За биатлон ответил... С глазу на глас: от имени и по поручению

Источник материала:

Письмо болельщиков “Биатлон мертв, а мы еще нет?” (“ПБ” от 21.12.2007) обсуждалось исполкомом федерации, после чего руководитель национальной команды Владимир ПЛАКСИН позвонил в “ПБ” и выразил готовность ответить на все вопросы подписантов. Встреча состоялась в прошлую пятницу, незадолго до отъезда Владимира Николаевича в расположение команды, проходившей подготовку к четвертому этапу Кубка мира.
Двухчасовой беседы не хватило для того, чтобы один из инициаторов письма — Александр КАРБАНОВИЧ, прибывший на встречу, — получил все искомые ответы. Впрочем, Плаксин не однажды подчеркнул: он и в будущем готов идти на контакт. В то же время оставшиеся не проясненными вопросы по работе федерации Владимир Николаевич предложил задать ее руководству.

— Мы, болельщики, пришли к выводу, что в нашем биатлоне наступил кризис. Согласитесь вы с этим или нет — ваше право. И кризис наступил не сегодня, поэтому по совести отвечать на наши вопросы должны были бы не вы, Владимир Николаевич, а те, кто приложил к нему руку. Но раз здесь именно вы, то придется быть вам в ответе за всех. А мы настроены серьезно. И отговорки, дескать, белорусские биатлонисты поздно начали в этом сезоне тренироваться, не для нас. Они для тех, кто просто радуется победам и огорчается поражениям. А мы привыкли анализировать, из-за чего и почему. На прессболовском сайте есть аналитик, который выдаст вам выкладку по любому отрезку гонки. Так, очень много времени тратят наши на стрельбу. Мы проигрываем по этому показателю практически всем. Вы знаете об этом? Знаете. Тогда начнем по порядку.
За счет каких источников происходит финансирование белорусского биатлона? Как распределяются эти средства? Кто принимает решение о том, какую их часть направить, допустим, в сборную, какую в школы?
— Все, что касается национальной команды и тех, кто стоит на ставках Минспорта (а чтобы получить ставку, надо выполнить определенные требования, аттестация проходит каждый год), финансируется Министерством спорта и туризма. Кроме того, уже второй срок, с 2004 года, существует Белорусский клуб биатлона, который занимается юношескими и юниорскими командами и оказывает помощь детско-юношеским спортивным школам. Согласно указу президента, за клубом закреплены предприятия, отчисления которых и формируют бюджет.

— Имеется ли какой-то план расходования средств?
— Каждое предложение по распределению рассматривается и утверждается президиумом федерации. Надо сказать, что в 2007 году порядка ста семидесяти комплектов (а это лыжи, палки, ботинки, крепления) были распределены по школам. Если вам такая информация нужна, то, думаю, она не секретная и ее можно получить в клубе. Кроме того, за два последних года примерно пятьсот тысяч патронов тоже переданы в нижестоящее звено.
По национальной команде клуб практически не несет финансовых расходов. Могут быть какие-то разовые приобретения. Например, в 2007-м они купили нам биохимический анализатор.

— В сборной до сих пор не было анализатора?
— Был. Но его покупал еще я в бытность главным тренером больше десяти лет назад, и им еще Карстен пользовалась. То есть анализатор нормальный, но среди шестнадцати определяемых им показателей нет лактата. А недавно приобретенный прибор относится к новому поколению.
Идем дальше. Финансирование ДЮСШ и училищ олимпийского резерва осуществляется уже за счет местного бюджета. Помощь федерации здесь незначительна. Судите сами: ну что такое сто семьдесят пар лыж на всех?

— Примерно представляю, какие компании являются спонсорами клуба. Но, чтобы они рекламировались в нашем биатлоне, не видел нигде. Разве что на сайте федерации размещены некоторые логотипы.
— В биатлоне очень жесткие требования к размещению рекламы на гоночной форме и оружии. Хотя мы могли бы прорекламировать кого-нибудь из наших спонсоров-предприятий. Однако сегодня у национальной команды нет генерального спонсора, и в этом мы теряем. И рекламируем только фирму “ТОКО”, производящую парафины (от нее получаем материала примерно на три тысячи евро).

— На наш взгляд, отсутствие генерального спонсора — очень серьезное упущение федерации.
— Ну как серьезное... Условно у немцев он есть, а россияне по сей день бьются за генерального спонсора, там их два.

— А у нас вообще нет. Так, может, они нам одного отдадут?!
— Не думаю. Да, в плане спонсорства надо работать. И если болельщики помогут найти нам какую-то фирму, которая даст деньги на федерацию, на национальную команду, — нет вопросов. Сейчас мы практически свободны от рекламы.

— То есть вы считаете, что спонсор должен сам к вам прийти?
— Вопрос этот сложный. Когда был результат, то спонсоры приходили и мы даже имели выбор. Сейчас же команда выступает очень слабо...

— В прошлом сезоне наша национальная команда бегала с наклейками “Полимир”. Нынче предприятие отказалось от сотрудничества?
— Нет. Но белорусские спонсоры федерации, как я уже говорил, работают сейчас на юниорские и юношеские команды и ДЮСШ. А национальная сборная финансируется министерством, и — пожалуйста, ищите спонсора. Кстати, мы можем назвать таковыми фирмы “Адидас”, которая обеспечивает нас мягкой экипировкой, “Фишер”, которая под каждого участника дает лыжи, условно, кому три пары, кому четыре. Кроме того, мы бегаем на палках “Скиувэй”, “Свикс”, “Эксель”, “Фишер”. От всех перечисленных фирм национальная команда получает материал. Остаются свободными самые видные места на шапочках, комбинезонах и оружии — для генерального спонсора, который будет платить напрямую деньгами.

— Белорусские компании, которым вы не делаете никакой рекламы, надо называть не спонсорами, а меценатами.
— Скорее всего, так. Но, насколько знаю, награждение призеров национальных соревнований проводят на фоне логотипов спонсоров федерации.

