Палладий, которому везло

Источник материала:

Хороший разведчик в войну стоил целой роты бойцов, а то и больше. Особенно ценились специалисты радиосвязи. Контрразведка до сих пор держит в тайне характер и содержание радиоигр. Однако об одной такой операции пришло время рассказать. Вот как все было…

Начало войны курсанта выпускного курса Ленинградского училища связи Николая Палладия застало в летних лагерях. Молодого воентехника II ранга отправили в Москву, на станцию Нахабино, на спецкурсы по взрыву зарядов на расстоянии - так мудрено называли в то время «катюши». «Повезло!» - только и подумал. Назначили командиром взвода связи в отдельный гвардейский минометный дивизион.
Начались бои, дивизион попал под бомбежку. Однажды измотанные бесконечным маршем бойцы расположились на отдых. Палладия с двумя товарищами отправили искать воду. Когда они вернулись, увидели: почти весь дивизион вырезан. Как позже выяснилось, это была диверсионная группа немцев, переодетых в форму красноармейцев. Тогда Николай и не догадывался, что это его первая - но не последняя! - встреча с абвером.
С остатком дивизиона прибился к одной из отступающих частей и двинулся дальше - где с боями, где украдкой под покровом ночи. На одном из переходов бойцы попали под минометный огонь. Осколок мины впился Николаю в бок… Плен. А дальше - лагеря военнопленных в Сычевке, Ржеве. А посреди лагеря - ров, в который ежедневно относили десятки трупов... Однажды Николай переночевал в бараке на нарах, кишащих вшами, они забрались в рану, и без того беспрерывно ноющую. Стало по-настоящему страшно.
- И вот тогда очень захотелось жить, - вспоминал Николай Лукич, - ведь мне было всего 20 лет. Жизни-то я еще и не видел.
Однажды в лагере появился пожилой мужчина в кожаном пальто. Он бродил среди заключенных и спрашивал, кто тут специалист радиосвязи. В первый день Палладий промолчал, на следующий отозвался. Мужчина обрадовался… Это был вербовщик Михаил Паштетный. Полковник царской армии, служил у Деникина. В эмиграции его привлекли к сотрудничеству с абвером.
…Вечером прибыли под Смоленск, в местечко Катынь. Зондерфюрер Брониковский говорил на смеси польского и русского.
- Садитесь, проше пана, - вежливо обратился он к Палладию. - Вы знаете, где находитесь? Это немецкая разведывательная школа.
- Мне говорили, что буду использоваться как радиоспециалист, не более.
- Все правильно, вы будете радистом и разведчиком. Нашим разведчиком, - подчеркнул зондерфюрер.
Палладия прошиб холодный пот: «Вот так повезло… Выходит, я стал предателем».
Николай Лукич Палладий попал в разведшколу Абверкоманды-103, занимавшейся разведкой в тылу Красной Армии на главном, московском, направлении действий войск вермахта. В первые годы войны школа находилась в Катыни, затем перебазировалась ближе к Минску, в Борисов. Штаб абверкоманды располагался в Минске, вербовочные пункты находились во многих местах Беларуси. Радиопозывной абверкоманды - «Сатурн», отсюда - название команды и школы.
…Палладий заполнил анкету, выбрал псевдоним Белозеров, поставил отпечаток большого пальца и, обессиленный, откинулся на спинку стула. На следующий день, успокоившись, твердо решил воспользоваться первой же возможностью, чтобы вырваться к своим.
Его определили в группу радистов. Занятия по устройству рации, работе на ключе, шифрованию вел Фролов, помогал ему немецкий капрал Ганс. Радисты изучали прием на слух и передачу на ключе, шифровку и расшифровку радиограмм, материальную часть радиостанции, маскировку и направление антенн, метеошифры, радиокоды - русский и международный. В декабре 1942-го в школу приехал из Смоленска начальник Абверкоманды-103 подполковник Герлитц. Потомственный военный, он вместе с Канарисом пришел в разведку, создавал и укреплял абвер. Внимательно присматривался к курсантам - процент тех, кто не возвращался с заданий, был высок.
…Группа радистов из 12 человек жила отдельно от разведчиков. Друг о друге знали немного, обращались по псевдонимам. Некоторые курсанты порой исчезали, но через какое-то время появлялись, получали звания, даже немецкие ордена...
Весной 1943-го Палладия начали готовить к отправке в город Горький. Кого взять в напарники? Николай остановил выбор на Дубянском - ему он готов был довериться. Дубянский, точнее, Иван Коцарев, попал в плен раненым - как и Николай Палладий.
