Источник материала:
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
Многие белорусы становятся жертвами преступлений по «своей воле»
Еще в XIX веке итальянский психиатр и криминалист Ч. Ломброзо говорил о существовании особого типа человека, предрасположенного к совершению преступлений. Он считал, что распознать «прирожденного преступника» можно по определенным биологическим признакам: сплющенному носу, низкому лбу, редкой бороде и т.п. Теория Ломброзо подверглась справедливой критике за игнорирование социальных факторов преступности, хотя доля истины в его суждениях имелась. А есть ли люди, предрасположенные стать жертвой преступления? Которые буквально «подставляются» преступнику? Криминологи утверждают, что есть. Такое поведение они называют виктимным (от лат. victim — жертва), а саму личность — виктимной, имея в виду, что в силу своих психологических и социальных характеристик она может стать жертвой.
Через кладбище
...Девушка в два часа ночи (!) возвращалась откуда-то в мини-юбке через кладбище, обвешанная золотыми украшениями. Там ей встретился какой-то мужчина, она стала с ним болтать, заигрывать, а потом, по ее словам, произошло следующее: «Он начал ко мне приставать, и я его послала на...». В итоге мужик изнасиловал девушку, снял с нее три золотые цепи, серьги и пару колец. Хорошо хоть не убил! Неудивительно, что в милиции не хотели принимать заявление. Это типичный случай виктимного поведения.
Заведующий сектором социологии права и девиантного поведения Института социологии Национальной академии наук Беларуси, доктор социологических наук, профессор криминологии Николай Барановский привел нашему корреспонденту данные одного из социологических опросов, проведенных в Минске: жертвами преступлений была почти половина опрошенных! Соцопрос молодежи Могилевской области показал, что около 70% из них были в той или иной форме виктимизированы. Чаще всего они оказывались жертвами оскорбления, избиения, ограбления, вымогательства, мошенничества. Половина опрошенных молодых людей высказала озабоченность за свою личную безопасность. С 1993 по 2006 год число жертв в республике выросло в 4 раза! И хотя темпы роста в значительной мере объясняются тем, что люди чаще стали обращаться в правоохранительные органы, вывод однозначен: риск стать жертвами преступлений у наших граждан весьма высок.
«Еще в 1948 году вышла книга американского криминолога Г.Гентига «Преступник и его жертва», — рассказывает Николай Александрович, — где показано, что в совершении преступления иногда виноват не только преступник, но и жертва. Потому, чтобы оценить преступление, степень вины преступника, нужно изучить и поведение жертвы до и в момент совершения преступления. После того, как в 1987 г. по линии ООН была принята Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, криминально-виктимологическая проблематика стала исследоваться активнее. Жертва преступления привлекла внимание педагогов, психологов».
Вызываю огонь на себя
...Дама всю ночь «бухала» с незнакомыми мужчинами. Вы можете представить, что после этого, в 6 утра, они культурненько пошли провожать ее домой? То-то и оно. В такой ситуации все слишком предсказуемо. Ну, хочется «побухать» с мужиками, с которыми познакомилась только что на вокзале, — пожалуйста, дело твое, но уж будь готова к изнасилованию, вероятность которого в такой ситуации «зашкаливает»...
Преступники, понятно, очень разные. А потенциальные жертвы? Они тоже бывают «агрессивные» — виктимологически? Как говорят в народе — напрашиваются... Николай Барановский утверждает, что по тяжким насильственным преступлениям примерно в 15% случаев виноваты преимущественно сами жертвы. То есть, к примеру, оскорбляли и тем самым провоцировали своего будущего обидчика. «2/3 преступников совершают преступления в нетрезвом состоянии. Но половина жертв также находились в нетрезвом состоянии! Можно сказать, что при распитии спиртных напитков до последнего момента неясно, кто станет преступником, а кто жертвой». И когда масса «заряда» становится критической, все уже зависит от обстоятельств, криминогенных особенностей личности...
Анализируя ситуацию с умышленными убийствами и причинениями тяжкого вреда здоровью, криминологи выяснили, что по типу поведения самая большая группа жертв — агрессивные потерпевшие, т. е. те, кто доставлял мучения окружающим и вызывал соответствующую реакцию противодействия. В этой группе «скандалисты», «семейные деспоты». К счастью, для большинства из нас синонимы слова «семья» — «любовь», «нежность», «уважение», «взаимопонимание». Но для некоторых способ решения семейных проблем — насилие. С точки зрения виктимологии семья — «опасная зона». Следователи и прокуроры утверждают, что почти все, кто поднял руку на родного человека, потом плачут...