— Однако ни на одной фотографии с летних чемпионатов, размещенной на сайте федерации, ни один из логотипов не “прозвучал”. Если это упущение фотографа, то, вероятно, следовало бы пригласить профессионала...
— Может быть. Профессиональные журналисты на соревнования в Раубичи приезжают. Другое дело, что, как правило, на награждение, которое проходит значительно позже, никто не остается. Да, это наше упущение. Берем на заметку.

— Вы владеете информацией о наших биатлонных базах, в каком состоянии стрельбища, сколько на них действующих мишенных установок, где имеются лыжероллерные трассы? Обеспечены ли регионы снежными пушками, как выйти им из беды при нынешней погоде, когда и морозец хороший, да бегать на лыжах нельзя?
— В принципе этой ситуацией владею и практически везде был. Я в биатлоне порядка двадцати лет и все это знаю. На сегодня у нас есть база “Раубичи”, которая отвечает всем требованиям для летней подготовки. Кроме того, она оснащена снежными пушками, есть ретраки, укладывающие лыжню. К этому сезону мы приобрели погрузчик, самосвал. То есть при наличии снега трасса может сделаться за день. Но там существует проблема: пушки мощные, а водозабор в Раубичах не выдерживает, и они работают примерно лишь на шестьдесят процентов от возможного. Это итальянцы забрасывают шланг под лед озера и получают голубой снег. А мы брать воду из речки не можем из-за взвесей: система забьется, не пройдет и трех часов. Для Раубичей нужен водозабор такой же, какие сооружены в Силичах и Логойске, где производят снег при температуре 3-4 градуса мороза (зависит от влажности воздуха). Для сравнения: в Раубичах сейчас его делают при 6-7 градусах ниже нуля...
В областях снежных пушек нигде нет. Знаю, что есть договоренность передать Новополоцкому училищу олимпийского резерва две старые пушки (в рабочем состоянии) из Раубичей. Проблему подводки воды они там решить смогут, есть скважина. Мы в 2007 году занимались вопросом передачи, но не до конца. Думаю, к следующему сезону новополочане пушки получат.

— За рубежом проблемы бесснежной зимы активно решаются. В Оберхофе, например, начинается строительство климатического тоннеля для круглогодичной подготовки лыжников и биатлонистов. Можем ли мы думать, что когда-нибудь такое будет и у нас? Как федерация лоббирует этот вопрос и лоббирует ли вообще?
— Да, идет строительство в Германии, в России. Правда, в Хантах, наоборот, надо от мороза прятаться... Но я сейчас не буду брать на себя ответственность, говоря, что тоннель в Беларуси нужен. Надо еще раз посмотреть на то, что сделали другие. Скажем, финны построили давно, и, кстати, народ к ним едет...

— В Финляндии уже больше десяти тоннелей, ими пользуются не только спортсмены, но и туристы. В Швеции в этом сезоне в тоннеле проводили этап Кубка Европы.
— Конечно, без таких вариантов, если мы это не сделаем, то нам нечего говорить и про резерв. Потому что если национальная команда приехала после декабрьских этапов Кубка мира в белорусское бесснежье на четыре-пять дней, то это не назовешь сбоем подготовки: ничего страшного, кросс побегали, сменили один вид деятельности на другой. А если бы мы ребят здесь оставили до начала января, то, считайте, этап Кубка мира в Оберхофе был бы для нас под большим вопросом. Что уж говорить о нижестоящем звене, не имеющем таких возможностей для выезда...
Мы прорабатывали вариант использования пластикового покрытия, по которому можно кататься на лыжах. Однако наводили справки по Европе, и оно почему-то там не приживается.

— Почему бы вам совместно с федерацией лыжного спорта не выйти на Министерство спорта с предложением о строительстве тоннеля? Ведь его стоимость равна стоимости одного Ледового дворца!
— Я и говорю, что эта тема начала плотно прорабатываться с весны, в частности, по пластиковому покрытию. Полностью согласен, что без каких-то этих вариантов мы не проживем. Мы понимаем, что меняется климат и снежный период укорачивается. В этом плане — да. Но, чтобы не было надуманных вариантов, считаю, к этому вопросу надо еще раз вернуться, съездить в те же Ханты и посмотреть. А такая возможность у нас будет, так как там в марте пройдет этап Кубка мира. Конечно, согласен, что с предложением надо выходить, тем более это не такие уж и огромные для страны деньги.

— Каковы перспективы проведения в Беларуси этапа Кубка мира? В календаре на 2010 год (март) Раубичи стоят.
— Этот вариант обсуждался исполкомом федерации. Не знаю, подготовил Беляев письмо в ИБУ или нет, но мы от него будем отказываться. Первая причина — проведение этапа Кубка мира увязывается с реконструкцией комплекса “Раубичи”, а именно стрельбища. В принципе оно соответствует международным требованиям, но необходимо убрать длинные подходы к рубежу и так далее. Проект уже есть. Однако если мы затеем строительство, то сорвется вся летняя подготовка, и не только у биатлонистов.
И потом, после Олимпийских игр, не знаю, увидим ли мы здесь Бьерндалена или кого-то другого — почему ИБУ и отдает такие этапы. А чтобы провести его... Условно, в Рупольдинге уже все отработано, их судейская коллегия регулярно обслуживает по несколько крупных мероприятий. То есть мы этап Кубка мира проведем, и проведем на нормальном уровне, но должны будем упираться настолько, что упустим другие вопросы.
И следующая причина нашего отказа — в марте мы можем “попасть” со снегом.

— Однако осенние и январские этапы уже застолблены, нам в их календарь не прорваться.
— Да, это неприкасаемый вопрос. Но в принципе в первой декаде марта мы можем провести этап Кубка мира. Потому что в течение зимы в любом случае будет минусовая температура и с нынешними возможностями нам по силам произвести и удержать снег. Однако основная причина, по которой мы отказались, — взаимозависимость реконструкции и олимпийской подготовки.

