экономики — наряду с необычно жаркой погодой и удачным выступлением английской сборной на чемпионате мира по футболу.

Британская монархия — популярный в мире бренд, и как любые знаменитости, члены королевской семьи служат надежным двигателем потребления. И оно не знает границ.

Жизни британского двора в годы правления Елизаветы II посвящен самый дорогой сериал в истории: американский Netflix потратил 140 млн долларов на съемки первого сезона «Короны», а всего их планируется шесть.

Снимали его большей частью в Англии. Выходит, королевский двор снова поддержал британскую экономику. На этот раз американскими деньгами.

Brand Finance перед их прошлогодней свадьбой оценивала продажи меморабилии в 50 млн фунтов, дополнительные доходы туристической отрасли — в 300 млн, а ресторанов и магазинов — еще в 250 млн.