Чемпион. Юннат Шабанов

Источник материала:

Этот сезон у Сергея ШАБАНОВА — как в сказке. Разве что, помимо распространенного поверья, страшное случилось в самом начале. Едва дебютировав в составе “стальных волков”, он со скандалом покинул чемпионат Беларуси. А спустя несколько месяцев триумфально вернулся и выиграл с “Юностью” золотые медали, став одним из главных творцов почти ускользнувшей от минчан победы...

При встрече я подарю ему свою книжку, которую давно обещал — еще в декабре, в Питере, куда Серегины “Крылья Советов” приехали на очередной матч чемпионата России (московский клуб стал мостиком от Жлобина к Минску). Шабанов мгновенно отыщет на обложке немало знакомых лиц, в том числе и тех, с кем выходил на площадку в форме национальной сборной. “Почитаю, а потом поставлю на полочку для подаренных изданий”. После этой фразы первый вопрос интервью родился сам собой...

— Есть ли у тебя такая же полочка для специальной литературы, изучая которую, повышаешь вратарскую квалификацию?
— Во-первых, подобных книжек никто не пишет, а если какой-то спец и возьмется, то выйдет она с большим опозданием, хоккей-то развивается намного быстрее.

— Как же ты растешь профессионально?
— Учить меня некому. Да и нечему, по большому счету. Хоккейным навыкам обучаются где-то лет до 22, а потом можно только совершенствоваться. Появляется опыт, и ты перестаешь делать глупые детские ошибки.
Кстати, в Беларуси к вратарям всегда относились спустя рукава. Мол, вырастет не вырастет — небольшая проблема, если что, попросим в России. Там вратарей хватает, кого-нибудь да и пришлют.
Например, в минском “Динамо” такая традиция существовала всегда. До сих пор присылают. Свои-то не нужны...

— Это в тебе обида говорит?
— Я только констатирую факт. К нам всегда ехали тренеры, тащившие прицеп своих ребят. С одной стороны, это закономерно, потому что наши хоккейные школы не справляются насыщать команды необходимым количеством игроков.
В Беларуси всегда были только две школы: “Юность” да Новополоцк. Потом присоединилось Гродно. Чтобы вырастить нормального хоккеиста, необходимо десять лет. Да и то из сотни, считаю, хороших будет максимум десяток. Это при благоприятном стечении обстоятельств. Хотя теперь берут любых, лишь бы человек умел стоять на коньках да имел белорусский паспорт.

— Так это же плохо... Зачем из бюджета кормить столько посредственных игроков?
— А куда деваться? Нам нужны хоккейные команды, сильный чемпионат. И все это может быть, если еще в детских школах начнем растить детей так, как надо, а не просто бросая на лед шайбу и давая набор известных упражнений.

— Но ты же не пойдешь работать в ДЮСШ... А на благие советы да пожелания мы уже знаешь сколько газетной бумаги извели?
— Здесь палка о двух концах. Либо мы декларируем, что это государственный вид спорта с его тарифами и утвержденными не самыми высокими ставками, либо идем по латвийскому пути. Тренер получает две зарплаты: от школы и от родителей. Если, скажем, каждый родитель платит в месяц 50 тысяч, а детей занимается 30, то набегает довольно приличная сумма.

— Мне кажется, мы давно уже идем по латвийскому пути...
— Каждый человек хочет жить хорошо и нормально кормить семью и детей. Родителям тоже выгодно. Они кровно заинтересованы в том, чтобы ребенок получил хорошую базовую подготовку, с которой во взрослом хоккее можно рассчитывать на долгую и качественную карьеру.
Другое дело, что количество денег, которые зарабатывает таким образом тренер, не всегда прямо пропорционально его таланту и отдаче. Впрочем, слава хороших специалистов быстро облетает округу, так что у пап и мам всегда есть выбор.
На самом деле я всегда сочувствовал детским наставникам. Они годами воспитывают игроков, потом передают в команду мастеров, а деньги за их питомцев получает кто-то другой.