— Когда же домашний этап Кубка мира реален?
— Заявка автоматически сдвигается на год. А как они там будут реагировать, сказать не могу.

— Понятно. Вы разочаровали нас своим сообщением. Следующий вопрос: пневматические винтовки намного легче и безопаснее малокалиберных, они очень эффективны для первых периодов обучения. В Германии ими широко пользуются в подготовке юных биатлонистов. Какие перспективы у нас? Когда в школах и училищах появятся пневматические винтовки и стрельбища со специальными установками? И вообще, в каком направлении мы идем?
— Сейчас в мире есть не только пневматическое оружие. Уже появилась электронная винтовка, из которой можно стрелять на пятьдесят метров. Но сегодня все упирается в финансы. “Пневматика” ижевского производства стоит, вот мне подсказывают, полторы тысячи долларов. При этом, я разговаривал с российскими тренерами, попробуй ты ее еще купи, они только осваивают производство. А немецкая “пневматика” стоит почти столько же, как и боевой “Аншуц”. Плюс нужны еще пульки, они тоже недешевые.
Давайте прикинем. Всего занимающихся биатлоном в Беларуси около двух тысяч, считая с девятилетнего возраста, с которого идет набор в ДЮСШ. (К слову, тренерский корпус насчитывает порядка 65-70 человек.) Возьмите из них хотя бы сотню и умножьте, грубо говоря, на три тысячи евро. И какая школа потянет эту сумму? Вот здесь сидят динамовцы, давайте спросим у них, сколько их школе было выделено в этом году на приобретение? Ноль. То есть идея нормальная, но упирается в финансы.

— Значит, нам это не светит?
— Ну почему так говорите? Светит, но чтобы сразу перейти, как вы предлагаете... Училища, кто-то одну, кто-то две винтовки покупают. И это надо делать, потому что, вы же знаете, наша страна малокалиберных патронов не производит. Мы должны покупать или в России, или за рубежом. В России, получается, они и качеством похуже, и цена почти та же, высокая. Тысяча элитных патронов для национальной команды стоит сто восемьдесят евро. А тысяча самых дешевых для ДЮСШ — порядка пятидесяти долларов, что тоже немало.
В то же время правильно вы поднимаете вопрос о качестве патронов, которые федерация в виде помощи передает в школы. Да, они получают патроны, которые остались еще с советских времен на складах Министерства обороны.

— И каждый такой патрон, перед тем как послать в ствол, надо протереть, чтобы снять осалку. Причем от них портятся винтовки...
— Но что делать, когда тренеры школ говорят: на приобретение у них ноль.

— А федерация биатлона покупает патроны хорошего качества для ДЮСШ?
— Для того чтобы приобрести патроны, нужно иметь лицензию. Чтобы получить лицензию, необходимо располагать складами с охраной, сигнализацией. Затем надо обеспечить доставку (а самолетом не разрешается перевозить). То есть масса проблем. В Минске есть только несколько фирм, которые имеют лицензию на этот вид деятельности и у которых все отлажено.

— Выходит, тренеры каждого региона сами крутятся, достают патроны, где и кто сумеет.
— Да, вопрос это не простой.

— Мы и не обещали вам простых вопросов. Лыжные гонки и биатлон — близнецы-братья. Какие совместные мероприятия проводят ваши федерации? Может, планируете соревнования? Бегают же с лыжниками Бьерндален, Бергер, Андресен, Грайс. Или вот осенью федерация лыжных гонок провела семинар, в котором участвовали иностранные специалисты, в том числе и главный тренер сборной России Юрий Бородавко, поделившийся секретами подготовки чемпионов мира и Олимпийских игр. Расходы на семинар оплатил НОК. Кто присутствовал от биатлона?
— Национальная команда в это время находилась на сборе в Рамзау. Поэтому о том, кто присутствовал на семинаре, я не знаю.
Могу сказать только, что когда мы проводили семинар с участием представителя фирмы “Маплюс”, то практически из шестидесяти-семидесяти тренеров там было пятьдесят процентов биатлонистов и пятьдесят — лыжников.
А, допустим, семинары, которые в мае проводятся по линии министерства или НИИ спорта, как правило, идут совместные. В первый день рассматриваются общие темы, касающиеся и биатлона, и лыжных гонок, а потом специалисты разделяются на секции.

— Но вернемся к методическому семинару по лыжной подготовке. По нашим сведениям, биатлонистов на нем не было.
— Мы говорим про национальную команду, про федерацию, но, в конце концов, есть же у нас еще школа высшего спортивного мастерства, у которой имеются директор, завуч, отвечающий за учебно-методическую работу. То есть и они не должны оставаться в стороне. И если национальная команда уехала, то почему Плаксин должен собирать всех тренеров? Они должны сами какой-то интерес в этом плане проявлять!

— Мы обращаемся к вам не как к главному тренеру, а как к представителю федерации, делегированному ответить на наши вопросы. Если в федерации не хватает сотрудников, чтобы отслеживать все эти вопросы, то давайте увеличим штаты.
— А за счет чего? В федерации зарплату получает только бухгалтер. Все остальные сотрудники находятся на общественных началах.

— Да, это проблема всех общественных организаций... Ладно, от разогревочных вопросов перейдем к тяжелой артиллерии. По каким критериям осуществляется отбор в юниорскую сборную? Если по контрольным стартам, то где их результаты? Либо просто по каким-то личным качествам, личной преданности тренеру юниорской команды Захарову?
— Как и при отборе в любую команду, первое, что делается, анализируется соревновательная деятельность. Второй момент, есть медико-биологическое обследование, во время которого смотрятся здоровье спортсмена и его перспектива. В результате и формируется состав. В мае проходит комплектация. Я должен сказать, что изначально все идет от тренерского совета. Кандидатуры предлагаются, обсуждаются, другой раз и споры возникают. Списки выносятся на заседание президиума федерации, а потом уже — по тому, что касается национальной команды, — решение принимает Министерство спорта.

