Я не знала, что такое целовать,

Источник материала:

призналась Оксана Сыроватко своей итальянской приемной маме. 16-летняя девочка ждала удочерения два года

Впервые они увидели друг друга летом 2002 года - 12-летняя воспитанница Волковысского детского дома Оксана Сыроватко приехала на каникулы в итальянский городок на берегу моря в семью Гаетаны и Эумео Де Джорджи. Через полгода итальянская пара начала собирать документы для удочерения. В октябре 2004 года супруги Де Джорджи прилетели в Беларусь по официальной повестке суда, чтобы оформить всю процедуру и увезти Оксану в Италию. Суд отказал им практически без объяснения причин. Девочка впала в такую депрессию, что сотрудники детского дома боялись, как бы она речь не потеряла...

И все же у этой истории счастливый конец. Хотя здесь и много общего с непростой ситуацией, в которой оказалась Вика Мороз. В первых числах октября Де Джорджи вновь приехали в Беларусь, вновь состоялся суд, который принял решение об удочерении Оксаны. Напуганные итальянцы согласились рассказать нам эту историю только спустя десять дней после судебного заседания, когда оно вступило в законную силу.

«Мужа спрашивают, не был ли он в Беларуси лет 16 назад»

Гаетана и Эумео совсем не похожи на тех иностранцев, которых обычно рисует обывательское воображение. Эумео - под шестьдесят, Гаетана на несколько лет его моложе. В принципе, они могли иметь уже и внуков. Тогда совсем не отличались бы от своих белорусских ровесников - простые, скромно одетые даже по нашим небогатым меркам. В Италии у Эумео своя столярная мастерская, где он делает мебель и двери. Гаетана - хозяйка дома. Она настоящая итальянка. Особенно когда эмоционально начинает (судя по всему, в очередной раз) убеждать Оксану, что та должна много учиться, чтобы чего-то добиться в жизни.

- Оксана умная девочка, только ленится. Но мы сделаем всё, чтобы она нашла себя в Италии. Мы хотим дать ей очень много. Она ведь наша дочка уже пять лет. Мы удочерили не 16-летнюю девушку. Все эти годы она была нашей, просто мы для себя решили, что она учится где-то далеко, приезжает к нам на каникулы. Мы считаем, что вырастили ее. Тем более что она так на нас похожа.

Гаетана рассказывает, что когда увидела Оксану в первый раз, расплакалась. Девочка оказалась очень похожа на ее племянницу.

- Теперь родные спрашивают: ты специально ее себе выбрала? А над мужем подтрунивают его друзья, мол, наверное, лет 16 назад он побывал в Беларуси. У Оксаны его глаза.

Родная бабушка не узнала

Завтра Де Джорджи будут уже дома в Италии. Оксана сменит свою фамилию Сыроватко на Де Джорджи...

- Вы больше сюда не приедете?

- Как Оксана захочет. У нее ведь здесь бабушка остается. Она сказала, что теперь, когда ее девочка в хороших руках, может спокойно умереть. А когда Оксана первый раз вернулась от нас, она ее не узнала, говорит, показалось, что принцесса приехала. Нам сказали, сейчас бабушку должны забрать в дом престарелых.

От бабушки Гаетана и Эумео узнали историю Оксаны.

- Она показывала нам фотографии отца Оксаны - ее сына. Он разбился на мотоцикле, когда малышке было всего 9 месяцев. Снимков матери Оксаны у нее нет - она ушла, бросив ребенка на свекровь. А когда девочке было два с половиной года, стало известно, что мать умерла. Оксана жила с бабушкой, а в 10 лет оказалась в детском доме.

- Бабушка не хотела меня в детдом отдавать, - вспоминает Оксана, - но пришли из школы... Бабушка болела, ходить ей было тяжело.

«И мы поняли, что нам ее не хватает»

- В первый свой приезд в Италию Оксана была еще похожа на ёжика, - вспоминает Гаетана. - У нас тогда гостила еще одна девочка из Беларуси, из полной семьи. Мы сразу почувствовали, что Оксана ревнует. Она не позволила себя поцеловать, обнять. Но все равно замечали, как она к нам привязывается. За неделю до отъезда с ней стало невозможно справиться, она стала нервная. Сопровождающая группы объяснила, что это нормально. Оксана переживает, что должна от нас уехать, злится из-за этого, но ничего сделать не может. Она уехала, и мы поняли, что нам ее очень не хватает...

