Источник материала:

Призраки жизни

Кому нужна «мертвая» деревня?

Хорошо помню накал эмоций лет шесть назад, когда двум сотням населенных пунктов Гомельщины понизили или вообще отменили «чернобыльский» статус. Их жители писали письма во всевозможные инстанции с единственной просьбой: верните в разряд зараженных территорий. Логика простая: льготы пропадают.

В Чечерском районе нынче противоположная ситуация. Двое обитателей официально упраздненной деревни требуют оставить их в покое, разрешить вести хозяйство в зоне отселения и вообще признать территорию пригодной для жизни.

...После чернобыльской катастрофы деревня Подлужье оказалась в зоне загрязнения от 15 до 40 кюри на квадратный километр. Людей выселили. Кто–то получил квартиру в Гомеле, кто–то из стариков перед смертью помог решить жилищный вопрос городским детям–внукам... В 2005 году Подлужье было исключено из статистической отчетности, удалено из кадастра административно–территориальных единиц.

Теперь единственные здешние обитатели — 56–летний Иван Лукомский и 43–летний Владимир Лебедев. Они не выглядят потерянными отшельниками. Жизнерадостные, предприимчивые, хозяйственные мужики. Все в заботах о своих постройках да живности. Они здесь не доживают, как иные старики, отказавшиеся покидать родные деревни, — живут в полную силу. Официально «мертвое» Подлужье судорожно цепляется за жизнь этими двумя подворьями. Ну и еще табличкой на въезде. Это все, что осталось от села.

В октябре прошлого года Лукомский и Лебедев получили предписание от Администрации зон отчуждения и отселения: «...Вами незаконно заняты дом и участок... Нарушен Закон «О правовом режиме территорий, подвергшихся радиоактивному загрязнению в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС»... Необходимо освободить дом и покинуть территорию...» Уточню — покинуть территорию надо, чтобы деревню можно было захоронить.

Как получилось, что люди несколько лет обустраивались с размахом, обрастали хозяйством и вдруг — «необходимо освободить»? Неужели их не предупреждали?.. Вообще–то существуют разные версии на предмет того, как Иван и Владимир появились в Подлужье. Сами они говорят, что все произошло естественным путем. Лукомский жил здесь с матерью (хотя прописан с семьей в Чечерске), Лебедев же купил дом у местной жительницы в 2002 году. В администрации считают, что не так все просто. Но об этом чуть ниже...

— Разве ж я стал бы все это строить, деньги тратить, если бы какие–то сомнения были?! — Владимир Лебедев демонстрирует баню, основательные дворовые постройки, замечательный дом со стеклопакетами. Во дворе все условия для пикника — стол под навесом, мангал. Видно, бывают здесь гости, даром что зона... В просторных вольерах лают собаки — их восемь. Серьезный охотник тут живет — к гадалке не ходи. Соответственно и в доме все — в рогах да чучелах...

У обоих жителей Подлужья в огороде пасека, в сараях куры–утки, по сезону — свиньи. Владимир Лебедев даже вороного коня завел — говорит, пахать. Оторванности от «большой земли» нет и в помине. Электроэнергия подключена вполне официально (Лебедев демонстрирует стопку квитанций, в качестве адреса на них значится Подлужье). Телевизор, радио, у Лукомского в доме стационарный телефон (хотя больше пользуются мобильниками). Дважды в неделю приезжает автолавка. Впрочем, у одного рядом с домом «Мерседес», у другого — «Нива», а до Чечерска 15 минут неторопливой езды.

Друзья–соседи, которые работают в местном сельскохозяйственном предприятии «Вознесенское», недоумевают: почему окрестные земли возвращены в сельхозоборот, вовсю распахиваются и засеваются, а жить в деревне нельзя?

— Вот это поле используется и вон то также, там ферма, а дальше новый животноводческий комплекс строится... — Иван Лукомский указывает рукой на обжитые окрестности, а у него за спиной тарахтит колхозный трактор. — Кому мы мешаем? Мы ведь для себя все сделаем сами, только дайте жить на родной земле...

— Да все они знали, предупреждали мы их, — не очень–то растроган эмоциями жителей официально упраздненной деревни ведущий специалист Администрации зон отчуждения и отселения по Чечерскому району Николай Конопляник. — Земли западнее Подлужья введены в ограниченное сельскохозяйственное пользование. Восточнее — из–за радиации выведены из сельхозоборота и переданы Гослесфонду. Эти территории остаются под нашим контролем: при выявлении незаконно находящихся там людей мы обязаны принимать меры в соответствии с законом.

