Весна 1916-го…

Источник материала:

Почему нет мемориалов в честь и память защитников Отчизны? 

Полтора года назад человечество отметило 90-летие со дня начала Первой мировой войны. Более четырех лет буйствовало на земном шаре кровавое лихолетье, накрыв зловещим крылом тридцать восемь стран всех континентов с населением более полутора миллиардов человек. В итоге рухнули четыре империи – Австро-Венгерская, Германская, Оттоманская и Российская, погребя под своими обломками свыше десяти миллионов солдат и еще около тридцати миллионов оставив калеками. 

Немалую цену пришлось заплатить за недомыслие императоров и алчность олигархов и народам российской державы – полтора миллиона человек пали на поле брани, инвалидов осталось несть числа, эпидемии унесли сотни тысяч жизней, горестная судьба беженцев постигла миллионы. 

Уже в самом начале войны русская армия проявила героизм и верность союзническому долгу. Когда германские армии прорвали Западный фронт и рвались к Парижу, правительство Франции обратилось с просьбой к своему восточному собрату по оружию о срочной помощи. И вот 2-я русская армия, дислоцировавшаяся до этого в Бобруйске, ринулась на помощь французам, но после ряда успешных боев из-за несогласованности действий полегла вместе со своим командующим генералом Самсоновым в районе восточно-польских Мазурских болот. 

Героизм защитников Отечества в первые три года войны неоспорим. Уже к январю 1917-го солдатским Георгиевским крестом, учрежденным в 1913 году вместо прежнего Знака отличия, было награждено свыше миллиона человек, а полными кавалерами четырех степеней стали около тридцати тысяч. По четыре солдатских креста имели и будущие советские военачальники Буденный, Чапаев и Тюленев. Георгий Константинович Жуков был награжден крестами 4-й и 3-й степени. Еще один интересный факт: полный георгиевский кавалер простой донской казак К.И. Недорубов стал в Великую Отечественную Героем Советского Союза. 

Территория Белоруссии со второй половины пятнадцатого года тоже стала ареной боевых действий. И героической! Дабы не быть голословными, обратимся к документалистике: «После неудачного наступления на Вильно (авг. 1915) германские войска 8 сентября начали новое наступление и 9 сентября прорвали фронт в районе Свенцян. В прорыв была введена кавалерийская группа в составе 6 дивизий, которая прошла в тыл русских войск, 14 сентября захватила Вилейку, дошла до Молодечно. 16—17 сентября 2-я русская армия остановила наступление немецкой кавалерии, разбила ее в окрестностях Молодечно, Вилейки и Сморгони. Немецкие войска отступили в район Нарочь—Свирь. Свенцянский прорыв – последняя операция маневренной войны на русско-германском фронте. После нее обе стороны перешли к позиционной войне». Источник – «БССР. Краткая энциклопедия» издания 1979 года. Кстати, на Сморгонском участке фронта защищали страну будущие маршалы Советского Союза Малиновский и Шапошников, писатели Зощенко и Катаев. А об ожесточенности схваток свидетельствует обиходная поговорка служивого люда тех времен: «Кто у Сморгони не бывал, тот войны не повидал». Здесь впервые на своем Восточном фронте германская армия применяла газы. В отместку за газовые атаки в плен немцев поначалу не брали, а раненых добивали. 

Но позиционная война отнюдь не означала отсиживание в блиндажах и землянках. Около трех лет, в течение которых русская армия на линии Двинск (Даугавпилс)–Поставы—Нарочь—Барановичи—Пинск сдерживала врага и не дала ему прорваться далее вглубь Белоруссии. В марте 1916-го здесь разыгралось самое кровопролитное на белорусской земле сражение Первой мировой. Предоставим слово документалисту, все произведения которого основаны только  на исторической фактологии. Вот что пишет Валентин Пикуль в романе «Моонзунд»: «В конце зимы 1916 года немцы атаковали мощнейший французский укрепрайон Верден. Франция попросила Россию ускорить планировавшееся на лето наступление. И в марте 1916 года по распутице русские солдаты пошли на немцев в районе белорусского озера Нарочь. Взяли 10 квадратных верст, потеряв при этом 78 тысяч бойцов. Эти жизни потонули в крови и нарочанских болотах, как говорили тогда. Такова цена, отданная нами за спасение Франции под Верденом». Имелась в местах этих боев ставшая в то время знаменитой высота, прозванная юмористами российского Генштаба «Фердинандов нос», очень уж походившая по конфигурации на нос союзника Германии болгарского царя Фердинанда. И бои за эту высоту возобновились в конце апреля, по несколько раз она переходила из рук в руки, и обе стороны потеряли при этом по 20 тысяч бойцов. 