В следующий раз Оксана приехала к Де Джорджи на Рождество.

- Это был совсем другой ребенок. Однажды утром я не слышала, как она встала (в доме Гаетаны и Эумео у Оксаны своя комната с ванной и туалетом. - Авт.), а Оксана подкралась ко мне сзади и обняла так, что у меня даже очки слетели. Я спросила: почему же ты летом ни разу не поцеловала нас? Оксана ответила: я не знала, что такое целовать...

После этих рождественских каникул Де Джорджи и стали собирать документы для удочерения. Пришлось сдавать множество анализов, фотографировать весь дом, все комнаты, подвал, гараж.

- Даже моей старенькой маме пришлось побывать в полиции, чтобы подписать заявление о том, что она не против удочерения Оксаны. Мама шутила, что прожила 72 года и ни разу в полиции не была.

Наконец, 15 октября 2004 года Де Джорджи пришло приглашение в суд. Заседание было назначено в Гродно на 26 октября. Гаетана еще не знала, что впереди ее ждет сплошной кошмар.

«Вы разве не слышали, что сказал наш президент?»

- Сначала судья опрашивал Оксану. Мы не знали о чем, поняли только один вопрос. Судья спросил, указывая на нас: кто эти люди? Оксана ответила - мои родители. То, что судья потом сказал Оксане, мы не поняли, но она изменилась в лице. Девочку вывели из зала. Нам судья сказал, что не может принять никакого решения. Почему? Вы разве не слышали, говорит, что по телевидению выступил президент и сказал иностранное усыновление свести к нулю? Мне стало плохо, ко мне подскочила прокурор, сказала: держитесь. А судья вышел из зала.

Уже в коридоре суда супруги спросили у Оксаны, что сказал ей судья. Оказалось, он спросил, сколько она ждала усыновления. «Два года», - ответила девочка. - «А не можешь еще подождать?..»

- Просто так уехать и оставить Оксану мы не могли. Остались в Волковысcке до 6 ноября, жили на квартире, Оксана оттуда ходила в школу - директор детского дома разрешил. Наш посол посоветовал нам возвращаться. Сказал, вас могут вызвать через неделю, через месяц и даже через год. На самом деле прошло ровно два года.

А через месяц после неудачного усыновления Оксана приехала в Италию на Рождество.

- Наши друзья, когда ее увидели, сказали: мы думали, вы преувеличиваете, когда говорите, что у Оксаны депрессия. Она замкнулась, нам казалось, что ей даже не хочется с нами общаться...

Мы старались ее как-то поддержать. Звонили в Беларусь иногда по 2 - 3 раза в день, только чтобы сказать ей пару слов. Успокаивали, что всё равно она наша дочка, мы ее никогда не оставим. Мы даже тогда ее разбаловали.

Прошел еще год, еще одно Рождество, и Оксана снова гостила у «своих» итальянских родителей. Однажды утром пришел почтальон. Дверь ему открыла Оксана и позвала Гаетану, чтобы та расписалась за заказное письмо.

- В письме нам сообщили, что мы находимся в списке 17 семей, которые первыми стоят в очереди на усыновление после подписания протокола между Беларусью и Италией в декабре 2005 года. Знаете, что в тот момент было с Оксаной? Она мне напомнила засыхающий цветок, который оживает, как только ставишь его в воду.

И только 8 сентября пришло известие о том, что министр образования Беларуси подпишет документы Де Джорджи (все бумаги им пришлось собирать заново. - Авт.), что за них очень просил белорусский центр усыновления.

Теперь все зависит от Оксаны

Финал этой истории можно назвать счастливым. Итальянские родители уже подобрали девочке школу. Последний год Оксана провела в общежитии при сельскохозяйственном училище в Скиделе. В Италии она будет учиться в школе гостиничного бизнеса. Ее новые родители считают, что с русским языком у Оксаны в этой сфере неплохое будущее.

- Но если ей не понравится, у нас есть школа модельеров... К сожалению, в гимназию или лингвистический лицей Оксане поступать уже поздно.