Фурор со свистом. К ним снизошел Мустафа

Источник материала:

Такого прорыва белорусский корпус гандбольных судей еще не знал: 30-летние минчане Андрей ГУСКО и Сергей РЕПКИН впервые в истории представили нашу страну в финальной стадии мужского чемпионата мира. Да как — безупречно отработали в Хорватии все шесть матчей, включая полуфинальный! И, судя по впечатлению, произведенному белорусской парой, и полученным ею отзывам, это — не предел.

— К тридцати годам вы накопили немалый международный опыт. Признайтесь, наверняка ждали вызова на этот топ-турнир?

Сергей Репкин: По крайней мере были вправе на него надеяться. Мы продвигались по карьерной лестнице поэтапно, “step by step”. И, что немаловажно, без срывов. Лет восемь назад ЕГФ включила нас в знаменитую программу по подготовке молодых судей. А дальше пошло по нарастающей. Перед чемпионатом в Хорватии в нашем послужном списке были еврокубковые поединки, в том числе лигочемпионские, юниорские и молодежные чемпионаты мира и Европы, где нам дважды доверяли обслуживать финальные матчи. Наконец, женский чемпионат мира двухлетней давности, проходивший во Франции. Короче, предпосылок для нового шага хватало.

— Когда поступило уведомление из ИГФ паковать чемоданы в Хорватию?

С.Р. В начале октября. Штаб- квартира международной федерации обнародовала официальный лист, в котором значились шестнадцать пар счастливчиков. В том числе и наша. Сразу вступили в переписку непосредственно с главой судейской комиссии ИГФ. Первым делом он выслал нам объемный список, в котором было четко указано, каким критериям должен соответствовать топ-рефери.

Андрей Гуско: Плюс из федерации переслали план трехмесячной предчемпионатной подготовки, включая специальную программу, разработанную испанским доктором. Она состояла из ряда упражнений, которые судьи должны были выполнять еженедельно, в ходе каждой последующей семидневки увеличивая нагрузки. Опираясь на эти рекомендации, мы старательно подтягивали физические кондиции. И, естественно, не забывали о регулярной практике. Она в подготовительном процессе самое главное. Просили Александра Леонидовича Гречина, главного судью чемпионата Беларуси, почаще привлекать нас к матчам на внутреннем фронте. Получали назначения и в Европе. ЕГФ шла нам навстречу, вызывала на хорошие игры.

— Иными словами, на Балканы вы прибыли в боевом тонусе?

С.Р. Хотелось верить, что так. Всех арбитров собрали в Загребе за три дня до старта турнира на специальные курсы. Сначала был обзор матчей пекинской Олимпиады, анализ негативных и позитивных моментов арбитража. Затем — объемная лекция высококлассного психолога. Привлечение специалиста такого профиля очень важно, поскольку в современном гандболе давление на судей возрастает.

А.Г. Добавлю, что к плотной работе с судейским корпусом психолога на топ-турнире подключили впервые. Он провел с нами практически полный день и дал немало ценных советов.

С.Р. Теоретическую часть венчал спецкурс тренера исландской национальной сборной, занявшей в Пекине сенсационное второе место. Ну а в заключение — физический тест.

— Что он собой представлял?

С.Р. Челночный бег. Необходимо было уложиться в определенный норматив, причем обязательно обоим. В противном случае шансов остаться до конца чемпионата не было. Не справились с заданием два дуэта — сербы и египтяне. И после утешительного “Президентского кубка” их отправили домой. Конечно, тест на функциональную готовность был основным препятствием, где могли погореть возрастные рефери. Например, 49-летние поляки Баум и Гуральчик, для которых этот чемпионат мира и так был последним в карьере. Или маститая немецкая пара Ульрих — Лемме, за плечами у которой две Олимпиады.

А.Г. Однако к этим дуэтам проявили снисхождение. Во всяком случае к одному немецкому. Все-таки представителей Германии много в ИГФ, ЕГФ, судейских комитетах. Немцы-то тоже не прошли тестирование. Но им доверили судить полуфинал. Если бы провалились мы — отсудили бы максимум четыре игры и через неделю-полторы покинули турнир.

— Судя по всему, на общем фоне белорусы смотрелись выгодно?

С.Р. Пожалуй. Нормативы даже перекрыли. На равных участвовали в диалогах, без боязни высказывали собственное мнение. Проявлять лучшие качества нужно не только на площадке, но и за ее пределами. Чтобы при возникновении спорных ситуаций уметь внятно объяснить свою позицию на “разборе полетов”.

— Из шести чемпионатных встреч с вашим участием битва Дания — Сербия наверняка стоит особняком. Сумасшедший темп, град результативных бросков, решающий гол за две секунды до сирены... И высочайшее напряжение.

