Человек года. Анатолий Капский. С поправками на теорию вероятностей

Источник материала:

Сообщить ему об изначальной посылке этого разговора — признании Человеком года в нашей традиционной раздаче декабрьских номинаций — я, признаться, даже забыл. Собирался сделать это сразу при встрече. Но отвлекла суета с выбором места парковки. На тесноватой площадке у моего дома оставались лишь места, став на которые, его машина перекрывала бы траекторию дорожек, спонтанно вытоптанных в снегу пешеходами. И он старательно, как на экзамене по вождению, искал вариант, исключавший неудобство кого-либо из неведомых ему людей.

А мне тем временем вспомнилось чье-то ворчание на прессболовском интернет-форуме: “Вот снова поручат интервью с Капским его другу Новикову, и опять все будет без острых углов и неприятных вопросов”. Такие напутствия мобилизуют и делают честь. Хотя права причислять себя к друзьям председателя правления футбольного БАТЭ и генерального директора одноименного борисовского завода у меня, пожалуй, нет. О друзьях мы знаем гораздо больше. Да и разговоры по душам случаются с ними куда чаще, чем у нас с Анатольичем. Когда был последний? Уже и не вспомнить. Всю эту осень если и общались, то больше впопыхах, во всеобщей лигочемпионской спешке. Вот и теперь, пока поднимаемся в лифте, он успевает надиктовать в мобильник пару формулировок в деловое письмо касательно трансферных переговоров по Анри Хагушу. То есть с ходу заводится на суетно-неотложное. И значит, мне предстоит потратить еще с десяток минут, чтобы перетянуть тональность беседы на новогодне-итожащий лад…

— …А как сегодня обстоит дело с состоянием абсолютного счастья, в каком признавался ты журналистам назавтра после туринского матча с “Ювентусом”? Сколько времени должно пройти, чтобы оно оказалось, говоря по-футбольному, заигранным?
— Не знаю. Потому что пока это счастье во мне не остыло. Уже нет тех утренних, свежих ощущений. Но все равно остается гордость. И за ребят, и за наш клуб. За успехи не только на футбольном поле, но и в организации дела. Мы долго работали в условиях жесткой самооценки. Она — всегда начало пути к успехам. А сейчас можно позволить себе хотя бы удовлетворение.

— Что этот год изменил в тебе? В характере, во взаимоотношениях с окружающими?
— Странно. Ты не первый об этом заводишь речь. Уже приходилось где-то читать, что я стал заносчивым, недоступным… Сам же считаю, даже уверен, что в этом плане не изменился абсолютно. И здесь не хочу никому ничего доказывать. А вот что касается моего восприятия футбола, положения в клубе, то здесь, пожалуй, многому за этот год научился. У нашего молодого тренера. Мне очень часто хотелось, чтобы были сыты волки и оставались целыми овцы. Пытался смягчать ситуации, которые могли сказаться на команде и ее результатах, на развитии клуба. Теперь стал жестче. На примере Виктора Гончаренко увидел, что быть жестким — не значит быть плохим. У любого действия будут последствия: как положительные, так и отрицательные. Ведь даже если кому-то помогаешь, то при этом оставляешь без помощи других. Так вот, цель нашего клуба, его интересы — это честный результат. Но для его достижения иногда необходимо и резать мясо.
Лига чемпионов помогла ощутить, насколько на таком уровне соперничества все тонко, как много зависит от мелочей. Кто-то будет говорить о нашем небывалом везении. Но это взгляд со стороны, без знания деталей.
На самом деле было немало моментов, когда малейшее колебание руководства клуба и команды могло привести наши старания к краху. Впрочем, обдумать все обстоятельно и времени еще не было.
А то состояние счастья, о котором ты спросил, — это еще и компенсация. Не только за труды. Все, что мне довелось пережить благодаря футболу и что еще переживу, — это тот порядок наполнения жизни, который не измерить деньгами. В футболе я обрел много друзей. Немало людей, которые просто желают нам удачи. Но были и ситуации, связанные с расставанием. С разрывом отношений, которые казались незыблемыми и надежными. У меня есть принцип: не обещай того, что сделать невозможно, но то, что пообещал, сделай, чего бы это ни стоило. В белорусском футболе не зарабатываются деньги, сравнимые с российскими или украинскими. Но они тоже не малые. Наши футболисты и тренеры их заслуживают, потому что в БАТЭ спортивная составляющая опережает другие: административную, менеджерскую. Однако происходит странное. Работники клуба хотят зарабатывать наравне с тренерами и футболистами.
Не все понимают, что Гончаренко, многие игроки — это уникальные специалисты, каких мало. Это проблема, и она приводит к конфликтам, разрывам с людьми, которые мне не чужие.
Деньги — инструмент. Но они бывают и злом. Так вот это счастье — компенсация за моменты, когда мне хотелось бросить футбол и уйти. Когда некоторые начинали видеть в тебе мешок, который может удовлетворить всех страждущих.

