На пост номер один – заступить!

В  советское  время  они  были  визитной  карточкой  Москвы.  Ими  любовалась  вся  страна…

Бобруйчанин Игорь Вараксин в самом начале восьмидесятых прошлого столетия проходил срочную службу в известном Кремлевском полку, который охранял Кремль, выполнял другие важные задачи и, конечно же, нес почетный караул на посту номер один у Мавзолея Владимира Ленина. Служба хотя и нелегкая, но почетная, и о ней вспоминает с особой теплотой и благодарностью.

— В нашем отдельном краснознаменном Кремлевском полку (сокращенно ОККП), — отметил Игорь Геннадьевич, — служили полторы тысячи человек. Большинство военнослужащих – россияне, тридцать человек – «квота» белорусов, было несколько латышей. Конечно, люди подбирались с образованием, имеющие соответствующие физические данные и кристально-чистую биографию. Я вместе с земляком Виктором Смоляровым попал в строевой батальон, которым командовал белорус Андрей Петрусевич. Жили здесь же, в Кремле, в специальном военном комплексе «Арсенал». Готовились, как мне казалось, все двадцать четыре часа.

Теперь о том, как нас готовили: во-первых, обмундирование – летнее и зимнее – из той ткани, которую носил высший командный состав. Белоснежная накрахмаленная рубашка. Выбриты, подстрижены, парфюм французский, импортная паста – мы должны сверкать и благоухать! Перед выходом на пост нас тщательно осматривал оперативный дежурный. Не дай бог что, мог запросто вернуть назад, ведь на нас смотрела вся страна!

— Первый выход на пост, наверное, запомнился?

— Конечно, в деталях могу все описать: полумрак в траурном зале, мы вчетвером становимся по краям в карауле. Рядом – тело вождя революции. Вольно-невольно переносил взгляд на него, кажется, запомнил каждую ямочку, морщинку. Полчаса в карауле, затем смена, и снова заступаешь на пост. Так на протяжении пяти часов. Напряжение очень большое. Помню, пришел в казарму, а в сапогах хлюпает от пота, рубашка прилипла к спине…

Всякий выход на пост был ответственным и волнующим. Мы теряли, особенно летом, до полутора-двух килограммов веса. Хотелось хоть небольшого отдыха. И нам всегда такую возможность предоставляли.

— Выход на пост номер один стал для вас привычным, и вы могли более пристально наблюдать за посетителями мавзолея. Как они себя вели?

— Надо сказать, что желающих попасть в мавзолей было очень много. Ехали со всей страны, занимали очередь в 3—4 часа утра, а потом 5—6 часов шли от Александровского сада к мавзолею, выстраиваясь в две шеренги. Задерживаться около тела Ленина нельзя было. Проходи и смотри. Люди были в растроганных чувствах, всматривались в вождя революции с благоговением, восхищенно. Помню, один старый человек в форме царской армии все кланялся Ленину, молодой человек прижимал руку к сердцу и что-то беспрестанно нашептывал, многие смахивали слезинку… Иностранцы же какими-то округленными глазами смотрели, переводили взгляд на нас, караульных, пытались потрогать за рукав или за полу шинели: живые ли мы.

— Вы по долгу службы неоднократно бывали в Мавзолее Ленина. А что бы могли рассказать интересного, примечательного?

— Ну, во-первых, саркофаг размещен на довольно большой глубине, гостевая трибуна, Красная площадь – над ним. По утрам мавзолей тщательно мыли, протирали спиртом, зимой специальными скребками чистили. Уход тщательный. Ну а слышимость… Стоим на посту с товарищем, перешептываемся, пока нет доступа к телу Ленина, а нас за стеной одергивают: «Ребята, молчок!» Видимость – чуть ли не насквозь просвечивает человека, да много такого, что просто удивляло, поражало!

— Расскажите о солдатских буднях, наверное, в них было что-то отличительное?

— Когда прибывала молодежь, приходилось вставать на ответственный пост в мавзолее через сутки. Помышлять о каком-то продолжительном отдыхе, а тем более об отпуске, не приходилось. Да если мы даже отправлялись на почту за посылкой или денежным переводом, и то бегом, чтобы тут же вернуться назад. Ничего не попишешь – судьба.

Нередко к нам приезжали известные артисты. Например, Кобзон, Ротару, наши белорусские «Сябры» и другие. Причем выступали с концертами не час-два, а по четыре-пять, выкладывались, как говорится, до конца. Чем-чем, а вниманием мы не были обделены – Кремлевский полк!

— Ну а как потом складывался ваш жизненный путь?

— Я после демобилизации остался в полку. Дослужился до звания старшего лейтенанта. Однако после событий девяносто первого вернулся на родину, в Бобруйск. Здесь долгое время работал в мэрии, а затем открыл свое дело. Так что в целом жизнью доволен.

— А если бы снова вернуться в полк?

— С удовольствием бы это сделал. Мне часто снятся те ребята, с которыми довелось служить. Знаете, с годами служба в Кремлевском полку все больше выкристаллизовывается, и ты начинаешь понимать, при каком важном деле был задействован. И хорошо, думаешь, что прошел через такое. Это закалка на всю жизнь!

— И последнее. Как вы относитесь к вопросу, который все больше обсуждается в российских кругах, о переносе тела Ленина из мавзолея?

— Отрицательно. Ленин – это история, зачем ее перечеркивать? Посмотрите, на Западе, казалось бы, кровавые правители, а памятники им оставили. Надо изучать историю, делать выводы.

На снимке: Игорь Вараксин (слева) при смене караула у Мавзолея Ленина.