— Сколько человек сейчас в юниорской сборной?
— Четыре девочки и пятеро ребят. Но их готовилось больше — за счет других организаций.

— Однако в первых этапах Кубка Европы участвовали из них лишь единицы. Нам интересно, Алиферовец, выигравшая один из этапов в Скандинавии, входит в юниорскую команду?
— Конечно. Но основная часть команды находилась в это время в Австрии. Так спланировали ее тренеры. Плюс много молодых спортсменов участвовали в соревнованиях в России и Польше, это хорошая возможность их обкатать.

— Не сомневаюсь, что такому рассредоточению должно быть разумное объяснение. Выскажите же его.
— Захаров написал свой план, у тренера женской группы Свободы свое видение. Наверное, это неправильно. Потому что и в Министерстве спорта уже создан экспертный совет, возглавляемый бывшим главным тренером по легкой атлетике Александром Григорьевичем Рудских, очень грамотным специалистом, которому палец в рот не положишь. И все национальные команды проходят там экспертизу плана подготовки и доказывают, где выступают и что собираются показать. С 2007 года даже юниорские команды представляют и защищают свои модели подготовки.

— Но очевидно, что в биатлоне нет единой модели!
— Действительно, ее не было. Есть нюанс: у “зимников” документация готовилась в мае, у “летников” же сезон начинается в январе. Вот такая у нас с ними идет расстыковка. Когда наши в прошлом году эти модели делали, то проскочили, составили их немножко не так. Сейчас же, точно знаю, потому что этими вопросами занимается РЦОП “Раубичи”, где я раньше работал, ни одна команда без согласования с министерством не получит добро на подготовку.

— А почему в этом сезоне на этапах Кубка Европы сборную Беларуси (речь о взрослом составе) представляют только две бывшие российские спортсменки, уровень функциональной готовности которых вызывает, мягко говоря, удивление? Будет ли вообще выступать кто-либо, кроме Грушецкой и Виноградовой?
Что является критерием в предоставлении права участия в Кубке Европы? Ссылки на то, что они в равной борьбе на летнем чемпионате Беларуси и контрольных стартах на асфальте завоевали это право, нам кажутся неверными. Следуя этой логике, спортсмены Кении и Эфиопии должны показывать зимой выдающиеся результаты.
— Давайте так. Та же Виноградова, я и сам, честно говоря, раньше не знал, в Беларуси вышла замуж, родила. Она занималась лыжными гонками, пробовала себя в биатлоне, но биатлонный багаж был практически нулевой. Взяли ее на подготовку с национальной командой. И скажу вам, результат, который она сегодня показывает в Кубке Европы, не впечатляет.
По Грушецкой. Ее отец, тренер по биатлону, предложил Цыбульскому попробовать ее в белорусском биатлоне. У нее, если судить по Кубку Европы, более приличные результаты: была восьмой, семнадцатой, что при той конкуренции нормальный вариант. На этапе Кубка мира мы поставили Грушецкую не потому, что хотели ее проверить, а потому что надо было не потерять место (в Поклюке по разным причинам не могли стартовать сразу несколько спортсменок). И она нам в Кубке мира не помогла.
Что касается критериев отбора на чемпионат мира, этапы Кубка Европы, то мы утвердили их в сентябре. И 27 декабря, оставшись после заседания тренерского совета, рассмотрели переходный состав. На сегодня те, кто может претендовать на Кубки Европы, это у мужчин — Жулев, Маркашанский, Симцов, Дашкевич, у женщин, помимо уже названных вами, — Тетерук и Бабецкая.

— Куда пропала Жинь?
— Если честно, не знаю. Она нигде не выступала. По крайней мере из тренерского совета никто о Жинь и слова не сказал, хотя присутствовал ее личный наставник Свобода.

— В белорусском биатлоне постоянно куда-то пропадают молодые перспективные спортсмены, и никто не объясняет, почему. Гелеверя, Хрусталева, Григорьева, Комендантова, Жинь...
— Я вам сразу скажу, что это проблема не только биатлона, а всех видов, связанных с физической работой, где спортсмен раскрывается не в юниорском возрасте, а спустя три-четыре года. Эти потери касаются и лыжных гонок, и конькобежного спорта. Они были и есть. И я полностью согласен, что нужно здесь наводить порядок. Потери будут, но нужно их минимизировать.

— Каким образом собираетесь это делать?
— Я уже тысячу раз рассказывал. Вот мы говорили о молодежной команде, ее как угодно можно назвать — экспериментальной, переходной. Но опять же как получилось: взялись с ней в 2006 году работать Рыженков, Зубрилова, Альберс (Драчев — плавающий вариант, не будем его брать). Прошли летнюю подготовку, осеннюю. А на подходе к сезону начались финансовые вопросы: кто и кого должен командировать? Спортсмены не в клубе и не в сборной. Заботиться о них должны территории. Но вышло так, что там денег на это не оказалось. В итоге соревновательной практики ребята из “молодежки” не получили.
На следующий год договорились: давайте опять поработаем в этом направлении. И что же? Рыженкова и Альберса мы забрали в национальную команду, в переходной осталась одна Лена Зубрилова. Но опять же мы продержали ребят, они готовились вплоть до ноября. В этом сезоне, по согласованию с тренерами, часть людей вывезли на соревнования в Россию. Однако теперь вновь возникает старая проблема с финансами.

