Кто самый маленький правитель в мире?

Источник материала:

До вчерашнего дня было очевидно, кому принадлежит этот сомнительный титул: при росте 162 см (чуть больше 5 футов 3 дюймов) его однозначно удерживал Ким Чен Ир. Верховный главнокомандующий Корейской народной армии, генеральный секретарь Корейской рабочей партии и "великий руководитель" народа Корейской народно-демократической республики едва доставал до плеча своим конкурентам. Единственным, кто мог хоть как-то претендовать на это звание, по данным сайта shortsupport.org, был президент Франции Николя Саркози. Его рост составляет 168 см - чуть выше 5 футов 5 дюймов. Таким образом, он примерно на 10 см ниже мадам Саркози, но явно не может поколебать позиции Кима.

Однако избрание Дмитрия Анатольевича Медведева президентом России изменило положение. Несмотря на то, что на предвыборных плакатах он показан стоящим плечом к плечу со своим наставником Владимиром Путиным, рост Медведева от макушки до пяток - 162 см, и потому вопрос становится открытым. (По официальным данным, Путин на целых 8 см выше; журналисты стараются снимать Медведева снизу, а в окружении других людей советуют ему выступать на шаг вперед).

Чтобы решить возникший вопрос, необходимы более точные измерения. В любом случае, по историческим меркам все перечисленные главы государств - просто великаны. Самым низким из известных мировых лидеров был Бенито Хуарес, пять раз занимавший пост президента Мексики (с 1867 по 1872 год) - его рост составлял 135 см. Энгельберт Дольфус, австрийский канцлер 1932-1934 годов, был ростом 148 см. Давид Бен-Гурион, первый премьер-министр Израиля, имел рост в 150 см, также как Дэн Сяопин, фактический лидер Китая в 1980-е годы. Ясир Арафат возвышался над миром на 155 см, Никита Хрущев - на 158, а Хайли Селасси - на 160. Но прежде чем строить какие-то теории, знайте: сегодня некоторые историки утверждают, что Наполеон Бонапарт, самый известный деспот-коротышка, в действительности был ростом не 155, а 165 см. Так что размер, в конце концов, может и не иметь значения.

Джон Хэнли, The Guardian