По легенде Палладий - старший лейтенант, награжденный орденом Красного Знамени, Коцарев - лейтенант, получивший орден Красной Звезды. 2 мая, ближе к полуночи, разведчиков привезли на Смоленский аэродром. Буквально перед самой погрузкой Палладий, улучив момент, шепнул Коцареву: «Прилетим - уйдем к своим». Взгляды их встретились. Глаза Коцарева вспыхнули, как у рыси, и снова погасли - он вернулся в чужой ненавистный облик…
Приземлились друзья часов в пять утра, еще не рассеялся предрассветный туман. Вдали виднелась деревня. Туда и двинулись. Торопились к своим. Нашли председателя, фронтовика с несгибающейся ногой, попросили позвонить в Москву...
Их доставили в Лефортово. Для начала донага раздели, обыскали, поместили в разные камеры. Потом были допросы, допросы… Под надзором Палладий развернул рацию, передал шифровку, получил ответ. Сообщил, что они направляются к месту назначения, приступают к выполнению задания. И это было единственной правдой из всего, что он передал в «Сатурн» за три года работы на советскую контрразведку.
Зная хитрость и коварство Канариса, СМЕРШ не мог сразу поверить засланным агентам. В этой схватке боролись две спецслужбы. Нужно было время, чтобы убедиться, что прибывшие разведчики - не подстава абвера. Раз в неделю выезжали на Волгу или в лес для связи с «Сатурном». Зимой работали с квартиры. При этом обычно присутствовал начальник управления НКГБ или его заместитель.
В камере Палладий коротал время за чтением книг. Перечитал всю классику, а вот Маяковского, как ни пытался, не понял.
Сидеть пришлось до 17 сентября 1943-го. Этот день Палладий считал вторым днем рождения: его, наконец, выпустили, разместили в домике, где проживали мать и жена фронтовика. Месяцем позже Палладий принял от немцев очередное сообщение о том, что произведен в обер-лейтенанты и награжден железным крестом.
Радиоигра, которую чекисты назвали «Друзья», набирала обороты и с каждым сеансом связи усложнялась. Так что не заставила себя ждать и советская награда: в декабре Палладию и Коцареву в Москве вручили боевые ордена. А награждал их начальник СМЕРШа генерал Абакумов, который держал эту радиоигру на контроле.
Иван Коцарев по заданию советской контрразведки побывал в «Сатурне». Там пытались докопаться, продолжает ли он работать на абвер: для этого, как водится, и женщину подставили, чтобы в пылу любовных утех Иван выболтал свои истинные цели… Не выболтал.
Тем временем работа продолжалась. Для советской контрразведки было важно, используя рацию, вытянуть на себя побольше вражеских лазутчиков. Хозяев квартиры предупредили, если кто спросит Белозерова и Дубянского, отвечайте: теперь нет, но к вечеру будут. Вскоре в квартире появились трое военных… Взяли их в тот же день в гостинице.
Потом были другие «командированные». В каждом случае выискивался новый повод для того, чтобы вызвать из «Сатурна» курьеров: то иссякали батареи для рации, то требовалась замена документов…
В сентябре 1944-го Палладий и Коцарев через Москву направились в Минск.
Город встретил страшной разрухой. Удивили люди. Исстрадавшиеся под оккупацией минчане с нескрываемой радостью и энтузиазмом восстанавливали свою столицу. Среди работавших на расчистке руин Палладий заметил много бывших партизан…
Разместились в доме № 17 на улице Радошковичской, потом переехали в Дрозды, затем - в Заславль. Так требовала легенда. Палладий стал капитаном, Коцарев старшим лейтенантом - опять же, по легенде. Наконец в начале мая 1945 года абвер передал телеграмму, где сообщалось, куда им нужно явиться в Германии, пароль для связи и пожелания не падать духом. Вскоре связь прекратилась.
Так закончилась война для двух славных советских парней - Николая Палладия и Ивана Коцарева, волею судьбы ставших разведчиками. Они прошли через плен, через абвер, вернулись к своим и выполнили долг перед Отчизной. Внесли свой вклад в освобождение Беларуси, в нашу общую Победу.
После войны оба разведчика обзавелись здесь семьями: Коцарев жил в Лепеле, Палладий - в Минске. В 1952 году их пригласили поучаствовать в новой операции - все-таки в архивах абвера они числились если не героями, то, по крайней мере, успешно выполнившими задание и не потерявшими доверия. На предложение поработать оба, не задумываясь, ответили согласием. И принялись вспоминать немецкий…

Геннадий СЕНЮКОВ