— Странно, что на заседании тренерского совета никто даже не отчитался о результатах декабрьских выступлений этих спортсменов, являющихся, по сути, ближайшим резервом национальной команды!
— Этого вопроса мы не ставили, обсудили его после. И скажу, что, исходя из показанных ими результатов, нет смысла посылать их на этапы Кубка Европы. Единственное, что определились, так это по участию в чемпионате страны.
Он пройдет в первой декаде февраля перед выездом команды на чемпионат мира. Беляев не совсем правильно сказал на заседании тренерского совета, что этот старт не будет отборочным. Он погорячился. Мы потом условились так: без отбора едут на чемпионат мира те члены национальной команды, кто на этапе Кубка мира в Антерсельве выполнит плановые задания, определенные Министерством спорта. Думаю, что выполнят не все.

— О каких конкретно плановых местах речь?
— Точно не помню по каждому. Приблизительно ставили места в районе от двадцатого до сорокового.

— Какие результаты надо показать на чемпионате страны, чтобы попасть на чемпионат мира? Если выиграть, то какую дистанцию? И в числе скольких лучших необходимо быть на другой гонке?
— Если честно, на эту тему пока просто поговорили, однако еще не определились. Один из вариантов — победить на одной дистанции и быть в тройке на второй. Хотя это, конечно, жестко. Но почему именно так? Отвечу. Потому что к одному старту можно подготовиться. Впрочем, в плане допингового контроля у нас все в порядке. На летнем чемпионате страны мы брали шестнадцать проб, все оказались чистыми. Тем не менее по одному старту судить не будем.

— Разве перед чемпионатом мира нельзя наших спортсменов проверить снова?
— Можно, но мы это не планировали. Зачем? Ведь результаты станут известны только через две недели. А на чемпионате мира окажется, что этот человек выпил фуросемид. И что мы с вами получим? Проблему.

— Неужели спортсмены настолько не осведомлены, что станут пить фуросемид?
— Послушайте, вы задаете такой вопрос, а знаете, сколько препаратов включает в себя список запрещенных веществ? Вы колдрекс принимаете при простудах? Я принимаю. Так вот за счет колдрекса мы в свое время чуть не получили дисквалификацию Рыженкова. Он, оказывается, в списке! А кто знал?

— Врач должен был.
— Он не знал. Это давно было. А сейчас смотрите, что может произойти: просто придет спортсмен в аптеку и купит биологически активную добавку. И — бам! — ничего не подозревая, попадется на допинг-контроле.

— Кстати, об отборе. Выходит, вопрос о включении Грушецкой и Виноградовой в состав сборной Беларуси решили личные ходатайства отца одной и мужа другой. Я, может, тоже хотел бы попросить за кого-нибудь, у меня как раз есть на примете несколько знакомых, хорошо катающихся на лыжах!
— Не упрощайте. Этих спортсменок нам предложили, показали их результаты, мы провели обследование в НИИ и диспансере. Почему бы их потом не проверить в тренировочном плане? Затем решили посмотреть на этапах Кубка Европы.
Поймите, если мы начинаем строить космический корабль... Чем готовят трассу в школах и училищах? Буранами и сетками. А мы должны соревноваться и показывать результат где? На лыжне, гладкой, как этот стол.

— Вы представляете за рубежом страну, а берете в команду людей по телефонному звонку.
— Нет.

— Или что, по результатам биохимических исследований? Я же говорю, возьмите кенийских бегунов, у них эти показатели будут гораздо выше.
— Есть понятие корреляции. Если спортсменки хорошо летом выглядят в беге и подготовлены функционально, если у них все нормально в техническом плане, когда они двигаются на лыжероллерах, то можно говорить, что зимой покажут неплохой результат.
Я не отбиваю Грушецкую и Виноградову. Но на сегодня ни та, ни другая не находятся в штате национальной команды. Они просто проходят с нами подготовку.

— Грушецкая и Виноградова в списочном составе национальной команды.
— Это разные вещи. Ставку Мин- спорта они не получают, не аттестованы.

— Значит, безработные?
— Если так дальше пойдем, то вы сейчас спросите, кто муж, кто дети.

— Мужа Виноградовой и так знаем. Мы о нем не очень высокого мнения. Он имел неосторожность высунуться на форуме “Прессбола” и начал там наводить свои порядки, причем чуть ли не от имени федерации.
— Ясно, что здесь вопрос существует. Однако нигде не бывает такого, чтобы написали на бумаге и потом все это выполнили. Всегда есть какие-то исключения из правил.

— Но должен быть человек, способный указать на это. А то все привыкли тихонько сидеть, смотреть в свой листик бумажки. И стараются ничего другого не замечать. Может, пора уходить от этой практики? А кризис у нас именно от этого? Он ведь начался не сегодня... И следующий вопрос: как вообще строится в биатлоне трансферная политика? Кто решает, кого приглашать? Допустим, Чернышев, который, по-моему, ни разу не дошел до финиша на этапах прошлогоднего Кубка мира, — чья идея?
— Забудьте слово “трансфер”. В биатлоне его нет. Вопрос по Чернышеву лучше задайте Колокольникову и Попову, который был тогда главным тренером.

— Но вы же, Владимир Николаевич, и в то время возглавляли тренерский совет. Значит, совет здесь ни при чем?
— Насколько я помню, вопрос о Чернышеве тренерский совет не рассматривал. А о кандидатурах Виноградовой и Грушецкой этим летом докладывал Цыбульский, и в принципе особых возражений не возникало.

— За чей же счет девушки готовились?
— Насколько знаю, они финансировались клубом.

— То есть из средств, которые предприятия по указу президента отчисляют на наш резерв.
— Да.

— Увидим ли мы в Кубке мира Алиферовец, которая в Кубке Европы уже не раз обыгрывала Грушецкую и Виноградову?
— Она еще юниорка! Рано.

— Домрачевой в прошлом сезоне было столько же лет.
— Бывают и исключения из правил. И потом, вместо кого ставить Алиферовец? У нас квота шесть человек.

