«А ведь вы войдете в историю...»

Источник материала:

«А ведь вы войдете в историю...»

Историков давно интересовало имя женщины, попавшей вместе с воином-освободителем в фокус кинокамеры фронтового оператора 3 июля 1944 года в Минске. Кадр не сходил с телеэкранов в дни памятных юбилеев в честь освобождения города и Победы в Великой Отечественной войне. Сама героиня, 98-летняя Мария Кондратьевна Крушевская, на кадре этом себя узнала давно. Когда же опять увидела свое изображение на солдатском треугольнике с поздравлением Президента страны к 60-летию Великой Победы, в семье решили: маме пора объявиться. Похоже, сама история требует сохранить ее имя в летописи нашего города


Самый радостный день Мария Кондратьевна на своем веку повидала немало. Самые кровавые события XX века – две мировые войны, революция, сталинские репрессии – прокатились и по ее судьбе, стали испытанием на стойкость и жизнелюбие.
Из всех событий день 3 июля 1944 года Мария Кондратьевна выделяет особо: «Это было самое счастливое утро за всю мою жизнь. Накануне полицай всех жителей нашей улицы предупредил, чтобы завтра явились на Юбилейную площадь. Мы знали, что это такое: будут или убивать, или отправят на работы в Германию. Всю ночь мы провели в землянке, которую выкопали у себя во дворе. Готовились к худшему».
Больше всего Мария Кондратьевна боялась за детей, 14-летнего Шуру и 11-летнюю Алису. Как же они удивились крику соседки «Выходите, наши в городе!» Первыми в Грушевском поселке появились мотоциклисты и сообщили, что наши войска уже на Товарной станции. Туда-то и побежала Мария Кондратьевна вместе с дочерью. Была еще хрупкая надежда встретить мужа, арестованного в тридцать седьмом: «А может, не расстреляли, может, на фронте в штрафбате?»
На Товарной стояли наши машины, танки. Измученных бессонницей солдат уже обнимали и целовали. «Я подошла к одному бойцу и стала ему рассказывать, что мы пережили. Слез не хватало, чтобы всех оплакать. А боец вдруг говорит: «А ведь вы войдете в историю. Посмотрите, кинооператор нас снимает!» Обернулась я, да толком ничего не рассмотрела – близорука была».
Помню все, даже то, что хотела бы забыть...
Уцелеть в водовороте событий Марии Кондратьевне помогали сильный характер и людская доброта. Детство свое она не считает счастливым. Рано осталась без матери, росла в бедности в рабочей семье. К знаниям и прекрасному тянулась с детства, на отлично закончила церковно-приходскую школу при Екатерининской церкви, на клиросе которой пела вместе с самой будущей примой оперы Ларисой Александровской.
Решила учиться дальше. Да вот беда, денег на учебу в семье не было. К счастью, отец с мачехой объявили об этом не осенью, а весной, и 12-летняя Маня сама нанялась на лето в деревню на заработки: «Работала я нянечкой. Была у этих людей четыре месяца. Делала все, что приказывали. Меня хорошо кормили. Заработала пять мешков картошки. За вырученные деньги отец купил учебники и ботинки. Так я поступила в училище».
Навсегда запомнила Маня страшные сцены на улицах Минска: «Помню, как в революцию убивали городовых. Никогда не забуду (это было при белополяках), как поляк ухватил за бородку еврея, шедшего в синагогу, и, выхватив саблю из ножен, стал срезать его бороду».
Воспоминания о первой мировой войне связаны с чувством постоянного голода. Голодали тогда все. Минск был занят немецкими войсками, и детишки часто крутились близ солдатских полевых кухонь. Ходила за едой и Маня: «Вижу, немец ест суп из котелка. Подхожу молча. Он отложил ложку и налил супа в мою посуду. Немцы тогда были совсем не те, что в Отечественную».
Три года гитлеровской оккупации врезались в память навсегда. Самым важным делом для Марии Кондратьевны было сберечь детей. «Я до войны работала кассиром в магазине, там осталась и при немцах. По карточкам получали прессованный овес, из которого варили кисель. Эту массу надо было замачивать, квасить, процеживать, чтобы сделать съедобной. Такой была основная еда все три года. Еще на рынке выменивали вещи на продукты. Ходили советские деньги, десять рублей к одной марке. 100 марок стоило кило сала».
