Окно в природу: Драгоценная ноша

Источник материала:

В послевоенном «Огоньке» помню замечательный снимок, сделанный в Англии: с третьего этажа горящего дома прыгает кошка с котенком в зубах. Это символический момент материнской жертвенности - во что бы то ни стало спасти потомство.

Рождаясь, животные по-разному готовы к жизни. Одни еще слепы и голы - те же котята, волчата, лисята, медвежата, птенцы многих птиц. Их еще долго надо кормить, воспитывать, прежде чем станут способными жить в мире многих опасностей. У других животных малыши почти сразу после появления из утробы матери поднимаются на ноги, а через три-четыре дня уже бегают. Примеров тоже немало. Малышей северного оленя при рождении жизнь часто встречает снегом. Выживают! И на тоненьких ножках через день-другой двигаются. То же самое у антилоп в Африке, у зебр, лошадей, куланов, лосят, слонят, буйволов. У выводковых птиц - глухарей, тетеревов, уток - птенцы вылупились из яйца, обсохли и уже готовы к путешествию, пусть сначала не дальнему, с матерью. Они понимают её сигналы: «Затаиться!», «Ко мне!», «Тут корм!»

Но не счесть случаев, когда матери подобно той кошке из горящего дома надо потомство при опасности куда-нибудь немедля переместить. Это обязательно делает, например, волчица, если заметит, что логово обнаружено. На этот случай у неё есть запасное жилище, и она, хватая волчат за шкирку, по одному переносит в безопасное место. То же самое делают львицы, гепарды, белки, еноты.

Бегемотик, устроившись на спине матери, чувствует себя в безопасности. Крокодилы, как только услышат возню малышей, вылупившихся из яиц в гниющих кучах растений, сразу спешат на берег и, осторожно подхватив их зубастой пастью, уносят в воду. Опоздаешь - всех уничтожат проворные, прожорливые вараны. Одна из землероек малышей от опасности уводит «кильватерным» строем - мелюзга держится за хвосты друг друга, а впереди - мамаша, за хвост которой держится весь «поезд».

Есть животные, у которых беспомощные малыши после рождения не покидают мать, вцепившись в её шерсть. Это наблюдать можно у некоторых обезьян. Мать проворно скачет по веткам, почти летает с дерева на дерево, и «пассажир» невредимо висит на ней. Иногда на земле он взбирается на материнскую спину. Она кормится, а малыш ловит блох в её шерсти.

Занятно выглядит американский опоссум. Он детворой унизан, как бородавками. Временами «бородавки» переправляются в материнскую сумку на животе, а мать повисает на дереве на хвосте головой вниз. Опоссум был первым сумчатым животным, замеченным и описанным специалистами. А в Австралии обнаружили разнообразный мир сумчатых, среди которых наиболее известным стал кенгуру. Тут крошечное, почти бесформенное существо, рождаясь, живет в материнской сумке долгое время. Уже вылезая кормиться травою, кенгуренок при опасности ныряет в убежище, и мать спасается со своей ношей. В критической ситуации побеждает всё же рациональность. Для выхода из беды драгоценную ношу мать все-таки оставляет и убегает уже налегке.

Для птиц «эвакуация» потомства - дело до крайности сложное. Но и тут наблюдаем мы изощренные решенья проблемы. Некоторые императорские пингвины выводят птенцов в суровое время при морозах в 50 градусов. О строительстве гнезд тут нечего думать. Единственное яйцо самка пингвина кладет на лапы и накрывает складкою живота. С драгоценной ношей передвигается она крошечными скользящими шажками, а когда приходит время идти к океану кормиться, яйцо переходит к отцу. Момент передачи очень ответственный - покатившись, яйцо может замерзнуть. Если родители оплошали (случается!), яйцо подхватывает кто-нибудь третий. И всё - драгоценность с этой минуты принадлежит ему. Таков закон, утвердившийся в этих суровых условиях.

