Его рыцари

Источник материала:

Его рыцари

Виктор Альшевский, один из наиболее известных белорусских художников, много и успешно выставляется на родине, а также в России, в странах Западной Европы. При этом он не стоит особняком в среде белорусских художников - его картины всегда органично вписываются в экспозицию любой выставки. Немалый интерес к его творчеству проявляют кураторы галерей и любители искусства во многих странах мира

Сергей ВИНОГРАДОВ

Под копытами черного коня Вряд ли кто может с точностью сказать, какие именно детские впечатления повлияли на судьбу. Для Вити Альшевского это был, скажем так, культурологический шок от красоты природы, которой отличалась его малая родина. Родился он в деревне Угольщина, раскинувшейся на высоком крутом берегу реки Друть в живописных местах Могилевщины. К слову сказать, выходцем из этих мест был такой тонкий живописец, как Витольд Белыницкий-Бируля.
Самое яркое воспоминание детства - черный конь, запряженный в свадебный возок, вздыбившийся над ним, малышом, сидящим в пыли посреди деревенской дороги. Какая-то женщина - художник до сих пор сожалеет, что она так и осталась для него неизвестной - едва успела вытолкнуть мальчика из-под копыт… Когда Виктор учился в седьмом классе художественной школы-интерната, то на каникулах нарисовал во всю стенку родительского дома коня и рыцаря на нем. По сути, это была его первая большая работа. Шло время - картину по краям заклеивали новыми обоями, и сейчас от нее остался кусочек размером с тетрадку: голова рыцаря и ухо коня.

Упорство и труд все перетрут Возможно, крестьянское происхождение проявилось в одной из главных черт характера художника - в упорстве. Альшевскому пришлось четыре раза поступать в Белорусский государственный театрально-художественный институт на монументальное отделение. На другие отделения брали - он не хотел. Альшевский считал: что-то новое в искусстве он узнает только на «монументалке». Учиться хотел у Гавриила Ващенко.
Народный художник Беларуси, профессор, тогдашний заведующий кафедрой монументально-декоративного искусства Гавриил Ващенко вспоминает: «Альшевского с юности отличали целеустремленность и упорство. В самостоятельной жизни самое главное - найти силы для ежедневной работы, для поиска своего направления, собственного места в искусстве, которое потом признают все. Но первые шаги на этом пути всегда сложны и тяжелы. Виктору Альшевскому заложенное в детстве упорство позволило выйти в число лучших представителей теперь уже среднего поколения художников».

От соцреализма к себе Мощный импульс к творческому развитию Виктор Альшевский получил в 1985 году. Это произошло на выставке семи молодых художников, которые впервые показали широкой публике свои работы. Они по-своему протестовали против стремления «стричь всех под одну гребенку», громко говорили про исторические корни нации. Выставка получилась эпатажной, неожиданной, она будоражила и вызывала споры. Ее участников обвинили в национализме и антисоветизме. Сейчас эти обвинения кажутся надуманными. Виктор Альшевский в своих картинах поднимал полузапретные темы белорусской истории и культуры. Он представил триптих «Воспоминание о родине», написанный к 500-летию Гусовского, картину «Драматург и композитор», где изобразил в творческом содружестве авторов первой белорусской оперы «Селянка» Винцента Дунина-Марцинкевича и композитора Станислава Монюшко, а также портрет Максима Богдановича.
- Мое участие в выставке не было случайным, - говорит художник. - Я прощался со старыми методами, художественными приемами.
- А куда вы ушли от соцреализма?
- К себе. Впрочем, соцреализм - это целая эпоха, и нельзя сказать, хорошая она или плохая. Соцреализм отражал требования своего времени. Но ведь мы стали жить по-другому…

В зарубежье - как дома Сегодня художник отдает предпочтение не столько чувствам, сколько игре мысли, интеллектуальным схемам, неожиданным конструктивным экспериментам.
- Почему ваши работы чаще можно увидеть за рубежом, чем на родине?
- Разве это плохо? Творческая открытость, диалог между культурами - все это таит в себе немало неожиданностей. Правда, круг белорусских художников, активно включенных в мировые художественные течения, не столь широк, как того заслуживает наше изобразительное искусство. Анализ международных проектов последнего десятилетия - от парижских выставочных залов до московских центральных площадок - показывает, что в этих проектах участвуют в основном одни и те же художники. Я считаю, что виноваты в этом в первую очередь сами коллеги. Конечно, маленькие выставки-продажи в многочисленных галереях соседних стран приносят финансовое удовлетворение, но не свидетельствуют о признании белорусской изобразительной школы на международном художественном рынке.

Каждый решает сам - Думаю, ваша внешность эпатажна не менее полотен: этакий рыцарь с усами Дон Кихота. Что это: вызов обыденности? Или рыцарь стал вашим символом, знаком?
- Скорее, последнее. Правильно отмечают критики: рыцарь стал, пожалуй, основным художественным образом моих полотен. Рыцарь - воплощение галантного средневековья, каким мы его привыкли считать. А его дама сердца ассоциируется у меня с нежной и одновременно холодной лилией. Обычно я рисую рыцаря, облаченного в латы. И нередко у меня спрашивают, что это означает? Благородство? Или диктат силы? Я отвечаю: каждый решает сам. У моих всадников на некоторых полотнах под доспехами - пустота. Немецкий искусствовед Барбара Эберхард написала, что это, вероятно, говорит о несовместимости желаний и возможностей человека. Ее право.