— Какую отечественную спортивную школу отметишь в этом плане как наиболее совершенную?
— “Юность”. На сегодня это уже не просто школа, а бренд белорусского хоккея, который знают далеко за пределами страны. Люди, выходящие из ее стен, уже отмечены знаком качества. Может, преимущество минчан в том, что здесь команда выросла из стен спортивной школы, а в других местах все получается наоборот, и потому составить достойную конкуренцию “Юности” не так-то просто. Одной инфраструктуры мало, требуются еще и отличные детские тренеры, которые, по сути, такой же штучный товар, как Калюжный, Антоненко или Салей.

— Как считаешь, белорусский хоккей вместе со строительством катков прибавляет в качестве?
— Безусловно. Очень важно, что сейчас хоккеисты могут играть, не боясь после неудачного сезона быть списанными из большого хоккея. Ведь один раскрывается в 18, а другой в 25. И где эти семь лет взять, чтобы дождаться прогресса?

— А если и в 25 не раскроется?
— Тогда пусть на завод идет.

— Однако в этом сезоне тебя тоже поначалу не рассмотрели...
— Я приехал в Жлобин к Евгению Ивановичу Лебедеву — тренеру, которого хорошо знаю. И все вроде шло нормально. До первого поединка Кубка Беларуси, который мы проиграли бобруйскому “Шиннику” 2:4.
Когда тренер валит вину за поражение на одного человека, это говорит о его квалификации. Не стоит делать таких вещей на эмоциях, без просмотра видео и разбора ошибок. Серьезные специалисты такого себе никогда не позволят.

— Возможно, ты действительно допустил немало оплошностей в том злополучном матче...
— Я сыграл, может, и не блестяще, но уж никак не плохо. Две шайбы залетели в результате рикошетов от защитников, Такие вещи в принципе просчитать невозможно.

— Да и вообще, ты, наверное, не любишь, когда на тебя кричат?
— Когда человек поиграет в России, ему никакая критика не страшна. (Улыбается.) Хотя даже там на меня не орали, а выговаривали. И уж точно не выставляли крайним. Коль ты такой классный тренер и команда просто супер, то почему она в ответ на четыре шайбы не забрасывает пять? А если не способна столько забить, то пусть не дает возможности пропустить четыре.

— И ты это высказал Лебедеву?
— Нет. Я просто встал, собрал вещи и поехал домой, в Минск.

— А дальше?
— Тренер обиделся. Сказал, дескать, так поступать нельзя, надо сидеть, слушать и переваривать. А чего переваривать? Тем более до этого я три дня в гостинице за свой счет жил, потому что квартира, которую мне показали, не устроила. Не пригодна она была для жилья. Опять-таки взамен не предложили ничего. По сути, решал свои проблемы сам, что тоже к сильной привязанности к городу металлургов не располагало.
Попробовал как-то помириться с Евгением Ивановичем, но он отказался.
Наверное, потому, что Лебедев — великий тренер и не позволяет себе общаться с игроком на равных. А еще когда “Крылья” заплатили “Металлургу” обещанную за меня компенсацию, в своей трудовой увидел запись, что уволен с работы по статье “несоответствие занимаемой должности в связи с низкой квалификацией”. Такой вот бумеранг, запущенный в спину. Теперь с чистой совестью могу повторить слова друзей: это не я не соответствовал клубу, а, наоборот, он не соответствовал мне.

— Что скажешь о “Крыльях”?
— Хорошая команда, которая до сих пор борется за выход в финал чемпионата России в высшей лиге. В следующем сезоне она намерена заявиться в КХЛ. В “Крылышках” ждут, когда вернусь. Но я хочу попасть в Континентальную лигу уже ближайшей осенью, так уж лучше их там подожду.
Знаешь, когда играл в российской “вышке”, а затем в Беларуси, все время сравнивал уровни наших чемпионатов и пришел к выводу, что они примерно равны. Пять сильнейших белорусских команд равноценны пятерке сильнейших дружин каждой российской зоны. Доказать этот постулат можно только одним путем — заявиться в чемпионат соседей отдельной четвертой зоной.