— Но вы же знаете, что против белорусских фамилий в протоколе постоянно стоит “не стартовал” и “не финишировал”.
— Дайте деньги, и если кто-то по объективным причинам не сможет стартовать, мы с удовольствием заявим Алиферовец. Однако, считаю, в данной ситуации в этом нет необходимости. Получим примерно те же результаты, как и у Грушецкой. Поэтому будем рассматривать ее по окончании сезона для включения на подготовку, такой вариант не исключен. Но давайте дождемся, как сложатся последующие старты. Не спорю, девочка интересная. Постараемся, чтобы она у нас не потерялась. Однако я знаю больше и не могу говорить. Все зависит не от меня и даже не от ее здоровья. Есть другие причины, которые вызывают настороженность. Поэтому посмотрим, что будет дальше.

— В прошлом году белорусская сборная стала с большим отрывом чемпионом по количеству спортсменов, не вышедших на старт и не дошедших до финиша. В нынешнем сезоне подобная практика повторяется. Не всегда же отказы от участия в соревнованиях связаны с болезнями. Но в самых зрелищных гонках мы либо не участвуем вовсе (в масстарт уже не попадаем), либо проваливаемся уже после первых отрезков дистанции (как происходит в эстафетах). Либо позволяем себе не выпускать на старт сразу нескольких спортсменов (последняя гонка преследования тому пример). Можете представить себе реакцию болельщиков. Форум после этого нельзя читать, без мата никто не обходится. Кто принимает решение об отказе от борьбы: спортсмен, тренер, главный тренер? Вы все-таки думайте при этом, что на вас смотрят. Надо же людям объяснять, по какой причине возникают эти DNS и DNF.
— Мое личное мнение: на соревнованиях такого уровня, если ты получил право стартовать даже шестидесятым, надо бороться. Потому что в биатлоне бывает так, что сегодня ты сорок пятый, а завтра можешь быть и первым. Мы уже беседовали с Андреем Цыбульским на эту тему. Думаю, на следующих этапах Кубка мира то, о чем вы говорили сейчас, не повторится. Если же будут какие-то нюансы, о их причинах вас проинформируем.

— У нас возникли подозрения, что Цыбульский давал спортсменкам отдохнуть перед эстафетой. Но назавтра они заняли одиннадцатое место! Ну, были бы тринадцатыми, какая, собственно, разница?
— Согласен. И заверяю, что пометки “не стартовал” будут появляться лишь в исключительных случаях.

— Почему мы потеряли Драчева? У нас есть лишние тренерские кадры? Драчев, Сашурин... Или есть какая-то к ним личная неприязнь? У Вадима, несмотря на то что он попал под дисквалификацию, очень высок авторитет среди болельщиков.
— Драчева, кто его знает, может, не устроил уровень финансирования и обеспечения нашей молодежной команды. Ибо, чтобы показать результат, надо иметь нормальную подготовку и знать, к чему ты идешь. Наверное, дело в этом.

— Кроме того, тренера молодежной команды Драчева вычеркнули из списков делегации, выезжающей на Кубок Европы.
— Да, причем тогда не включили и Рыженкова. Ребята доехали, поучаствовали, и все разбежались. Это старая история, зачем повторять ее много-много раз?! Приезжайте на соревнования в Раубичи, я расскажу вам интересные вещи (в том числе и о других командах), но которые нельзя давать в прессу. Есть же закрытая информация, которой должны пользоваться только профессионалы!
По Сашурину опять же ничего нового не скажу. К тому моменту, когда выяснилось, что он уже не главный тренер по лыжным гонкам, в биатлоне завершилось формирование тренерского состава. Сейчас Вадим откомандирован в Центр олимпийской подготовки “Раубичи”. Еще осенью мы с ним разговаривали о том, чтобы он состыковался с Леной Зубриловой и они вместе в течение сезона просматривали людей и готовились к более основательной работе.

— В качестве кого?
— Знаете, я никого убеждать не буду. Они все молодые. Как делается по-нормальному? Есть у тебя какая-то программа — приди, расскажи, сделай обоснование и рассчитай, сколько нужно для этого денег. А просто за красивые глаза брать работать — неправильно.

— Не всегда толковый специалист готов к саморекламе. А бывает, и самые бестолковые лезут вперед и берут глоткой.
— Правильно. И мы говорим: надо помочь Сашурину — поможем.

— Однако вы, как известно, предлагаете ему пойти в эту злосчастную “молодежку”, которая уже два года вроде как и не существует, так как ее нет на бумаге. У этой команды два сезона ни статуса, ни финансирования, ни календаря! И в эту петлю сунуться Сашурину?
— Послушайте, тема молодежной команды недавно обсуждалась исполкомом федерации. Ранг этапов Кубка Европы с этого сезона повысился, они стали квалификацией к Кубку мира. Вскоре ИБУ примет решение проводить чемпионат Европы только среди спортсменов до 26 лет. И если мы сейчас в этом плане какую-то движку не предпримем, то потом опять будем разговаривать: да, тех потеряли, этих. Поэтому такая озабоченность есть у всех.

— Теперь по Айдарову. В конфликте между Алексеем и федерацией многие представители БФБ обращали внимание на тот факт, что “Айдаров непростой человек, с которым трудно договориться”. Однако наблюдая за тем, в какой атмосфере при главном тренере национальной команды Попове уезжали из Беларуси Вайгин, Драчев, Колокольников, приходим к выводу: либо эти заслуженные специалисты и спортсмены весьма конфликтные люди, либо проблема не в них, а в Попове.
— Я Алексея очень хорошо знаю. Общался с ним в самый разгар конфликта. И позднее высказал свое мнение Попову: “Ты поступил неправильно. Да, в тот момент эмоции захлестнули и тебя, и его. Это ясно, предолимпийская напряженка, все устали. Надо было подождать”. И необходимо было вернуться к этому вопросу. Даже уже после Олимпиады. Подождать неделю, две, месяц. И поговорить, расставить все точки над “i” во всех этих спорах и намерениях уехать. Но этого не случилось...