Помогала Мария Кондратьевна подпольщикам получать в магазине продукты по хлебным карточкам, на которых не было печати. Признается, что сама связи с ними не искала – боялась за детей. Но посильную помощь оказывала. Вспоминает, как места себе не находила, когда Шуру с донесением отправили в Столбцы. Ведь сыну ехать пришлось на платформе, которую немцы ставили впереди паровоза, чтобы обезопасить себя от партизанских мин. «Еле уговорили тогда подпольщики маму отпустить меня», – включается в беседу сын, Александр Евгеньевич, – В городе мы ходили всегда втроем. Так маме было спокойнее. Что бы ни случилось, и ее, и нас ожидала бы одна судьба. В сорок первом, 7 октября, пошли к деду на Комаровку и стали свидетелями первой казни в нашем городе. На пересечении Цнянской, Пушкинской и Логойского тракта, напротив института физкультуры, немцы повесили троих подпольщиков. В середине женщина, молодая красивая. И плакат – «Мы партизаны, мы стреляли по немецким войскам». Возвращались домой через весь город и во многих местах видели повешенных».
Мария Кондратьевна продолжает: «Я всегда плакала, когда гнали пленных. Однажды несла картошку в ведре, поравнялась с колонной пленных и слышу: «Сестричка, дай картошечку!» Я прошла вперед и как бы случайно рассыпала картошку на дороге. Пленные тут же ее похватали и сырую съели».
Она свято верила в то, что кошмару этому будет положен конец: «Мы так радовались, когда самолеты с красными звездами первый раз бомбили Минск 2 мая в 1942 года. Было страшно, но и радостно, что наши подали голос. Бомбили Товарную станцию, Дом правительства и Западный мост».
«Я поклялась жить ради детей» Силу и оптимизм Мария Кондратьевна черпает из своих светлых воспоминаний, возвращаясь к ним вновь и вновь. С довоенных фотографий смотрит на нас красивая девушка, модно одетая – в стиле тогдашних кинозвезд.
На вопрос, как удавалось так хорошо выглядеть, Мария Кондратьевна делится секретами: «Я умела шить, обшивала не только себя – этим зарабатывала на жизнь. А летом работала на Болотной станции. Это был опытный сельскохозяйственный участок академии наук. Платили мне рубль в день, на пять буханок хлеба. За месяц собрала 27 рублей и купила себе туфли».
«Будущий муж увидел меня в окно, когда я шла к его хозяйке сшить халатик. Тут же попросил нас познакомить, а осенью 29-го я вышла за него замуж».
С Евгением она объехала всю Беларусь, в тридцатых, когда шло массовое осушение болот. Он окончил строительный техникум и работал на торфоразработках. Восемь лет семейного счастья закончились в 37-м, когда муж был арестован. С тех пор растила сына и дочь одна. Их воспитание стало смыслом ее жизни: «Я поклялась жить ради детей, и клятву свою исполнила. Мне было очень трудно. Я вырастила хороших детей для себя, хороших людей для нашей страны и очень счастлива».
В детях и внуках Марии Кондратьевны воплотились ее собственные стремления к знаниям. Дочь и сын получили высшее образование. Александр – доктор физико-математических наук, профессор. «Мама очень сильный духом человек»,– говорит он и рассказывает, как они с сестрой пытались скрыть от матери гибель любимого внука. Но та сердцем почувствовала беду. С тех пор в семье знают – даже в преклонном возрасте мама способна держать удар и не скрывают от нее ничего.

Продолжение следует На этом история знаменательного кадра хроники не заканчивается. Сотрудники Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны, в экспозиции которого снимок притягивает внимание посетителей уже более сорока лет, намерены продолжить поиски. По словам Светланы Езерской, заведующей фронтовым отделом музея, «счастливый случай помог нам познакомиться с Марией Кондратьевной Крушевской. Теперь в наших планах – с помощью российского телевидения найти близких главного героя фотокадра – воина-освободителя и узнать его имя. Кто знает, может быть нам опять повезет, и мы познакомимся с ним самим».

Материалы страницы подготовила Ирина ЛЕТКО

Теги: знакомства, Минск