Огненное зарево над Осиповичами

Источник материала:

Владимир ГУЛЕНКО, кандидат исторических наук
Сергей ВИНОГРАДОВ

А вот фрагмент воспоминаний бывшего в годы войны уполномоченным Центрального штаба партизанского движения и ЦК КП(б) Белоруссии по руководству партизанским движением и созданию комсомольского подполья Кирилла Мазурова, опубликованных в 1984 году: «В письме от 8 августа 1943 года я сообщил в ЦК ЛКСМБ о диверсии, совершенной группой Федора Крыловича в Осиповичах. Он работал электриком на железнодорожной станции и создал там подпольную комсомольскую организацию… Подпольщики изучили график движения поездов. Как правило, эшелоны с наиболее ценным грузом гитлеровцы на ночь оставляли на станции, чтобы не подвергать их опасности подрыва в пути партизанами… Получив сведения о диверсии, я попросил Павла Воложина вручить от имени ЦК ЛКСМБ Федору Крыловичу новый автомат. (Конечно, новенький автомат очень был нужен партизану, особенно диверсанту. Но сравните масштабы подвига и размер награды… – Авт.). Отважный подпольщик вместе со своими друзьями после этой операции были вынуждены оставить Осиповичи. Они ушли в бригаду В.И. Ливенцева, с которым все время поддерживали связь. Став партизанами, Крылович и его товарищи продолжали отважно сражаться с врагом».

По законам военной поры Вспоминает Виктор Ливенцев, Герой Советского Союза, в годы Великой Отечественной командир партизанской бригады:
– Буквально с первого дня Федор и в отряде вел себя так же отважно, как во времена подпольной борьбы. Он влился в группу подрывников, уже действующую у нас. Вооружившись взрывчаткой, парни почти каждый день уходили к «железке» в поисках уязвимых мест на железной дороге, чтобы взорвать перегон, а в случае удачи пустить под откос поезд. На их счету сотни метров взорванных рельсов, паровозы, вагоны, цистерны и платформы, техника и придорожные сооружения, уничтоженные или выведенные из строя с помощью взрывчатки.
– Вы считаете, что он заслуживал Звезды Героя не только за диверсию на станции Осиповичи?
– Я бы расширил вопрос. Федя заслуживал награды не только за собственные подвиги, но и как наиболее яркий представитель своей семьи. Отец был партизаном. В его квартире стоял радиоприемник, и оттуда мы узнавали вести с Большой земли. Через Андрея Андреевича осуществлялась связь осиповичских подпольных групп. Старший брат партизанил в отряде имени Фрунзе, партизанкой была и сестра. Все трое погибли в годы фашистской оккупации. Семья была особой, и подходить к ней надо по-особому.
– И все-таки все они, в том числе и Федор, остались без наград.
– В этом они не одиноки. Например, друг и соратник Федора Павел Кожушко пустил под откос 29 (!) гитлеровских эшелонов. Сколько у него наград? Ни одной. Москва вообще была скупа на награды для партизан, даже командиров, не говоря уже о рядовых. «Вождь всех времен и народов», хотя и произнес с трибуны мавзолея «Партизанам и партизанкам слава!», на самом деле относился к нам настороженно. Вслед за ним – подчиненные. Да и у нас далеко не всегда была возможность достойно отмечать подвиги своих бойцов: условия партизанской жизни не особо-то позволяли заниматься канцелярщиной и писать наградные листы. А часть таких документов погибала вместе с самолетами, их перевозившими. Другие московские высокопоставленные чиновники клали их под сукно. Нередко даже звучали циничные рассуждения вроде: «Имярек остался в живых? Вот и хватит с него: жизнь – лучшая награда».
– Но многие партизаны получили награды.
– Совсем немногие. В моей бригаде было около двух тысяч человек. А награждены примерно двадцать партизан. И то в основном медалями.
Возьмем более глобальную тему. Военные историки до сих пор успех операции «Багратион» приписывают исключительно военным. Разве это справедливо? На территории Беларуси действовала полумиллионная армия партизан, которые к моменту освобождения республики держали под контролем 70 процентов ее территории и коммуникаций. Благодаря этому армия продвигалась здесь с невиданной быстротой, освобождая один населенный пункт за другим. За операцию «Багратион» тысячи солдат и офицеров были награждены самыми почетными орденами. О партизанах, как это водилось в те времена, забыли. А ведь ныне в живых нас остались считанные единицы.
– Вернемся к личности Крыловича.
– Рассказ о нем должен быть объективным, поэтому я просто обязан вспомнить и такой случай. Во время выполнения одного из заданий группа Крыловича была заблокирована гитлеровцами в болотах и чудом вернулась в отряд. Но без оружия. В те годы за потерю боевого оружия следовал расстрел. Учитывая заслуги Крыловича и его ребят, их не стали наказывать. Но награждению Федора этот факт помешал.
– Виктор Ильич, сейчас мы просто можем вообразить, какие лишения пережили ребята во время этой блокады. Молиться Богу надо за то, что они вообще выжили.
– Все было так, мы радовались возвращению бойцов, но законы военной поры так же жестоки, как и сама война…

Забытые «стрелочники» Почему же все-таки столь героически проявивший себя человек оказался в военные годы без заслуженных наград? А упомянутый орден Ленина? – спросите вы. Эта награда появилась на груди героя гораздо позже. В пору же военного лихолетья, кроме названного автомата, – ничего.
Сейчас мы не имеем возможности задать вопросы людям, оставившим Крыловича без Звезды Героя – их уже нет среди нас. Поэтому остается лишь высказать свои предположения, хотя и основанные на ряде документов.
Вот одно из них. Воспитанные системой рапортов о достигнутых успехах, партийные и иные руководители не оставили привычных методов работы и в годы войны. Причем эти отчеты, особенно партизанские, из-за сложности проверки обычно заметно завышали реальные достижения. Так что в Москве, ознакомившись с цифрами уничтоженной Крыловичем техники, просто-напросто им не поверили.
Бюрократические интриги на высшем уровне не прекращались и в годы войны. В случае с Крыловичем в спор за приоритет в организации диверсии вступил всемогущий Наркомат госбезопасности во главе с Берией и его сатрапом в Белоруссии Цанавой и Центральный штаб партизанского движения, руководил которым первый секретарь ЦК КП(б)Б Пономаренко, вкупе с Белорусским штабом партизанского движения под началом второго секретаря ЦК КП(б)Б Калинина. Первые утверждали, что дефицитные мины принадлежали их ведомству, следовательно, диверсию надо записать на счет чекистов. Вторые настаивали на своем: операцию провел подпольщик, тесно связанный с партизанским движением, значит, и достигнутый успех – их. Эти споры не помешали целому ряду высокопоставленных деятелей из обоих ведомств украсить свои кители Звездами Героев. Забытыми при этом оказались только «стрелочники» – Федор Крылович и Павел Воложин.
Была еще одна причина «забывчивости» верхов. В руководящих кругах партизанского движения шла в ту пору жесткая схватка сторонников разных концепций и методов ведения борьбы. Пантелеймон Пономаренко предложил осуществить операцию по массовому разрушению железнодорожных путей, наметив за месяц подорвать 300.000 рельсов. «Верховный судья» – Иосиф Сталин – поддержал идею рельсовой войны.
(Окончание следует.)