— То есть в этом споре вы принимаете сторону Айдарова?
— Да. И Попов может это подтвердить. Он тогда ответил, что да, мол, не хватило большего мышления, а никто не подсказал.

— А что скажете по Колокольникову?
— Он приехал в Беларусь, будучи военным пенсионером. И, насколько знаю, сам не захотел заключать контракт с Минспорта. А раз нет контракта, то тебя ничего и не держит!

— Как известно, нет контракта — нет и ответственности. Послушайте, но в нашей стране с иностранными тренерами договор заключают федерации. Колокольников зарплату получал?
— Я с ним контракта не заключал, не договаривался. Что-то он от федерации получал, а сколько, не знаю. Это первое. Второе: сразу после чемпионата мира с ним расстались.

— По чьей инициативе произошло расставание: Попова или Колокольникова?
— Этого сказать не могу, я там не присутствовал. Но Попов докладывал исполкому федерации, что он Колокольникова на заседание приглашал, а тот не приехал. И в то же время от Колокольникова поступила информация, что его никто не пригласил. Поэтому мне сложно судить.
Но то, что с ним даже не поговорили, считаю, неправильно. В любом случае, если команда плохо выступила, на это были причины. И надо услышать обе стороны.

— На наш взгляд, Колокольникову не дали времени поработать. Валиуллин выстрелил сразу после чемпионата мира, когда показал свой лучший результат в карьере — пятое место на этапе в Лахти.
— Но на чемпионате мира было двадцать первое место в эстафете. Команда опустилась на тринадцатую позицию в Кубке наций. Потеряли квоту.

— А сборная Беларуси по футболу проиграла Люксембургу! И тем не менее Штанге после этого не уволили. Затем же были победы над Голландией и Албанией. На какой срок был приглашен Колокольников?
— Точно не знаю. Скажу одно: примерно такая же ситуация возникла и у Королькевича, когда его пригласили на Украину. Президент федерации Брынзак — очень богатый человек. Королькевич приехал, ознакомился с условиями работы, говорит: “Давайте подпишем контракт”. А ему в ответ: “Наше слово вернее всех контрактов!” И что, поработал он, поработал и задумался. Потом спина заболела, операция понадобилась. Он и решил в Словению вернуться, где у него контракт со сборной по лыжным гонкам до Олимпийских игр. Вот и все.

— Как считаете, нужен ли Королькевич белорусскому биатлону?
— Конечно. Мы с ним когда-то выигрывали Спартакиаду народов СССР, молодежные и юношеские игры. Он тогда был тренером команды, я — гостренером. Так получилось, что потом Королькевич уехал в Словению, я его туда провожал. У нас до сих пор хорошие отношения. Человек он достойный, и у него есть результат.

— Чем приглашать иностранных спортсменов, не лучше ли найти классного специалиста? К примеру, насколько знаю, сейчас является безработным Польховский, до недавнего времени возглавлявший женскую сборную России.
— Знаю, что Польховскому уже предлагали приехать на Украину, но он отказался.

— А белорусы его звали?
— Нет.

— От кого должна исходить инициатива? От болельщиков? Нам собрать подписи?
— Думаю, Польховский — нереальный вариант. У него есть в России дела поважнее, чем белорусская команда.

— А в принципе иностранный тренер в нашем биатлоне может работать?
— Почему нет? На этот вопрос я уже отвечал на страницах “Прессбола”, почитайте, другого ничего не скажу.

— Вопрос по самому яркому таланту последних лет — Домрачевой. При подготовке к сезону она не раз серьезно переболела. Едва ли это просто случайность.
— Согласен. Вот смотрите: то, что мы свозили в конце мая Сымана и Валиуллина на реабилитацию в Карелию, дало положительный эффект. Надо было и Новикова отправить, он бы теперь свежее выглядел. Думаю, что прошлый сезон тяжело дался и Домрачевой. Вспомните, как ее, юниорку (считаю, что это неправильно), отправляли на Универсиаду, на два чемпионата мира, чемпионат Европы. И везде от нее нужна была медаль.

— Болельщикам медали с универсиад и чемпионатов Европы не нужны. Кто заставлял Дашу везде бегать?
— Попов, ясно, не сам решал, советовался с Цыбульским. Думаю, принимал участие в этом деле и Захаров... А что такое переехать хотя бы триста километров? Это ты собери в чехол мокрые вещи и вместо отдыха гони на новое место.

— Цыбульский в одном из интервью рассказывал, что Дашу на юниорском чемпионате мира заставили ждать церемонии награждения, и она просидела на вещах несколько часов... Даже на немецких сайтах пишут, что Домрачеву загнали этими бесконечными стартами. Иностранцы понимают, а наши нет.
— Не бывает такого, чтобы сказать “Начинаем сезон с листа!” и сразу забылись все болячки и предыдущие невзгоды. Поэтому полностью согласен, что Дашу этими дерганиями подсадили.

— В апреле, традиционно считающемся временем отдыха биатлонистов, Домрачеву и еще несколько девушек утащили тренироваться в Финляндию на снег. У спортсменов не было полноценного восстановления!
— Согласен. Это промашка тренерского коллектива женской команды и главного тренера Попова. Я, к сожалению, тогда еще ничего не решал, поскольку, напомню, приступил к руководству сборной в июне.
Полноценного восстановления не было у национальной команды и после Олимпийских игр. И сейчас мы пожинаем плоды. Но скажу сразу: у меня есть надежда, что будем выступать на последующих этапах и чемпионате мира приличнее.

— Пообещайте нам, что вы не будете ввергать ведущих спортсменов в медальную гонку чемпионатов Европы и так далее.
— Если сроки чемпионата Европы удобны, то почему бы в нем и не поучаствовать. Но если приходится дергать людей с места на место, с одной гонки на другую, это уже не планомерная работа. Корректировать ошибки можно только тогда, когда есть система. А во время таких скачков, когда один старт на высоте 1800 метров, другой — 700, поди разбери, у кого какие волны реакклиматизации?