Казалось бы, память о защитниках Отечества, остановивших здесь германские полчища и около трех лет удерживавших фронт, должна была воплотиться в наших краях в памятники, мемориалы. Ан нет… Горечь и стыд обуревали всякий раз, когда доводилось сталкиваться в нарочанских, поставских, вилейских, сморгонских, пинских краях с заброшенными, еле угадывающимися под поросшими сосняком да бурьяном могилами солдат русской армии, павшими на нашей земле «за веру, царя и Отечество». 

Семнадцать лет назад была начата кампания в прессе. И лед наконец тронулся. В начале 1991 года был образован Белорусский республиканский общественный оргкомитет по увековечению памяти защитников Отечества, павших в Первой мировой войне. Был начат сбор средств на счет Белорусского фонда культуры со специальной целевой пометкой. За сравнительно короткий период сумма пожертвований превысила 60 тысяч рублей, деньги по тем временам немалые – стоимость десяти «жигулей». 

Грянули известные политические и экономические катаклизмы, и мемориальные деньги, как и сбережения миллионов наших сограждан, обратились в прах. 

Однако кое-что сделать в те времена все-таки удалось. Четырнадцать лет назад теплым и ясным майским Днем Победы в деревне Княгинино Мядельского района был торжественно открыт строгий черно-мраморный обелиск, на котором начертано: «Здесь покоятся 2500 русских солдат, павших в Первой мировой войне». Тогда же неподалеку от Княгинино на местах бывших братских могил Мядельским райисполкомом были установлены мемориальные знаки – у деревень Узлы, Брусы и Черемшицы. А вскоре член нашего оргкомитета художник и скульптор Борис Титович организовал субботник по восстановлению братского кладбища близ деревни Забродье Вилейского района и возвел там впечатляющий памятник из валунов. Такая же благородная работа по восстановлению почти исчезнувших уже братских воинских захоронений не так давно проделана им близ еще двух деревень на той же Вилейщине. 

Что ж, наш оргкомитет сделал свое дело – положил начало воскрешению народной памяти. Его продолжают известный скульптор и архитектор Владимир Слободчиков, профессор Игорь Морозов, которые недавно пригласили взглянуть на свое детище – макет мемориала жертвам Первой мировой войны. Многие месяцы ушли у авторов на разработку идеи сооружения, и около года заняла сама работа над макетом. Но для его реализации нужны немалые средства. И время. 

Есть еще один вариант будущего памятника. Попроще. Он должен увековечить подвиг семнадцатилетней Евгении Воронцовой, добровольца 3-го сибирского полка 1-й сибирской дивизии, прибывшей в Минск, на Западный фронт, из Подмосковья, которая, как гласит запись журнала боевых действий дивизии, когда «у проволочных заграждений атакующие цепи приостановились, Воронцова первая нашла проход на разрушенном участке проволочных заграждений противника и с криком «Братцы, вперед!» устремилась к германским окопам. Многие последовали ее примеру. Но через несколько шагов юная героиня пала мертвой, сраженная вражеской пулей». 

Вот памятник этой девчушке, символизирующей героизм всей русской армии, считают многие, и следует установить на берегах Нарочи, самого знаменитого белорусского курорта. И этот памятник — символ мужества, воинской доблести и славы — можно сделать быстро и недорого. 

Михаил КРУЛЬ, член Союза писателей СССР, сопредседатель-координатор Белорусского республиканского общественного оргкомитета по увековечению памяти солдат Первой мировой войны