А.Г. Здесь необходимо предисловие. Этот поединок в Порече стал для нас внеплановым. Его должны были обслуживать литовские рефери. Но в день игры, после завтрака, один из них пожаловался на боли в ноге и попросил экстренную замену. Мы же в тот день числились резервной бригадой. Вот и пришлось заменить коллег. И получилось удачно. Мы с Сергеем убеждены, что именно после этого матча начался наш взлет. Игра сама по себе была на загляденье. А нам, под стать командам, удалось хорошо отработать. Заслужили признание самого президента ИГФ, счастливо для нас оказавшегося на трибуне. После финальной сирены Хассан Мустафа в сопровождении свиты спустился из VIP-ложи к нам в раздевалку и в присутствии других судей, официальных лиц, членов судейской коллегии поблагодарил за хорошую работу, сказал добрые слова и собственноручно приколол нам на форму значки с символикой ИГФ. А потом — совсем неожиданно — обнял и расцеловал. Как нам позже рассказали сведущие люди, это первый случай, когда Мустафа спустился к арбитрам в раздевалку. Да еще с такими почестями. Чаще египтянин подвергает судей критике. Судя по всему, такое внимание к белорусам имело резонанс, и авторитет Репкина и Гуско вырос в разы. Это стало толчком к нашим дальнейшим престижным назначениям.

— Позвольте сделать лирическое или, скорее, научно-техническое отступление. Что это за любопытная деталь появилась в снаряжении судей?

С.Р. Понял, что ты имеешь в виду. На чемпионате мира в Хорватии арбитры впервые использовали переговорную систему. Нас оснастили спецустройством и наушником для поддержания связи между собой, а также с инспектором. Ранее с подобными новациями сталкиваться не приходилось. Да, предварительно нам предоставили возможность опробовать аппаратуру, изучить настройки. Для этого приезжал специалист французской фирмы-производителя. И все же привыкали к прибору с трудом. Освоились, наверное, только к третьей игре.

А.Г. Процесс привыкания ускорился и упростился, когда у каждого судьи отсканировали ушную раковину и сделали “родной” слепок. В первых-то двух матчах мы пользовались стандартным наушником, который просто цеплялся на ухо. Ощущался дискомфорт. А с появлением слепка стало намного удобнее.

— Можно ли говорить, что это реальное подспорье в работе рефери?

С.Р. Пожалуй. Ранее у напарников на расстоянии был исключительно визуальный контакт. Теперь же мы могли оперативно переброситься на дистанции словом, моментально быть в курсе решений партнера. Когда в многотысячном оре не слышно даже свистка, устройство, безусловно, выручает. И еще существенный нюанс. В гандболе немало судьбоносных мячей забрасывается на последних мгновениях. И бывает очень тяжело сориентироваться и точно зафиксировать, успел ли мяч пересечь “ленточку” до сирены. Так вот, чтобы арбитры в ключевой фазе не разрывали внимание между площадкой и табло, а концентрировались сугубо на игре, в ходе заключительной минуты инспектор голосом дублирует отсчет секунд. А мы внимаем ему посредством наушника.

— Короче, с внедрением переговорной аппаратуры судейские “примочки” — жесты, перемигивания — безвозвратно уходят в прошлое?

А.Г. Во-первых, это устройство использовалось только на нынешнем мировом первенстве. В еврокубках и национальных чемпионатах пока все по старинке. А во-вторых, наши “примочки” никуда не денутся. Мы даже старались не злоупотреблять техникой, чтобы не отвыкнуть от традиционных способов взаимодействия на площадке. И таких фишек у нас — целый арсенал. Секретный.

— Любопытный факт: четыре из шести проведенных вами на “мире” поединков — с участием сборной Дании. Сверхскоростной гандбол, исповедуемый скандинавами, требует соответствующей мобильности от арбитров?

С.Р. Не вижу никакой закономерности. На предварительной стадии мы обслуживали группу, в которой выступала Дания. Вот тебе два матча. Назначение на третий, “датский”, получили, как уже говорилось, случайно. А полуфинал... По каким критериям отбирали судей на решающие встречи, нам неизвестно.

А.Г. А я вот думаю, что белорусов определяли на игры датчан именно из-за нашей выносливости. Скандинавы действительно исповедуют ураганный гандбол, наверное, самый быстрый на планете. А у нас с физической формой порядок.

— С нервами, похоже, тоже. Вспоминается, как Андрей под неодобрительный рев 15-тысячной загребской аудитории засчитал гол словаков в ворота хозяев, когда мяч метался по “ленточке”...

А.Г. Был уверен в своей правоте. И меньше всего думал, какую реакцию мое решение вызовет на трибунах. Да, мы первый раз судили при таком скопище зрителей. До этого наш рекорд исчислялся восьмью тысячами. Кстати, в той же Хорватии, в квалификации к Играм в Пекине. А вообще, на площадке полностью абстрагируешься от сопутствующего шума, концентрируешься только на игре. Есть прямоугольник поля, а все, что за его пределами, вторично.

— Андрей, ты стал участником еще одного показательного эпизода, когда зажег “красный свет” перед носом француза Люка Абало за попадание при исполнении пенальти мячом в голову датскому вратарю. Молодой рефери дисквалифицирует олимпийского чемпиона в полуфинале при неоднозначных обстоятельствах...