— Мне не показалось, что всю эту осень ты осознанно держался в тени команды? Хотя ситуация располагала к тому, чтобы стоять на авансцене, где-то рядом с главным тренером.
— Вот еще одна оценка! А кто-то говорит, что Капский возгордился и стал отказываться от интервью. Хотя получил и несколько замечаний другого толка. Мол, слишком часто стал появляться на страницах газет и на экранах.

— Замечаний — от кого?
— От людей, чьим мнением дорожу. Им, возможно, показалось, что я стал тщеславен. Наверное, это неизбежное следствие того, что клуб прибавил в известности, о нем больше заговорили, вырос спрос на новую информацию. Потому и разброс мнений так широк. А короны на моей голове точно нет. Жизнь строго следит за соблюдением закона сохранения. Начнешь отрываться от земли, появится завышенная самооценка, она тебя сразу накажет. Конечно же, результаты БАТЭ — это в большей степени успех не мой, а тренеров и футболистов. Мы все сейчас в долгу перед ними. И перед футболом. Потому что, если начистоту, мы не сделали для него столько, чтобы получить этот результат.

— У достижений этого сезона есть реальное материальное выражение. В какой степени его может девальвировать подступивший кризис мировой экономики?
— Он может подорвать работу по капитализации клуба. Мы сделали большое дело. А возможностей на футбольном рынке у компаний- спонсоров станет меньше. Выражение кризиса — дефицит финансов. Естественно, те деньги, которые мы заработали и которые реально получены от УЕФА, стали сегодня дороже. Мы приобрели своеобразную подушку безопасности. Устойчивость клуба повысилась. По крайней мере на ближайший сезон. В этом смысле у нас ситуация выигрышнее, чем у соперников по национальному чемпионату, за исключением минского “Динамо”. Но к этим деньгам надо относиться очень бережно. Стоит задуматься, сохранить эту подушку или инвестировать средства в развитие клуба. Кризис имеет две стороны. Известный российский бизнесмен Алишер Усманов назвал его очищением. На самом деле благодаря кризису многое упорядочится, станет стоить сообразно качеству и потребительским свойствам. Но так говорит Усманов. Он стал всего лишь менее богатым. А ведь многие люди отступят за черту бедности. И это другая сторона восприятия.

— Сегодня интерес публики объективно переключился с недавнего громкого минувшего БАТЭ на его будущее…
— Наверное, если команда существенно не меняется на протяжении нескольких лет, это хорошо. Считается, тренеру, чтобы достичь максимума, в идеале надо четыре года. Но, с другой стороны, нет предела совершенству. Часто продать игрока на пике его популярности и раскрученности выгодно для клубного бюджета. Особенно если видишь на эту позицию другого кандидата, который по своим способностям даже лучше того, который дорого стоит. Но в теперешнюю ситуацию, конечно же, вмешивается кризис. Есть игроки, которых мы обещали отпустить. Однако стоимость футболистов на рынке падает, а нам теперь сложно мотивировать их остаться. Есть еще творчество тренера. Он многое видит по-своему — не так, как журналист или болельщик. Но могу заверить, что ничего сверхъестественного в БАТЭ за межсезонье не произойдет. Пока на столе у директора клуба нет ни одного официального финансового предложения от других команд по переходу наших футболистов. Конечно, кому-то из них мы пойдем навстречу. Поверьте, в клубе не работает компьютерная программа по продаже игроков. Ведь порой важны факторы, обывателю неведомые. Например, семейные нюансы. Скажем, человеку надо уехать, потому что растет внутреннее напряжение у него в семье. И это тоже учитывается.
Ведь для нас большинство ребят — это не просто спортсмены, которые отрабатывают контракты. Они еще и близкие для нас люди.
Есть футболисты из Беларуси, которых мы хотим видеть у себя. Но в связи с этим встала новая проблема. Кое-кто посчитал, что сейчас мы начнем швыряться деньгами. Зря. Готов через газету подтвердить наш интерес к тем игрокам, по которым БАТЭ начал переговоры. и все же переплачивать их клубам не собираемся.