Позже в администрации мне напомнили механизм возвращения земель в ограниченное пользование — после экспертизы, решением Совмина... И заверили: Подлужье по радиационным характеристикам реабилитации не будет подлежать еще долго — мол, так уж пятно легло...

В тот день, когда я знакомился с жителями деревни, представители Гомельского областного управления по проблемам ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС зашли «с другого конца» — знакомились с бумагами в Чечерском райисполкоме. Выясняли, откуда вообще у Лебедева и Лукомского эти дома. Нет ли каких компрометирующих обстоятельств...

Пытаясь понять, что происходит, я искал какие–то параллели. В свое время много писали о деревне Гридни в Наровлянском районе. Ее после Чернобыля уже и с карт стерли. А туда, махнув рукой на радионуклиды, режим и условности, стали возвращаться старики. За ними потянулись люди помоложе... Правда, там было куда возвращаться. В Подлужье — некуда (да и некому). Только и домов — те два, что Лебедев да Лукомский уберегли...

Исполняющий обязанности начальника Администрации зон отчуждения и отселения Василий Шабловский относительно подлужских поселенцев настроен однозначно — реабилитация Подлужья не предусмотрена законодательством:

— Одно дело — когда речь идет о настоящих жителях деревни, которые отказались покидать родные места. Такие люди действительно есть в зоне отселения. Мы знаем каждого из них, государство обеспечивает им определенные социальные гарантии, в деревни, где живут иногда 2 — 3 человека, подается электроэнергия, ездит автолавка, доставляется почта... В бывшем Подлужье другая ситуация. Ни Лебедев, ни Лукомский не являются местными жителями. Их нахождение там не имеет правовых оснований. Тем более что один прописан в Гомельском районе, второй — в Чечерске. Надо еще разобраться, на каких основаниях ими приобретены и заняты дома... Например, Владимир Лебедев, судя по счетам за электроэнергию, появляется там наездами. Видимо, в его отсутствие за хозяйством кто–то присматривает. А Иван Лукомский никогда не был прописан в доме своей матери — в 1990 году она получила за него денежную компенсацию и квартиру в Гомеле.

Вообще, управлению по проблемам ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС и Администрации зон отчуждения и отселения придется теперь разобраться во многом. Например, при каких обстоятельствах в списанном Подлужье появились электроснабжение, телефонная связь... И вообще, с чьей подачи подобное было в принципе возможно и длилось довольно долго. Видимо, для этого понадобится какая–то «третья» организация. Вокруг «мертвой» деревни закручивается настоящий детектив...

Стороны тем временем позиций не меняют. На днях суд выписал Лебедеву и Лукомскому административные штрафы за нарушение режима зоны — соответственно 20 и 10 базовых величин. «Поселенцы» гнут свою линию: никому не мешаем, ничего не просим, только не трогайте.

— Да им–то какая выгода в зоне селиться? — никак не могу разглядеть корысти.

Шабловский удивлен моей непонятливостью:

— Нахождение там может привести к занятию, скажем, незаконными видами деятельности — охотой, рыбалкой. А вся дичь, грибы, ягоды — «грязные». И представьте, если это попадет к кому–то на стол...

Впрочем, на то и нужны милиция с администрацией зон, чтобы не попало. Поймали на мародерстве или вывозе радиоактивной продукции — никакой пощады. Не поймали — не о чем говорить. Но в нашем случае говорить есть о чем. По словам Василия Шабловского, 6 июня прошлого года Владимир Лебедев был задержан при вывозе металлолома из зоны отселения. Получил штраф 10 базовых величин.

Оппоненты в долгу не остаются. Предполагают, что их деревню пытаются уничтожить «вместе со следами беззакония» — куда, мол, подевались 20 домов? Не верят, что все сгнило или вывезено законно...

Какая будет развязка у этой истории, пока трудно сказать...

Цифра

По данным Администрации зон отчуждения и отселения, на подведомственной территории живут 90 семей (165 человек). В основном это пенсионеры, которые отказались покидать родные места.

Кстати

По данным Госкомгидромета, плотность загрязнения почв цезием–137 в деревне Подлужье (на 1990 — 2002 годы) составляла от 18,5 до 24 кюри на квадратный километр. При этих условиях среднегодовая эффективная доза облучения человека может превысить 5 милизивертов в год, что скажется на здоровье.

Фото автора.

Автор публикации: Андрей НОВИКОВ