А.Г. Почему неоднозначных? Было явное нарушение, железная красная карточка. Поясню. Вратарь занимал статичное положение, не совершая никаких движений. И получил, пусть неумышленный, бросок в голову. Стопроцентное удаление до конца матча. Сомнений не испытывал. Тем более после консультаций психолога, семинаров, где нам внушали, что нет особенных игроков, перед сводом правил все равны, даже звезды. К слову, после игры подходили специалисты и говорили, что мы поступили согласно букве закона. Не возмущался и Абало. Еще пока я лез в карман, он уже все понял. И не протестовал, а лишь извинился перед голкипером.

С.Р. Методически мы сделали все безупречно: взяв паузу, проконсультировались между собой и с делегатом ИГФ. И приняли коллегиальное решение.

— В условиях интенсивного графика успевали восстановиться?

С.Р. Времени на это было крайне мало. Вставали в семь-восемь утра, отправлялись, согласно рекомендациям, на пробежку. После завтрака — общее собрание, обсуждение игр. После обеда — отъезд в зал. Возвращались в отель к полуночи. Ужинали — и на боковую. Много сил отнимала и постоянная смена мест дислокации: Загреб, Пореч, опять Загреб, Сплит... Зато покатались по Хорватии вдоволь, всю страну увидели.

— Подведем черту под чемпионатной темой. Каких итоговых оценок вы удостоились, с какими напутствиями и пожеланиями возвращались домой?

А.Г. Уже само по себе назначение на полуфинальную встречу говорит о многом. Нашу работу признали весьма квалифицированной. Более того, члены судейской комиссии, коллеги были приятно удивлены нашими физическими и моральными кондициями, уровнем профессиональной подготовки. Но при этом дали рекомендации для совершенствования. Надеемся, в будущем на нас рассчитывают.

— Насколько знаю, лучшие на сегодня арбитры Беларуси росли в спортивных семьях.

С.Р. Да, мой отец — гандбольный тренер. Мама серьезно занималась легкой атлетикой. И с самого рождения я увлекался обоими семейными видами спорта. Но предпочтение отдал игровому.

А.Г. И мне сам бог велел ступить на гандбольную стезю. Папа, Леонид Гуско, известный гандболист минского СКА, впоследствии известный тренер. Мама тоже играла на профессиональном уровне, мастер спорта. Поэтому с малых лет я обретался в спортзалах. Позже вместе с Сергеем играли в “Аркатроне”. Однако в один прекрасный день, после поступления в вуз, оба решили: хватит. Просто поняли, что достичь больших игроцких высот нам будет тяжело. И надумали пополнить судейский корпус.

— Кто надоумил-то?

С.Р. У истоков стояли наши родители, которых связывает давняя крепкая дружба. Они нас и подтолкнули к смене рода деятельности. За что им огромное спасибо.

А.Г. Да, родители сыграли важную роль. И не только как советчики. В пору нашего безденежья выделили средства на покупку первого комплекта судейской формы, помогли съездить на семинар. Дальше все зависело только от нас.

— В гору вы пошли довольно быстро...

А.Г. А потому, что наметили конкретную цель — добиться в судействе значимых вершин, пробиться в элиту. К тому же международные гандбольные структуры сделали ставку на молодежь. Когда мы получали европейскую категорию, являлись самой молодой парой в Старом Свете. Через год обрели категорию международную, снова будучи самыми зелеными. Теперь вот, наконец, доросли до взрослого чемпионата мира. И снова отличились: в тридцать лет, если не ошибаюсь, никто еще не судил полуфиналы мировых форумов.

— Кому вы обязаны профессиональным становлением?

С.Р. В первую очередь — главному судье чемпионата Беларуси Александру Леонидовичу Гречину, который доводил до нас азы арбитража, давал бесценные советы, корректировал наши действия на площадке. Он и сейчас наш основной критик и советчик.

А.Г. Очень признательны мы и нашим первым судьям-международникам, путь которых мы сейчас повторяем, Владимиру Николаевичу Грицевичу и Леониду Петровичу Назаруку — за качественные предметные наставления и точные замечания.

— Любопытно узнать ваши, так сказать, “мирские” ипостаси.

С.Р. Вне гандбола я серьезно занимаюсь научной деятельностью. И в прошлом году защитил кандидатскую диссертацию в Белорусском государственном экономическом университете на тему оценки человеческого капитала в спорте. И надеюсь теорию применить на практике.

А.Г. А я работаю в компании, деятельность которой со спортом не связана. Но на всякий случай получаю второе высшее образование — тренерское. Мало ли как жизнь повернется? Возможно, в будущем предстоит трудиться в спортивной отрасли. Я не против, если буду востребован.

— Ваши судейские аппетиты после удачного чемпионата мира наверняка возросли. О чем мечтается?

С.Р. Плох солдат, не мечтающий стать генералом. Естественно, главная цель — попасть на Олимпиаду. Но до нее еще ох как много времени. Судейство — такая сфера, в которой легче достичь высот, чем на них удержаться. Поэтому я больше думаю о настоящем. В общем, хочется обходиться без падений и неуклонно прогрессировать.

А.Г. Мечта судьи — дождаться нового назначения. Возвращаемся после матчей домой, и первая мысль: когда придет следующий вызов? И если мы его получаем быстро — значит, предыдущий турнир или поединок отработали как надо.