— Год назад мы многого ожидали от трансферов в российские клубы Артема Радькова и Егора Филипенко. Сегодня у тебя нет чувства вины за то, как повернулись судьбы этих парней? Их примеры не пригодятся как аргумент при попытках удержать от поспешных отъездов других?
— В историях Радькова и Филипенко схожего мало. У нас было плодотворное сотрудничество с Артемом и его агентом Арсеном Минасовым. Радьков хотел уехать сразу после аренды в Жодино. Но тогда нам удалось убедить игрока и агента в хороших борисовских перспективах. И при Игоре Криушенко Артем действительно стал ведущим игроком клуба. Тем не менее мы обещали отпустить его в случае достойного приглашения из-за границы. Условия, предложенные “Химками” (я их даже не знаю), Радькова заинтересовали. Кто ж предполагал тогда, что случится дальше? Почему у Артема не задался сезон? В БАТЭ он обходился практически без травм. А там за год дважды ломал нос, повредил мениск. Хотя на это тоже можно взглянуть под другим углом. У нас ведь тоже случился перелом носа — у Гены Близнюка. Но БАТЭ нашел ресурсы и связи, мы подключили Бернда Штанге, нападающий съездил в Германию, заказал маску и уже через неделю играл.
Вот мы с придыханием говорим: российская премьер-лига. Да, денег там много, а в организационных моментах и мы, и минское “Динамо”, и МТЗ-РИПО кое-кому там дадим фору.
Куда это годится, если футболист ездит на процедуры и сам же за них расплачивается? Мы, к примеру, уже знали, что Радьков покинет клуб, но отправили его в ту же Германию — для консультаций и профилактического лечения. А в “Химках” врач боялся доложить главному тренеру о реальном состоянии игрока. Тот с травмой работал весь летний перерыв в чемпионате, а доктор говорил, что все нормально…
Егор Филипенко... Он, возможно, чаще играл бы в “Спартаке”, не сменись там тренер. При Черчесове у спартаковцев складывалось не все, но они держались в лидерах. Возможно, останься Черчесов, москвичи финишировали бы призерами или хотя бы в еврокубковой зоне. Но пришел Лаудруп… При нем Филипенко сел в запас. В прошлом году мы были заинтересованы, чтобы Егор остался в Борисове. Но были три клуба, которые сделали ему предложения. Был настойчивый агент, были игрок и его родители. Они решили, что ему надо уехать. С молодыми труднее разговаривать, чем с теми, кто что-то уже повидал…
Сегодня у обоих непонятные перспективы. Однако при этом Радьков рассматривает как вариант возвращение в БАТЭ. А у Филипенко появился новый агент, и Егор заговорил, что в любом клубе премьер-лиги играть интереснее, чем в Беларуси. Меня это немного задело. Ведь еще год назад мальчишка спрашивал и советовался, как быть. Но, если он захочет, мы, конечно, будем договариваться.
А использовать эти истории для воспитания и уговоров других не стоит. Здесь нет рецептов универсальных. Многое зависит от человека. Скажем, в этом году за БАТЭ играло много новичков. Для них не то что Лига чемпионов, но и белорусское золото — небывалый успех. Тем не менее у всех есть агенты. И они убеждают ребят, что такого может не повториться и что сейчас самый подходящий момент поискать новые команды. Так возникает прямой конфликт интересов — клуба и агентов. Не устаю повторять, что в агентском ремесле есть профессионалы, такие как Минасов. А есть дельцы, чья цель — лишь заработать с каждого контракта.

— И таких дельцов — большинство?
— Думаю, да.

