Консервы действуют на нервы

Источник материала:

КОЗЛОВИЧ Валентина

В одной из командировок обедать пришлось в автомобиле. В каком–то сельском магазине купили с коллегами хлеб, колбасу и баночку огурчиков — уж больно приглянулась. Каково же было разочарование, когда мы их попробовали: не просто соленые — соленющие, переваренные! Нет, не просроченные. Со сроком годности все в порядке. Возвращать огурцы в магазин не стали. Взяли да выбросили, предусмотрительно посмотрев, на каком заводе нам приготовили «эксклюзив». Запомнили, чтобы еще раз не попасть впросак. К сожалению, такие невкусные огурцы делают на одном из консервных комбинатов Брестской области...

А недавно присутствовала на встрече–совещании производителей консервов и представителей торговых организаций. На стеллажах, установленных в зале заседаний, видела такую продукцию, да в таких красивых баночках! Ассортимент достойный. А что в магазинах?

— У нас склады затарены консервированным горошком. А фирма N не выбирает квоты, — жаловалась представительница одного завода.

— Зачем нам забирать всю продукцию сразу? У нас нет складов! Возьмем перед Рождеством или перед Пасхой, — парировала менеджер крупной торговой фирмы.

— Вы выполняете наши заявки через две недели, а то и через месяц, — это уже упрек торговых работников в адрес предприятия по производству консервов.

После того как представительница агрокомбината, на складах которого с прошлого года до сих пор стоят банки с корнишонами (аж на 3,5 миллиарда рублей!), сказала, что на ее предприятии производят 78 (!) наименований продукции, я вышла. В магазин. Хотелось своими глазами увидеть все это великолепие.

— Говорите, что их склады корнишонами затарены? У меня они идут на ура. Но на базе нет корнишонов. А ехать на завод за сотню километров — невыгодно, — отмахнулся от моих расспросов владелец продмага.

И в магазинчике по соседству с брестским корпунктом «СБ» калиброванных огурчиков–корнишонов я не нашла. На полке на уровне глаз (специалисты утверждают, что с таких полок все распродается быстрее) стояли банки с венгерским перцем по 4.550 рублей, украинские патиссоны по 4.050 рублей, молдавские томаты по 3.170 рублей за пол–литровую банку. Из белорусского урожая увидела лишь ассорти по 3.580 рублей и горошек по 1.390 за каждую. Посмотрела содержимое тары с «родным» ассорти и поняла, что не куплю ни за что, даже за тысячу рублей! На дне поллитровки с горошком первого сорта — мутный осадок. А рядом стоит яркая импортная жестяная банка. Пусть чуточку дороже, но никаких сомнений в качестве — за жестью ничего не видно...

Я — покупатель, и мне все равно, кто виноват: неразворотливая торговля или медлительные заводы. Мне не интересно, что у кого–то слабые маркетологи, а у кого–то нет складов. Главное, чтобы я могла купить то, что нужно. Например, тот же белорусский горошек. В магазине рядом с домом я никогда его не видела, а тут слышу: «Урожай отличный, склады завалены!»

Продукция пяти консервных заводов Брестчины охотно раскупается в других областях, а в своем регионе есть проблемы. Почему? Никто не знает, потому — рискну предположить, — что никто не исследует рынок сбыта и запросы покупателей. Правда, с 1 ноября «Брестплодовощпром» организует месячник распродаж, чтобы активизировать сбыт консервов своих заводов. Говорят, в прошлом году акция была удачной: продали вдвое больше, чем обычно. Такие бы месячники, извините за каламбур, каждый месяц! Хоть и есть у меня горький опыт неудачной покупки, в большинстве своем наши консервы не хуже импортных. Даже лучше. Вот только продавать их пока не научились...