Расстрелянные в 37-м писатели похоронены не в парке Челюскинцев?

Источник материала:

Впервые в мире собраны и написаны биографии всех священнослужителей одного государства за столетие (1850-1950-е)! Корреспондент "Труда" побывал на презентации уникального двухтомного справочника писателя Леонида Морякова “Рэпрэсаваныя праваслаўныя свяшчэнна - і царкоўнаслужыцелі Беларусі 1917-1967)”,изданного Белорусским Экзархатом Русской Православной Церкви.

Однако не только это стало поводом для нашей беседы. В последнее время исследователю сталинских репрессий в Беларуси удалось сделать несколько сенсационных открытий.

СВЯЩЕННИК ДА УЧИТЕЛЬ

— Энциклопедическое издание в двух томах “Рэпрэсаваныя праваслаўныя свяшчэнна - і царкоўнаслужыцелі Беларусі 1917-1967)” рассказывает о судьбах более 1800 православных священников, репрессированных в годы советской власти. Первая биография была написана в начале 1997 года, последняя — в декабре 2006. За десять лет работы мне посчастливилось не только собрать имена всех репрессированных православных деятелей, но проследить историю их семей, соборов. Так, мне удалось совершенно точно установить, что до 1917 года на территории Беларуси действовало около 1900 церквей!
Далее на очереди в серии "Рэпрэсаваных" — католические священники и учителя.
За годы сталинских репрессий в Беларуси уничтожили почти всех священников (около двух тысяч), каждого третьего учителя (около четырех тысяч).

Важно понимать, какая в 1920-е годы была интеллигенция в деревне. Священник да учитель! И уж никак не председатель "Ульяновский", назначенный большевиками, как правило, из пьяниц-бездельников с одной целью: грабить и заставить селян бесплатно гнуть спины. Вот и стреляли наших отцов и дедов даже за недовольный взор. И имена этих стрелков доселе засекречены. Ничего, рассекретим…

— Для издания предыдущих томов вы продавали домашнюю технику и даже собственный автомобиль. За счет чего живете теперь?
— Живу в долг. Должен "Энергосетям", ЖЭСу, соседям, друзьям-писателям, однокашникам. Не должен только родственникам, ведь у меня их практически нет (в живых остался только двоюродный брат). Советская власть постаралась: вырезала наш род почти под корень. Только в одном она ошиблась, не уследила: позволила родиться и выжить мне.

— Значительная часть тиража "Рэпрэсаваных" уходит на Запад. Неужели "за бугром" нет ни одной организации, фонда, который бы взялся профинансировать ваше исследование?
— Лет пять назад хорошие ребята, вернее, девчата из-за "бугра" сделали "апгрейт" моего компьютера, да такой, что до сих пор не у каждого столь быстро соображающее "железо" имеется… А вообще-то здесь дело в моей лени или как это назвать? Вот смотрите, раз пять мне били машину, но я ни разу не получил ни одной копейки компенсации. Это ж надо ходить-ездить на всякие экспертизы, суды, тратить время на страховые компании… Ужас!

УДИВИТЕЛЬНЫЕ ОТКРЫТИЯ

— Какие открытия удалось сделать в последнее время?
— После ноябрьской публикации в вашей газете пришлось, вернее, посчастливилось выдержать шквал звонков, ибо все они были без исключения приятные, — рассказывает Леонид. — Одна старушка (красивая и в свои 85!) презентовала… — я чуть сознание не потерял — три неизвестные доселе фотографии. Одну — классика белорусской поэзии Язэпа Пущи, и две моего дяди, любимого ученика Янки Купалы, Валерия Морякова… Рассказала бабушка и ряд неизвестных, я бы сказал, сенсационных историй по сносу некоторых домов и дворов Минска и окрестностей…
Не менее сенсационной информацией снабдил один кандидат медицинских наук, выглядевший лет на тридцать пять моложе своих 78. Годков с десяток назад, известный исследователь белорусской литературы, доктор наук, почти убедил меня в том, что 22 литераторов, расстрелянных в числе ста белорусских интелектуалов в кровавую ночь 29 - 30 октября 1937-го в подвалах внутренней тюрьмы НКВД, ближе к утру вывезли и закопали позади парка им. Челюскинцев. Медик же рассказал совсем другую историю и про другое место. Да еще нарисовал карту-схему и указал крестами захоронение! Дожить бы до тех времен, когда те кресты я увижу не только на той страшной, как мне показалось, пахнувшей кровью, карте. Пока же все обстоятельства не выяснены, не буду раскрывать этого места.
Еще один лекарь, но уже народный, назвал "по секрету" лучшее средство от диабета: вода, вода и еще раз вода. Встал — пей, ступил — пей, вздохнул — пей, поел — пей, не поел — тоже. Знаю, что минская вода, одна из вкуснейших и чистейших в мире, но в таком количестве…
Многие спрашивали, нет ли у меня сведений об их предках. Что было, я передавал. Подсказывал, куда в первую очередь следует обращаться. Некоторые звонили, читали свои стихи, спрашивали, можно ли приехать с коньяком…

ПОРА ПРОСНУТЬСЯ!