Вылупившийся из яйца птенец сначала тоже спасается на лапах под животом у родителей и, лишь покрывшись бурым непродуваемым пухом, обретает самостоятельность, правда, лишь относительную. Пуховички сбиваются в плотные группы («детские сады») - так легче пережить холода, пока родители ходят кормиться и запасать корм для молоди. Вернувшись, они по крику находят чадо своё в тысяче других, как две капли воды похожих друг на друга птенцов.

У некоторых птиц в местах с умеренным климатом есть другой способ помочь малышам согреваться. Птенцы лебедей взбираются на спину матери и там, утопая в пуху и прикрытые сверху маховыми перьями крыльев, словно на теплоходе путешествуют по воде. То же самое происходит у очень красивой чомги, только по недоразуменью («мясо невкусное») называемой охотниками «поганкой».

И еще два любопытных приёма перемещать потомство наблюдается у птиц. Их способность уносить в клюве яйца известна давно.  Уносят их из чужих гнезд вороны и вороны. Птица тукан своим огромным «пластмассовым» клювом забирается в заселенные малыми птицами дупла и крадет из гнезд яйца. Кукушка иногда кладет яйца-подкидыши, присаживаясь в чужое гнездо. Но если операцию эту проделать ей затруднительно, кукушка кладет яйцо на землю, а потом в клюве переносит его в гнездо.

Неожиданно было засвидетельствовано: один из американских дятлов, спасая кладку, переносит яйца в запасное дупло. До этого полагали, что это лишь байки охотников. Но вот один из натуралистов, вооруженный хорошей оптикой, заметил, что птица хлопочет у дерева, сломленного ветром как раз в том месте, где было дупло. Фотограф почувствовал, что может запечатлеть одну из множества тайн природы. Терпенье его принесло результат, были сделаны снимки: дятел в клюве переносит уже хорошо насиженные яйца в запасное жилище.

И еще одна уже не тайна, но еще не запечатленная фотокамерой как реальность. Лесной кулик вальдшнеп - птица, способная летать меж деревьев, как слаломист. И многие наблюдали: иногда она уносит при этом в безопасное место птенца. Но твердо сказать: «Это бывает», - орнитологи не решались: «Вот если бы снимок...» Но сообщений было так много, что биологическая энциклопедия подтвердила такой момент жизни вальдшнепов, опубликовав рисунок птицы, несущей птенчика, прижатого к животу лапами. Но сделать снимок в этот момент - дело исключительного везенья. Во-первых, подобный перелет с «пассажиром» бывает нечасто, вальдшнепов не так много, и летают они в лесу зигзагами - глазами едва успеваешь их проводить. И все же снимок возможен. Когда-нибудь его мы увидим. С ношей вальдшнеп далеко улететь не способен. Но и ста метров довольно, чтобы, приземлившись, стать в лесу невидимкой, такой уж он маскировщик.

И напоследок коротко о заботе одной из рыб об икринках, а потом и о маленьких рыбках. Большинство рыб не заботятся о потомстве, восполняют потери икринок большим их количеством - кто-нибудь выживет! Больше всех икры мечут рыба-луна и треска. Но есть среди рыб несколько с ярко выраженной заботой о детворе. Среди них - африканская рыба тилапия. В верховьях Нила четыре года назад удочкой тилапию я ловил - очень плоская, округленная, как лещ, очень колючая рыба. Думал, она-то и славится заботою о потомстве. Оказалось, тилапий несколько видов. И одна из них икру инкубирует в собственном рту. (В это время она, естественно, не питается.) Когда мальки вылупятся, колыбельку свою покидают они не сразу. «Ворота» тилапия время от времени открывает и еле заметная серебристая мелкота резвится около её морды. Но чуть опасность - мамаша рот открывает, и мальки облаком залетают в убежище. Полную волю они получают, чуть повзрослев, когда сами станут способными опасностей избегать.