Считается, что чем в более раннем возрасте человек совершил преступление, тем больше вероятность, что он совершит новое. Аналогично и у жертвы: в какой-то мере она может быть предрасположенной к повторной виктимизации. К тому же из жертв нередко рождаются преступники. Ребенок, подвергающийся насилию в семье, школе, таит, накапливает в себе злобу, агрессию — и потом выплескивает. Статистика показывает: среди преступников многие были жертвами преступлений. Преступник и жертва — две стороны одной медали, их объединяет преступление.
Искусство обмана требует жертв
...Ее жертвами становились получившие пенсию старушки, которых она выслеживала в сберегательных банках и почтовых отделениях. Проследовав за ними до квартиры, она в подъезде переодевалась в приготовленные заранее вещи, закалывала распущенные волосы и смело нажимала на дверной звонок. Впуская в квартиру незнакомку, ни одна из жертв не потребовала предъявить документы, подтверждающие статус «социального работника». Когда пенсионерки обнаруживала пропажу денег, воровка была уже далеко...
Жертв собственной беспечности в республике так много, что впору задуматься о каких-то национальных аспектах виктимологии. Спрашиваю собеседника, влияет ли менталитет народа на уровень преступности. Какие национальные особенности, черты могут быть «ответственны» за то, что белорусы становятся жертвами преступлений? «Прежде этими вопросами задавались по отношению к преступникам. Вспомните пресловутых «лиц кавказской национальности», якобы предрасположенных к терроризму. И хотя их доля существенна в общей преступности, особенно организованной, специалисты пришли к выводу, что терроризм не имеет национальности. А жертвами рождаются или становятся? Мнения исследователей разошлись: одни считают, что рождаются; другие — что становятся в процессе жизни, под влиянием социльной среды, воспитания; и третьи — безусловно становятся, но на базе природных задатков, наклонностей. То есть социальное взаимодействует с природным — и у преступников, и у жертв».
Николай Барановский считает, что говорить о предрасположенности нации к определенному социальному поведению — преступному или виктимному — некорректно. Проводить прямую причинно-следственную связь между менталитетом и преступлением нельзя. Но учитывать национальные особенности в качестве факторов, создающих возможность стать жертвой, следует. Гостеприимство, милосердие, общительность, доверчивость («душа нараспашку»), толерантность, определенная «абыякавасць» могут стать виктимологическими факторами. «Но помимо этого, влияет общий уровень культурного развития. Замкнутый образ жизни, когда люди не знают, чем живет страна, изолированность от мира порождают наивность, детскость, даже глупость. Личностные виктимогенные качества — легкомыслие, слабоволие, мечтательность, замкнутость — могут использоваться преступниками, облегчают им выполнение преступного замысла».
Не «влипнуть в историю»
...Уютное кафе, приглушенный свет, негромкая музыка. Неожиданно идиллию романтического вечера нарушают крики и шум. Между двумя посетителями кафе завязывается драка. По просьбе бывших с ними женщин разнять драчунов пытается охранник. Во время потасовки один из мужчин наносит охраннику ножевое ранение...
Исследования показывают, что есть и другие факторы предрасположенности к тому, чтобы стать жертвой. Например, возраст. Старики, инвалиды не могут чисто физически противостоять преступнику. С другой стороны, молодежь чаще бывает в «агрессивной среде». Если у молодого человека нет возможности удовлетворить свои культурные потребности, он шатается по улицам, дворам, что создает предпосылки «влипнуть в историю». Дети — в зоне риска в силу любознательности, внушаемости, подчиняемости авторитету взрослого. Женщины рискуют стать жертвами сексуальных преступлений — это уже половой фактор. Милиционер, инкассатор, предприниматель, таксист, охранник и т.д. в уязвимом положении в силу профессии. Преступники сами часто становятся жертвами других преступников. Алкоголики, наркоманы, психически нездоровые люди, те, кто живет в неблагополучных семьях, чаще других рискуют стать жертвой... Как видим, виктимогенных факторов множество.
По мнению Николая Александровича, проблемы виктимологии во многом не исследованы. Поскольку главное в борьбе с преступностью — ее предупреждение, необходима продуманная виктимологическая политика и профилактика. Нужен Закон о жертвах преступлений и защите их прав. В системе НАН Беларуси целесообразно создать институт криминологии и виктимологии, который бы комплексно исследовал и преступность, и ее жертв.
Спрашиваю собеседника, что можно посоветовать читателям, чтоб и не стать жертвой, и «белорусом зваться»? «Просвещаться! Знать о наиболее типичных формах совершения преступлений и способах защиты, не повторять ошибки пострадавших. Не проявлять безалаберности, легкомыслия. Не совершать необдуманных поступков, не вести образ жизни, «пересекающийся» с преступной средой. И знать свои права: правоохранительные органы созданы прежде всего не для наказания преступников, а для защиты прав граждан. В том числе на жизнь, здоровье, безопасность».
Геннадий АНУФРИЕВ