— Общественный оргкомитет по увековечиванию памяти сталинских репрессий объявил 2007-й Годом памяти. Леонид Владимирович, что, по вашему мнению, должно стать главной задачей общественности в 70-ю годовщину страшного террора?
— Главная задача и в годовщину и без нее остается одна: прорваться в цивилизованный мир капиталистов. Так же, как и "буржуи", "уставать" от тихой занудной, однообразной жизни: принял на втором этаже своего домика с тремя-четырьмя спальнями душ "шарко", спустился вниз в 25-метровую кухоньку, позавтракал, пригубил небрежно таких продуктов, коих большинство из нас и на Новый год позволить себе не могут, сел в машину уже к этому моменту саму себя подогревшую и покатил на работу "тяжкую"…
Теперь серьезно. Общественность должна проснуться! В ХХ веке ей удавалось это, хотя и ненадолго, дважды: в 1922-26 и в 1989-93 годах. Главное, чтобы это не произошло "планово", т. е. через те же загадочные 67 лет — в 2060. Думаю, наступившее био-компьютерное столетие последние две цифры в этом страшном числе раз в шесть-семь уменьшит, и мы, наконец, вырвем из своей генной структуры "бациллы" неуверенности, страха, безразличия…
Я же всегда был и остаюсь волком-одиночкой. Для себя вижу одну задачу — вернуть в историю как можно больше незаслуженно забытых имен деятелей белорусской культуры.

— Не менее актуально сегодня и издание книг с именами всех репрессированных в 1920-50-х годах. По своей семье знаю: списки, опубликованные в изданных государством "книгах памяти", далеко неполные. Из шести репрессированных в 1929-м братьев моей прабабки в хронике Дзержинского района числятся только двое…
— Ваше соотношение совпадает даже с официальной статистикой первой половины 1990-х. Из 650 тысяч репрессированных сведения (даже если собрать данные всех архивов Беларуси) есть только тысяч на 200. Кстати, о судьбе исчезнувших не по собственной воле предков каждый может узнать, обратившись в известную организацию. Есть законы, позволяющие вам этого добиваться, и их пока никто не отменял.

— Исследователи называют разные цифры сталинского террора в Беларуси: вплоть до 2 миллионов репрессированных. Можно ли сегодня определить более-менее точное число пострадавших?
— Думаю, даже с помощью государства "более-менее точно" невозможно. По моему мнению, в той или иной степени были репрессированы все наши предки. А значит — и все мы. Ведь даже большинство исполнителей, нелюдей, палачей из "местных", энкаведисты, уничтожая следы, расстреляли.

"ЖЫЦЬ, А НЕ ІСНАВАЦЬ!"

— Целые научные коллективы, работающие над составлением энциклопедий, готовят по 30-40 биографических статей в неделю. Вы же столько пишете за день. Даже при ваших технических способностях, как успеваете столько за 24 часа?
— Мой рабочий день, как, наверное, и у всех бездельников — писателей-историков — длится 10-14 часов. Ложусь всегда около двух ночи. Время подъема — в шесть или в девять — зависит от самочувствия и, извините за высокие слова, от вдохновения. Еще, пожалуй, подгоняет чувство долга. Я обязан, твержу себе. Я обязан! Если не я, то кто? Кто вернет в историю насильственно вырезанные имена? 80 лет прошло и — тишина. Это только в сказках история сама все расставляет по своим местам. Нет! Историю делаем мы!

— Как отдыхаете в свободное время?
— Смотрю новости на спутниковом канале RTVі, слежу левым глазом за киноработами Тарантино, Спилберга, Копполы, Скорсезе… Перечитываю Бунина, Чехова, Лондона, О. Генри. Из современных белорусских писателей могу не душа себя читать только эссе Владимира Орлова и еще пять-шесть прозаиков.

— Слышал, что москвичи заказали вам сценарий для художественного фильма?
— Сценарий полнометражного фильма, написанному мной по своему рассказу "Самый Нижний Тагил" совсем недавно "уехал" через гонца в Белокаменную. К сожалению, сегодня только там осиливают серьезные бюджеты. Писал я его с одной мыслью: зритель не должен иметь ни минуты покоя. Поехали, так поехали. Полетели, так полетели. Назад не оглядываемся — только вперед. Как говорит мой друг, писатель Владимир Степан, такие сценарии на улице не валяются… Правда, другой литератор высказал мысль, что при Путине такой сюжет "их цензуру" не пройдет: "У тебя главные герои и государство стоят по разные стороны баррикад"…

— Ваши дальнейшие планы?
— План адзін — жыць. Не зразумелі? Я маю на ўвазе — ЖЫЦЬ, А НЕ ІСНАВАЦЬ! Гэтага ж хацелася б пажадаць і ўсім нам, беларусам. А за выказванне ўголас прымаўкі "галоўнае, каб не было вайны" я, калі б на тое была мая ўлада, "рэпрэсаваў" бы, як самы страшны сталініст. Зноў на жарты пацягнула, значыцца трэба пачынаць працаваць, перапынак скончыўся…

ДОСЬЕ "ТРУДА"
Моряков Леонид Владимирович. Родился в 1958 г. в Минске. Окончил минский РТИ (1984). По причине безденежья оставил аспирантуру и подался в бизнес. Объездил полмира, зарабатывая "бесконечные тысячи и тысячи долларов". Все переменилось в 1995-м, когда он узнал о своем дяде, поэте Валерии Морякове, расстрелянном в 1937. Леонид отказался от золотых гор и засел в архивах. Автор справочников "Валеры Маракоў. Лёс. Хроніка. Кантэкст" (1999), "Вынішчэнне" (2000), книг прозы "Непамяркоўныя I", "Непамяркоўныя II", "Трое", "100 мініяцюр". Создатель многотомной (вышло 6 томов) энциклопедии "Рэпрэсаваныя літаратары, навукоўцы, работнікі асветы, грамадскія і культурныя дзеячы Беларусі. 1794-1991", не имеющей аналогов на просторах бывшего СССР. Лауреат премии Белорусского ПЕН-центра имени Францишка Багушевича (2006).

Кастусь ЛАШКЕВИЧ

Газетную версию материала читайте в следующем номере "Труда-7"