— Тогда не пора ли клубу взращивать и внедрять в эту среду своих людей — проверенных и порядочных? Чтобы именно они вели по жизни ваших воспитанников.
— Скажу по-другому. Клубу надо генерировать менеджеров с хорошей юридической и экономической подготовкой. В Европе есть специальные школы, которые за полтора года обеспечивают необходимую надстройку к высшему образованию. А у нас на примете имеются ребята с хорошим бизнес-началом и умением систематизировать информацию. Хотим предложить им сотрудничество.
Найти хорошего менеджера непросто. У нас они были. Но здесь сразу встает другая проблема. Когда толковый специалист достигает определенного управленческого уровня, он стремится уйти, чтобы расти дальше, заняться бизнесом более серьезным и объемным.
Например, бывший директор нашего клуба Александр Захарченко сейчас заместитель генерального директора МАЗа. Теперь я только иногда поздно ночью звоню ему посоветоваться. Он очень занят, полжизни проводит в самолетах. Но это тот человек, на интеллекте, увлеченности и преданности которого до сих пор держится клуб. Пусть другие руководители на такую оценку не обижаются. Но Захарченко остается лучшим директором в клубной истории.

— Твой тезис об отставании менеджмента БАТЭ от спортивного уровня команды не обидел работников, напахавшихся нынче как никогда?
— Но я же предварительно отметил, что они провели колоссальную работу. Это действительно так. Когда жизнь прижала к стене, мы выкрутились и с точки зрения организации матчей сделали все очень хорошо, на достойном уровне. Но я-то знаю, что можно было многое исполнить еще лучше. У нас на заводе мои заместители зарабатывают меньше клубных менеджеров. Тем не менее многие из них как руководители подготовлены гораздо лучше работников клуба. Впрочем, и на заводе подчиненные регулярно получают порции моего недовольства. Такой уж я человек.
А главными уроками этой осени было неумение прогнозировать ситуацию, работать на упреждение. За это и вы нас много критиковали — справедливо и не совсем. С теми же билетами, например, оказалось и впрямь очень сложно разобраться. Не было никаких исследований. Мы были на этом рынке первопроходцами.
Хотя недавно побывал на матче “Барселона” — “Реал”. Там идет такая спекуляция! Рядом с “Камп Ноу” своеобразная биржа. И бригады на ней работают интернациональные. Встретишь и американцев, и канадцев, и англичан, и россиян.
Ребята из Москвы дали телефон и сказали: звоните за сутки — обеспечим билеты на любой матч в любой точке мира. И на концерты, кстати, тоже.
Как с этим бороться? Рассказали, как они готовились к минскому матчу “Зенита”. Все спланировали раньше, чем мы определили цены на билеты и порядок продаж. Вот это менеджмент на упреждение! У них это сработало. У нас — нет.

— Не получился ли излишне идеальным образ команды, который нарисовали этой осенью наши журналисты? Что если этому образу теперь окажется невозможно соответствовать?
— Я человек заинтересованный. Но мне ваш образ БАТЭ показался объективным. Хотя кое-кому, знаю, он не понравился. Кто-то даже посчитал, что мы с “Прессболом” о чем-то договорились. Но у каждого свое восприятие темы. Думаю, если есть за что похвалить, то не надо себя сдерживать. В этом мы колоссально отличаемся от европейцев. Они расписывают любой положительный нюанс. А если и критикуют, то руководителей клубов, тренеров. Футболисты же всегда звезды. О них рассказывают неизменно доброжелательно и интересно. Другое дело, что там и воспитание совсем другое. Игроки готовы общаться с прессой, раскрываться перед ней. Нам этого не хватает. Но все еще впереди.