— Это что-то новое...
— Ну, если в НХЛ играют четыре зоны по 12 команд, то почему нам не поступить аналогичным образом? В Беларуси как раз имеется 12 команд. Спарили бы нас с московским регионом, и лишь в финале мы играли бы с каким-нибудь “Востоком”.
Хотя, конечно, лучший турнир для белорусов — Лига чемпионов. Думаю, это был бы мегауровень, в чем-то сопоставимый с аналогичным футбольным турниром. До уровня его доходов и менеджмента нам пока, конечно, еще далеко, но прогресс пошел бы очень сильно, потому что именно такого проекта хоккейной Европе давно не хватает.
Вообще, надо разобраться, чего сейчас недостает белорусскому хоккею. Развитие молодежи — согласен. Но давайте поставим еще одну задачу. Пока молодежь не выросла, может, поможем людям, отдавшим хоккею много лет, как можно дольше не заканчивать карьеру?

— Себя имеешь в виду?
— Как раз-таки нет. С моим здоровьем я и сейчас всех молодых перебегаю. Просто хотелось бы, чтобы мы берегли людей. Если каждый клуб будет предоставлять сопернику 5-8 велотренажеров после игры, машину со льдом, короче говоря, все, что необходимо для быстрейшего восстановления, я им только спасибо скажу.
Если еще будем проводить спаренные матчи не каждый день, а через сутки... Ты обратил внимание, что “Юность”, где много возрастных хоккеистов, стала лучше играть в суперфинале против “Гомеля”, когда матчи пошли через день? Люди успевали восстанавливаться и, следовательно, показывать лучший хоккей, что в принципе самое главное.
За последний месяц мы провели 15 игр. Это много.

— В НХЛ такой график оправдан. Там клубы на билетах и телевизионных контрактах зарабатывают, а у нас только несчастных детей от учебы отрывают, гоняя их по ледовым аренам и каждый раз заставляя болеть — вот ведь ирония судьбы — за новую команду...
— Подобный метод директивного наполнения трибун — это отдельная история. Изобретение бывшего СССР, которое до сих пор живет в бывших республиках. Но и в нашей экономической модели можно все делать иначе, чтобы зрители наслаждались хоккеем, а не видели загнанных игроков, которые уже в первом периоде еле ноги волочат. А всю потому, что есть расписание, которого надо придерживаться.
Мне, еще раз повторю, по большому счету, все равно. Я вратарь и если устаю, то только психологически. А ребятам-то ведь бегать надо... Мы просто поможем некоторым хорошим хоккеистам закончить раньше. А кто потом придет на их место? Люди, которые умеют бегать, но не умеют играть?

— Хорошие мысли высказываешь, дельные. Чувствуешь в себе вожака-наставника молодежи?
— Среди молодых сейчас много великих, которые уже все знают. Есть такое выражение: “Молодежь, отвергая старость, отвергает мудрость”. Я-то уже прошел этот путь, а они только начинают и совершают столько ошибок...
Если замечаю, что у человека неправильно поставлен бросок, стараюсь ему что-то подсказать, потому что видел этих бросков миллионы и отлично знаю, какие из них представляют опасность для грамотного вратаря, а какие нет. Я знаю, как надо забивать.

— Как, кстати?
— У каждого вратаря есть уязвимое место: кто-то руку держит не там, где надо, кто-то ногами неправильно работает... Иногда игроки жалуются: “Вот какой классный вратарь, никак ему забить не можем!” А я отвечаю: “Нет хороших вратарей, есть неиспользованные шансы у нападающих”. Не бывает так, чтобы на протяжении 60 минут не имелось ни одной возможности забросить...
Хотя нам всегда труднее. Игроки-то знают, куда они будут бросать, а нам полет шайбы только предстоит просчитать.

