Вагончик тронется — перрон останется

Источник материала:

ГРИНКЕВИЧ Татьяна

6 часов в кабине дизель–поезда Барановичи — Лунинец

Ранним морозным утром в кабине дизельного поезда отправилась в путешествие по маршруту Барановичи — Лунинец и я, вместе с машинистом Владимиром Гутько и его помощником Павлом Савчуком.

Проверяй и перепроверяй!

Правда, прежде чем отправиться в путь, состав проходит не одну проверку. Сначала в ремонтном цеху локомотивного депо. Потом дизель и вагоны осматривают машинист и его помощник: не разбиты ли стекла, не порезана ли обшивка кресел, на месте ли пломбы стоп–кранов. Дизель долго прогревают, температура в вагонах не должна быть ниже 11 градусов. Проверяют тормоза и исправность связи... «Предполетная» подготовка поезда занимает не менее двух часов. Наконец, дизель «разувают» — достают тормозные «башмаки», и в путь...

А на перроне «старичка» — нашему дизелю почти 40 лет — уже ждет толпа пассажиров.

— Сейчас людей едет намного меньше, чем весной и летом, — мало дачников, — рассказывает Владимир Гутько. — Но зато много студентов и рыбаков.

— Люблю я зимнюю рыбалку! — улыбается Владимир Николаевич. — Обязательно в субботу поеду! А в воскресенье опять в рейс...

— А как же водка? — не удерживаюсь я от ехидного вопроса. — Рыбалка, говорят, без водки — не рыбалка, а вам в путь.

— Это ухи без водки не бывает, — смеется машинист. — А рыбалка очень даже бывает! Не пью я, да и медицинская проверка у нас перед поездкой очень строгая, такие номера не проходят...

Переезды, переправы...

Минуем Ляховичи, до них от Барановичей всего 30 минут. Отмечаю про себя огромное количество переездов, которые мы минуем. Терпеливо ждут, когда пройдет поезд, машины, тракторы, люди. Впрочем, терпения хватает не всем и не всегда.

Владимир Гутько рассказывает, как совсем недавно на одном из переездов столкнулись автобус и грузовой поезд, а на рельсы перед его составом как–то выехал трактор с прицепом. И, слава Богу, успел «проскочить», дизель только прицеп «размолотил» в щепки.

— Я только колеса, которые в стекла летели, успел увидеть, — вспоминает машинист. — Хорошо люди живы остались, их в тракторе трое ехало...

Остановить дизель–поезд сразу невозможно, в составе с четырьмя вагонами — 326 тонн веса, а топлива от Барановичей до Лунинца и обратно используется 300 тонн!

Доставляют хлопот железнодорожникам и привыкшие, как по дорогам, ходить по рельсам сельские жители — глуховатые бабушки и дедушки, невнимательные торопыги–школьники.

Мело, мело по всей земле...

Вглядываюсь в проплывающие мимо поля и деревеньки. Снег, снег... Укутана им земля, укрыта. В каждой деревне люди садятся в один издавна облюбованный вагон, и выходят — из одного вагона... В Мальковичах — из второго, в Дятловичах — из третьего...

— Интересно, так люди только на Полесье ездят, каждой деревне — вагон, — смеется Владимир Николаевич, глядя на пассажиров в специальное зеркало. Заглянула в него и я, все видно: кто успел, а кто нет, бежит к вагону, торопится. Впрочем, машинисты таких вот, опоздавших, всегда подождут.

И все же, как ни хороша вокруг природа, через пару часов поездки — а до Лунинца катить 3 часа — чувствую, что глаза у меня начинают уставать...Обратная дорога к Барановичам дается мне тяжело, глаза слезятся, голова болит от шума двигателя. А машинист и его помощник по-прежнему бодры и внимательны.

Владимир Гутько еще все время поездки прижимает ногой педаль безопасности, чуть отпустишь ее — срабатывает экстренное торможение. А еще работу бригады контролирует скоростеметр — специальный аппарат, записывающий латунными стержнями на бумажной ленте все маневры дизеля: торможение, остановку, набор скорости... Такой вот железнодорожный «черный ящик».

Впереди — родные Барановичи, город, из которого дизели и электрички разбегаются по всей Беларуси. Счастливой им дороги!

— Зеленый! — вглядываясь в сигнал стоящего впереди семафора, говорит Павел Савчук.

— Понял, зеленый! — отвечает Владимир Гутько.