— Многие ваши футболисты в одночасье сделались фигурами популярными, востребованными на публике. Клуб вмешивается в эти процессы, как-то на них влияет? Ведь в этом внимании неизбежен интерес праздный, в чем-то развращающий...
— С точки зрения общения с прессой интересно было наблюдать за ребятами, которые проводили в команде первый год. Что касается старожилов, то особых открытий не было. Давно знал, что если интервью дает Гена Близнюк, то оно будет профессиональным — спокойным и рассудительным. Что Виталик Родионов — человек открытый и журналистам не отказывает никогда. Что Сережа Кривец и в ответах на вопросы непременно проявит свою неординарность. Интервью — часть зрелища, которое мы создаем. Правда, если человек в жизни закрыт и разговорить его не удается даже мне, то он и с журналистами будет сдержан. Здесь сказывается, как парня воспитывали с детства, каков он по характеру.
В содержании интервью не заметил неправды, какого-то негатива или неудобства для нас. Есть просто разные средства массовой информации. Для всех важны тиражи, число зрителей. И поэтому доля эпатажа, дух сенсации оправданы. Но при этом журналисты должны оставаться профессионалами. Меня раздражает, когда начинают прилюдно считать чужие деньги. Мы, например, специально не стали скрывать информацию о том, сколько заработали ребята за выход в Лигу чемпионов. Это инвестиции, которые пришли в страну. Это честные деньги, которые здесь будут и потрачены. И, наверное, не стоит раздражать людей, зарабатывающих по пятьсот тысяч рублей, назойливым препарированием сумм, которые получают футболисты, и ничего при этом не объяснять. Вот уж не думал, что у нас со словом “комсомол” будет связано столько желтизны! Пишите о футболе. А противопоставлять его обществу даже в дни всеобщей радости — это негоже.

— За год с небольшим, что прошли со дня отставки Криушенко, в клубе были реально кризисные дни?
— О них уже рассказал Виктор Михалыч — в своем интернет-блоге. Хотя настоящего кризиса в те дни после летней паузы не было. Слава богу, Гончаренко это понимал, потому что знает меня уже десять лет. Иногда благостное настроение в коллективе нарушать не стоит. А иногда нужен взрыв. Момент после сбора в Паланге и перед выездной игрой с “Шахтером” показался мне именно таким. Необходимо было, чтобы все встрепенулись. Вот и поговорил со штабом команды с таких позиций. Да, все переживали, когда у нас шли ничья за ничьей. Но надо было не переживать, а что-то сделать, чтобы от этих ничьих уйти. Вот кто-то сейчас скажет: эх, как хорошо Капский все преподнес…

— Выходит, ты искусственно обострял ситуацию? Играл некую роль?
— Какую роль?! Просто я человек, которому не сидится, если что-то не так. Пройдут десятки лет, прежде чем начну относиться ко всему спокойно и ни во что не вмешиваться. Не могу ждать, пока все образуется, если что-то не получается. Порой средства не выбираешь, полагаешься на опыт, наитие. Клубу двенадцать лет. Все, что в нем происходит, мне дорого и близко.

— Когда Гончаренко поведал в блоге о том июньском обострении ваших отношений, поинтересовался у него: не было ли сомнений, стоило или нет откровенничать об этом?
— И что он ответил?

— Что при любом другом руководителе делать этого не стал бы. А Капский отнесется к этому совершенно адекватно. Как ты, кстати, отнесся?
— Прочитал, улыбнулся: надо же — и о об этом не смолчал, хотя можно было бы и не рассказывать… Все наши главные тренеры — разные люди. Юрий Иосифович Пунтус мог взорваться, обидеться. И потом мне надо было первому идти на примирение, искать для этого момент. Мы всегда находили общий язык. И сегодня при всех спорах и противоречиях по ходу сезона у нас получается созвониться, встретиться, выпить по сто граммов. Добрые отношения остались. Криушенко все носил в себе. И скажу честно: мне это не нравилось. Если есть в чем-то сомнения, скажи напрямую — разберемся.
А вот с Гончаренко мы во многом схожи. Своей открытостью. Он не ходит вокруг да около, а высказывает мнение начистоту, даже если оно мне неприятно. И всегда был таким: наберет воздуха и выпалит.
Поэтому с Виктором мне легко. Не люблю обидчивых. И сам не могу долго ни на кого обижаться. Полные разрывы с людьми — для меня всегда трагедия. Но если есть малейший шанс восстановить отношения, если не было предательства, то всегда первым сделаю шаг к примирению.

— Правильно думать, что у Гончаренко в плане самостоятельности решений возможностей больше, чем у его предшественников?
— Если у меня иногда и возникло желание что-то советовать тренерам (не с точки зрения тренировочного процесса, а касательно управления коллективом), то в нынешнем сезоне поводов для этого практически не возникало. Не хотелось выглядеть попугаем. Считаю себя человеком не серым. И повторяться вслед за кем-то не хочу. Зачем мне что-то говорить или давать команде, если это уже сказано и дано? А если и есть что добавить, то не вижу в том смысла. Надо учитывать возраст Виктора. То, что он недоговорил вчера, обязательно скажет завтра.