— И кто из игроков самый непросчитываемый?
— Ну, чтобы в чемпионате Беларуси кто-то такой был особенный, не могу сказать. В российском первенстве нравятся Мозякин, Епанчинцев, Зарипов, Морозов. Из наших Олега Антоненко выделю. Он играет с вратарем. Как в фехтовании, знает все твои приемы и на каждый выпад имеет свой ответ.
Я у большинства хоккеистов могу ловить шайбу, лишь заглянув им в глаза: там все написано, куда они побегут и как станут бросать. Кстати, довольно часто игрок сам не знает, что будет делать. Как получится...
Антоненко не такой. Если у него есть пространство и маневр, жди любых сюрпризов. И взгляд Олега не поймать, один бог знает, что придет ему в голову. С такими непредсказуемыми ребятами чертовски трудно бороться.

— Хочется, чтобы наши хоккеисты хотя бы отчасти стали непредсказуемыми, аки Антоненко...
— Игровому мышлению надо в детстве обучать, еще до того, как ребята придут в команду мастеров. Но у нас же главное — бегать, толкаться и сильно бросать.

— Как много значит во вратарском деле кураж?
— Он всегда приходит исключительно во время игры.

— А как же все эти предматчевые накачки типа “давай-давай”?
— Такие вещи существуют скорее для тренеров. Когда нам в серии “давай-давай” помогло больше: к тому времени, когда горели 1:3 или побеждали 4:3?

— Но вы же как-то настроились на впечатляющий рывок из трех выигранных матчей подряд...
— Просто вместе начали анализировать минувшие поединки и сделали вывод: нужно играть не так, как нам удобно, а так, как неудобно “Гомелю”. Пришлось убирать сильные стороны у соперников. Перекрыли пятачок, где они традиционно хороши. Стали внимательнее относиться к броскам с синей линии, откуда соперники опять-таки немало забивали. Ну и еще кое-что подкорректировали... После этого пошел совсем другой хоккей.

— Уверен, в “Юность” ты переходил в немалой степени и с мстительными намерениями. Мол, подвернется мне клуб Лебедева, и тогда посмотрим...
— Кстати, я очень хотел бы сыграть в финале с “Металлургом”. Но Лебедев не максималист, он никогда далеко не пойдет. Хотя Жлобин со своим материальным положением просто обязан бороться за золото, это ж белорусский Магнитогорск!
Во всяком случае, условия там никак не хуже, чем у “Юности”...

— Да уж, вспомнит Лебедев по ходу этого интервью Шабанова и не раз пожалеет о том, что столь опрометчиво с ним поступил...
— Просто человеку всегда надо оставаться человеком. И не ставить личные амбиции выше общего дела. К слову, именно эта способность характеризует любого грамотного руководителя.

— Что тебе сказал Захаров после окончания суперсерии?
— Спасибо. Но вообще-то у нас не было грандиозного празднества по этому поводу.

— Для тебя важны слова?
— Конечно. Человеческие отношения ничем не заменишь. Было приятно, когда вызвал президент Солонец и поблагодарил за игру. И за то, что сдержал обещание, которое дал ему при переходе в клуб. Я просто не видел иной цели, кроме как стать чемпионом.

— За минским “Динамо” в КХЛ следил?
— Не пристально, но в Москве смотрел его игры. Если честно, не понял, что хотели сделать в этом клубе. Собрать лучших белорусов не удалось, приличного уровня легионеров тоже. Через команду прошло столько народу, что и фамилий никто уже не вспомнит. Подбирать россиян, которые и дома-то не блещут, — уж лучше на плохих своих смотреть.

— Признайся, ты сам перешел бы в “Динамо”?
— Думаю, второе чудо оно бы не пережило...

— Будешь критиковать канадца Чиодо?
— Критиковать надо тех, кто его привез. Конечно, каждый человек может на что-то сгодиться... Для чего-то в Минск его брали. Но такой убийственной статистики у меня никогда не было.