— Какое количество пар лыж у Новикова?
— Четыре или пять. Они с Рыженковым выбрали фирму “Атомике”, на лыжах которой бегал сам Олег.

— Попов сказал в интервью, что лыжи Новикова плохо катят. Мы не понимаем, почему?
— Действительно, на сегодня Сергей своими лыжами не очень доволен. Но здесь не вина сервисменов, просто “Фишер” в этом году работает объективно лучше.

— Полагаете, частично слабый ход Новикова можно списать именно на это?
— Да, но разве что немного. Сказать, что у Сергея все дело только в скольжении лыж, не могу.

— У нас есть информация, что на одном из этапов Кубка мира в женском спринте наши сервисмены не попали в мазь из-за того, что неправильно перевели инструкцию производителя.
— Сегодня у нас складывается нормальный рабочий коллектив. Допустим, женские тренеры Цыбульский и Пермяков всегда присутствуют на мужской гонке, а Попов и Рыженков — на женской. Нет вопросов! Сервис-группа, которую финансирует федерация, состоит из четырех человек — это все студенты института физкультуры, бывшие биатлонисты и один бывший лыжник, мастера и кандидаты в мастера спорта. Руководитель группы — Саша Устинов. На первом этапе Кубка мира я их собрал: “Давайте без суеты. С вечера планируйте и вечером же делайте”. Скажу так: пока капитального провала в подготовке лыж у нашей сервисной группы не было. Случались лишь отдельные жалобы, ну вот как у Новикова. Один раз сам Андрей Цыбульский сказал им “делайте вот это”, а потом ходил и мучился: “Зачем я влез?”

— Это была как раз та гонка, о которой я спрашивал?
— М-м-м, это был женский спринт. Да и у ребят в тот день лыжи работали не лучшим образом, Валиуллин, помню, жаловался. Но нельзя сказать, что это был залет. И спортсмены с пониманием относятся. Полагаю, в целом сервис-группа делает нормальный, рабочий вариант. Но пока не готова, чтобы кого-то обдурить. Ребятам нужен еще опыт. Двое из этой четверки (Устинов и Вербицкий) уже работали в прошлом сезоне, а остальные — новички.

— Подводя итоги прошлого сезона, Цыбульский говорил, что наши лыжи практически всегда ехали или на уровне лидеров, или вообще лучше всех. Что случилось этой зимой?
— Тренеры, в том числе и Цыбульский, уже не готовят лыжи, как раньше. Теперь у них появилась возможность заниматься своими прямыми обязанностями. Но в варианте выбора смазки Цыбульский участие принимает. Сервисмены работают нормально, желание есть, глаза горят. Им надо поездить, пообтереться. Снег везде разный, влажность меняется... Послушайте, давайте заканчивать, мы же не последний раз встречаемся!

— Хорошо, закругляемся. В прошлом сезоне был создан, на мой взгляд, замечательный прецедент. Главный тренер господин Попов уволил старшего тренера господина Колокольникова за неудовлетворительные результаты мужской команды на чемпионате мира. Скажите, сможет ли в этом году главный тренер повторить сей мужественный поступок в отношении старшего тренера мужской команды при аналогичных результатах на чемпионате мира?
— Дождемся чемпионата мира!

— Что вы сочтете провалом?
— Давайте сразу оговоримся: произошла резкая смена, после Олимпиады по разным причинам ушли четверо мужчин, четыре человека сейчас не задействованы из того состава у женщин (их не потеряли, думаю, Иванова вернется, Назарова выйдет на свой уровень). Восемь спортсменов! И мы покатились под гору. Поэтому сегодня это скольжение вниз надо просто остановить. А лучше всего, чтобы в отношении мужской команды мы имели положительную динамику. Думаю, если по итогам сезона займем в мужском Кубке наций десятое место, то это можно расценивать как шаг вперед. Мы же в прошлом году были тринадцатыми.

— Я недавно копался в интернете и зашел на сайт этапа Кубка мира в Рупольдинге сезона-2005/2006. Тогда в эстафете белорусы финишировали третьими. С тех пор прошло всего два года, а вы уже даже не говорите о борьбе за пьедестал, так низко мы скатились... Кто основные виновники того, что у нас оказалось потерянным целое поколение, которое могло бы встать на смену уходящим лидерам? Опять возложили надежды на привозных? Мечтаете, что опальный Рожков из России приедет, что Шульман там в основной состав не пробьется? На что рассчитываете?
— Тем составов, что мы сейчас имеем, реально бороться за десятое место. Но это не значит, что мы будем говорить об этом как о черт знает каком успехе. Посмотрите на немцев: ушли двое — Фишер и Гросс, и команда в Кубке наций идет третьей, не имея ни одной победы на этапе Кубка мира. Ульрих ходит черный. Поэтому давайте признаем объективно, что потерять столько людей (не будем вдаваться в причины) — тяжелый удар по команде. И восполнить, вырастить спортсменов такого же уровня — не такой простой вопрос.
Давайте вначале закончим сезон, не будем судить по трем этапам Кубка мира. И потом можем вернуться к этому вопросу и поговорить более предметно. Вы же поймите, конкуренция и в мужском, и в женском биатлоне выросла. В прошлом году в этом плане еще были семечки, кто-то ушел, кого-то только подтягивали, а народ уже серьезно искал. Финны, например, подтащили лыжниц, а те сейчас попадают и крутятся все рядышком. А мы этот момент немножко упустили, хотели проехать на старом запасе, а его-то нет, ушел. И с кем остались? Нормальные ребята, но это не те лидеры.

— Когда же ждать?
— Будем работать — будет все. Надежда умирает последней. А если будем заниматься какой-то ерундой, то ничего и не будет.