— Как, на твой взгляд, в феномене Гончаренко соотносятся его реальные способности и заслуги со счастливым стечением обстоятельств?
— Ответ знает только Бог. Сезон — это всего один год. Уже завтра нам придется все подтверждать. Что наш тренер — незаурядная личность, талантливый менеджер и воспитатель, это очевидно. Но лучший специалист — тот, который способен стать еще совершеннее. Любого руководителя надо оценивать в динамике. Теперь многое будет зависеть от его готовности справиться с популярностью, определить, от чего стоит избавиться и в чем прогрессировать. Ему необходимо прибавлять с точки зрения общественной роли. И продолжать очень серьезно заниматься самообразованием.

— Появление других молодых удачливых тренеров в белорусских условиях — дело реальное?
— Пооткровенничаю. Всего год назад довольно критично относился к Саше Хацкевичу. Мне казалось, что он еще не стал тренером, а оставался игроком. Замечательным футболистом, игравшим в полуфинале Лиги чемпионов. Пусть не обижается Сергей Алейников, но, мне кажется, у Хацкевича, с поправкой на обстоятельства, имя и заслуги даже звучнее. Так вот, в прошлом году полагал, что в чем-то для тренерской работы Александр еще не созрел. А теперь вижу, что он единодушно принят в этом качестве всем футбольным сообществом. Потому что не пижон, как мне иногда казалось, остается самим собой и никогда не станет серой личностью. Думаю, очень скоро он может стать на тренерском поприще большой фигурой.
Наш Вадим Скрипченко, когда играл в ЦСКА и в “Уралане”, очень внимательно следил за работой тренеров. Затем он многое перенимал у Пунтуса, старательно вел конспекты. Но потом, на мой взгляд, потерялся на переправе — не почувствовал момента, когда надо было заканчивать играть и начинать тренировать. С интересом слежу, как теперь Вадим наверстывает упущенное. Знаю его давно, но открываю по-новому. За сезон работы в БАТЭ он прибавил так, что, честно говоря, я уже побаиваюсь, как бы Скрипченко не стал раньше времени главным тренером. Не по рангу, а по самоощущениям.
А Саша Федорович! Рассказывают, что Юрий Иосифович после ухода в МТЗ-РИПО твердил всем, как важно не прозевать время, когда Федорович закончит вратарскую карьеру, чтобы пригласить его на работу. Потому что никто не сплотит коллектив лучше. И это правда. Роль Александра Владимировича в сегодняшнем БАТЭ не преувеличишь. Он не просто хороший учитель. Он воспитывает в парнях мужское начало. Вся наша молодежь, начиная от Глеба и заканчивая Филипенко, Сиваковым, Гутором, прошла или через кухню Федоровича, или через его дачу в Зеленом. Такое общение дает потрясающий эффект.

— БАТЭ принято называть инкубатором тренерских кадров. Насколько неизбежен день, когда актуальным станет расставание с Гончаренко? Или развиваться профессионально можно будет и здесь, никуда не уезжая и получая при этом то, чего заслуживаешь?
— По-настоящему сильный клуб — это сочетание множества факторов. Экономика, управление, кадры, история, болельщики, многое другое… Не хочу выглядеть пессимистом. Но в ближайшие годы (особенно с поправкой на разразившийся кризис) весьма проблематично ожидать, что любой белорусский клуб, в том числе и БАТЭ, добьется такого сочетания всех этих компонентов, которое обеспечит постоянную конкурентоспособность на международном уровне. А Гончаренко будет достоин большего уже в ближайшие годы.

— Сборная?
— Когда-то мне хотелось, чтобы тренер БАТЭ, уйдя из клуба, стал тренером сборной. Кстати, Пунтус пришел в нее уже из МТЗ-РИПО. А теперь я, напротив, боюсь конфликта на этой почве. Потому что тренера-совместителя во главе БАТЭ не вижу.
Опасаюсь варианта, когда Гончаренко предложат сборную, а он будет еще необходим клубу. И мысли об этом от себя гоню.
Тем более я член исполкома федерации. Голосовал за иностранного тренера, который возглавляет сборную сейчас. И должен его поддерживать.