— Тем не менее складывается впечатление, что тебя не сильно привечают ни в главном клубе страны, ни в сборной...
— Мне тоже так кажется. Это парадоксально, но в России обо мне знают больше, чем в родной Беларуси. Получается, как в том старом кино про итальянца, родившегося на французской территории, когда никто не знает точно, какой он национальности. Так вот и я, наверное, приговорен ходить по границе: одна нога здесь, другая — там.
А еще есть такое понятие, как “брендовый вратарь”. Ему прощается все, а другим ничего.

— С другой стороны, и в “Динамо”, и в сборной теперь главенствует старый новый тренер Глен Хэнлон...
— Это, кстати, меня только радует. Глен очень хороший тренер, и я уверен, что под его руководством обе команды выполнят задачи, перед ним поставленные.

— Можно позвонить ему на “Прямую линию” и задать вопрос, почему вратарь Шабанов не попал в тренировочный лагерь сборной к чемпионату мира...
— Я знаю, что он ответит. У нас есть два основных вратаря, зачем еще и третий?

— Для конкуренции внутри команды.
— В этом соревновании традиционно участвуют двое. Третий лишний. Я давно понял, что в сборную меня не позовут. Зато уже второй год отдыхаю как человек...
Летом планирую с Егором Мещеряковым в Турцию поехать. Судьба свела с этим человеком на одной из благотворительных акций, и с тех пор мы дружим семьями. Регулярно перезваниваемся и вообще следим за успехами друг друга. Он удивительный человек, не только профессионал высокого уровня, но и личность.
Меня, например, очень впечатлил летний лагерь, который Егор провел для сотни мальчишек. Далеко не каждый спортсмен в нашей стране на это способен.

— А ты?
— Я думал о подобном кэмпе для вратарей, но это довольно дорогое удовольствие, которое один наверняка не потяну. Академический час аренды льда в Раубичах стоит 365 тысяч рублей. Если брать 10 вратарей, то к ним надо еще и 15 игроков. А это уже глобальный проект, учитывая, что ребятам необходимо еще где-то жить, питаться...

— Можно ведь клуб какой-нибудь подключить, ту же федерацию.
— Если бы это кому-то было выгодно, давно бы обратились. Но зачем? Вратари и сами как-нибудь вырастут... Я же смог.
Впрочем, у нас уже есть неплохие ребята. Буйко, Малютин, Мильчаков, Брикун. Последний, кстати, мне больше других нравится. У “Гомеля” очень грамотно поставлена игра, которая дает возможность голкиперу чувствовать себя уверенно. По Игорю заметно, что с ним работает Саша Шумидуб, дающий именно то, что нужно в современном хоккее. То, как играл Третьяк, — это Pentium-1, если выражаться компьютерным языком.

— То есть легендарный кумир поколений сейчас потерялся бы?
— Я не утверждаю, что он пропал бы в безвестности, но номером один точно не был бы.

— Хороший заголовок про Третьяка получится...
— Не надо. Он меня и так в Россию не пускает со своими лимитами да гражданствами. Человек принял хоккей как бизнес, а не как спорт.

— А кто тебе больше нравится, Третьяк или Фетисов, еще один деятель революционного плана?
— Ларионов. Игорь из тех редких людей, которые умеют смотреть в будущее на шаг-два вперед. Очень ценное качество, выделяющее его. Вот он — настоящий лидер, и если к нему прислушиваться, то российский хоккей поимеет много пользы.

— Подобных пророков в Беларуси ты знаешь?
— Таких не встречал... Мы, как тот флюгер, все время поворачиваемся то в одну, то в другую сторону. Канада? Россия? Или еще куда?

— А в чем наш путь?
— Об этом надо у председателя национальной федерации спросить. Он — лидер, мы за ним идем.

— Кстати, ты не позвонил Наумову в связи с его отставкой с поста министра? Чтобы по-человечески посочувствовать или, наоборот, поздравить.
— Не думаю, что это тот звонок, которого он ждет. Да и не хочу занимать линию. Человек, может, как и я сейчас, впервые за много лет нормально отдыхает.
И я, кстати, его очень хорошо понимаю...