— А если бы то голосование было теперь?
— Время идет, и мы меняемся. Считаю, у нас есть тренеры, чей потенциал не ниже, чем у Бернда Штанге. Вот когда-то я был большим критиком Юрия Курненина. Но сегодня вижу, что при своей харизме, при непростом характере он как специалист главному тренеру сборной не уступает. Но, повторюсь, сегодня мы должны поддерживать Штанге. И радоваться уже тому, что в перспективе у нас появляется выбор. Но что толку торопить этот день?

— Сегодня успехами БАТЭ можно прикрываться как щитом. И уверять, что все в нашем футболе складывается блестяще. Не ревнуешь?
— Сказать, что меня это не трогает, — покривить душой. Но если я заявлю в ответ, что достижения БАТЭ выше, чем у сборной, сразу обвинят в гордыне. Не стал бы вообще сравнивать наш клуб со сборной и отвечать на вопрос журналиста, кто сильнее. Но не удержусь от замечания лично Штанге. Вот он сказал, что БАТЭ, как и его команда, не выиграл в сезоне ни одного важного матча. А как быть с победами над “Левски” и “Андерлехтом”, которые априори рассматривались как команды, которые сильнее нашей? Мы решили сверхзадачу: попали в Лигу чемпионов. И поэтому совершенно некорректно ставить сборную и наш клуб на одну оценочную плоскость. Может, это западное умение эпатировать публику? Что-то подобное мы уже слышали год назад по поводу перехода Филипенко в “Спартак”. Конечно, мне интересна любая оценка нашего труда. Но, перефразируя Эдуарда Васильевича Малофеева, у меня есть на этот счет свое мнение, с которым я согласен.

— Какие эмоции вызывают намерения минского “Динамо” догнать и перегнать БАТЭ в новом сезоне?
— Никто не верит, но отношусь к этому спокойно. Нам говорят, что мы должны быть настороже и серьезно готовиться. Это, конечно, здорово и хорошо для развития нашего футбола.
И все же всем нашим соперникам надо готовиться еще старательнее и больше. Не побоюсь выглядеть нескромным и напомню, что мы три сезона подряд выигрываем титул.
Естественно, с каждым годом вероятность того, что мы будем первыми, уменьшается. Но это только с точки зрения теории вероятностей.

— Футбол не надоедает? Будь твоя воля, не установил бы для себя на какое-то время мораторий? Чтобы ничего о нем не знать, не читать, не смотреть…
— Конечно, хочется отдохнуть от необходимости принятия решений. Иногда очень тяжелых. От переживаний и конфликтов. От того, что тебя начинают оценивать те, кто не имеет на это права. Порой бывает страшно тяжело. Возможно, я уже давно поставил бы точку. Но все время что-то останавливает. Давай наберу к концу разговора допустимую норму самолюбования и назову это чувством ответственности. Может, с годами научусь быть решительнее и в этом смысле. Ведь никому не обещал, что буду связан с клубом всю жизнь. Сегодня я действительно счастлив. Не от того даже, что команда сыграла в Лиге чемпионов. А от того, что когда-то пришел в футбол и получил от него столько позитива, что и ожидать не мог. Но при этом я стал публичным человеком и лишился определенной степени свободы. Никогда не считал себя склонным к тому, чтобы взять и покончить с карьерой, с именем. Но с каждым годом вероятность того, что я уйду из футбола, все больше. Правда, это — только с точки зрения…

— …теории вероятностей!

ЛАУРЕАТЫ ПРЕЖНИХ ЛЕТ
1992 Спартак МИРОНОВИЧ
1993 Геннадий КАРПЕНКО
1994 Владимир БОДРОВ
1995 Александр БОРИСОВ
1996 Камандар МАДЖИДОВ
1997 Александр ЛУКАШЕНКО
1998 Валерий ЧЕРТКОВ
1999 Анатолий КАПСКИЙ
2000 Эдуард МАЛОФЕЕВ
2001 Иван ИВАНКОВ
2002 не определен
2003 не определен
2004 Юрий ЧИЖ
2005 Владимир САМСОНОВ
2006 Глен ХЭНЛОН
2007 Анатолий БУЯЛЬСКИЙ