Дефолт и здравый смысл: почему банкротство Беларуси не выход

Более того, я наблюдаю, как идея отказа от суверенных долгов набирает все большую популярность среди белорусских экономистов.

К чему я все это? В ночь на 23 мая Аргентина официально оказалась в состоянии технического дефолта. Страна не смогла выплатить $500 млн одних только процентов по государственным облигациям. Фактически это означает наступление дефолта, который в истории страны случился уже в девятый раз, а предыдущий был в 2014 году. То есть можно сказать, что для них дефолт — в общем-то, дело привычное.

Сейчас власти страны пробуют реструктуризировать задолженность и будут пытаться это делать до 2 июня. Министр экономики Мартин Гусман объяснил происходящее тем, что во времена пандемии COVID-19 республика не может направлять на купонные выплаты по гособлигациям 20% доходов государственного бюджета.

Международный валютный фонд ранее называл «неприемлемой» долговую нагрузку Аргентины. Общий долг страны на конец 2019 года составлял около $323 млрд.

Если бы вы были должны СТОЛЬКО, вы бы долг отдавали?

Президент Аргентины Кристина Фернандез де Киршнер тоже резонно замечает:

"Первое, что мы должны сделать, чтобы иметь возможность заплатить, — это выйти из рецессии. В случае рецессии никто не заплатит даже полцента, а выйти из рецессии можно через большие государственные инвестиции".

Аргентина не одинока. Еще в марте Ливан объявил дефолт по евробондам из-за невозможности погасить еврооблигации в размере $1,2 млрд. Как заявил премьер-министр страны Хасан Диаб, долг страны «больше, чем Ливан может себе позволить». Он подчеркнул, что оставшиеся валютные резервы власти намерены направить на обеспечение потребностей ливанского народа.

Вообще же, в условиях нового мирового кризиса 170 из 180 стран — членов МВФ ожидает снижение доходов на душу населения. Главными проблемами для всех этих государств станет рост безработицы (до 50% в некоторых регионах) и нищеты. Понятно, что в такой ситуации объявить дефолт — очень соблазнительный вариант для множества небогатых стран.

Впрочем, как это обычно бывает, не все так просто.

Когда некоторые люди пугают аргентинским дефолтом, это похоже на сказку дядюшки Римуса о хитром кролике, который просил лиса лучше съесть его, но только не бросать в терновый куст.

В соседней Украине некоторые пророссийски настроенные депутаты и другие политики (и даже известный олигарх Игорь Коломойский) считают, что стране выгоднее объявить дефолт, не платить ничего по долгам и направить высвободившиеся деньги на развитие страны.

Например, одиозный депутат Верховной рады Вадим Рабинович заявляет, что основная статья расходов украинского бюджета — это обслуживание долгов. «Мы с вами, наши дети и внуки заложены в эти бюджеты, и мы должны пахать и пахать на эти эмвээфы», — убежден Рабинович.

В Беларуси, кстати, тоже все чаще слышны предложения различных экономистов отказаться от суверенного долга — перед РФ, перед Китаем, по еврооблигациям (МВФ мы как раз ничего не должны). Сбросить долги — и начать жить своим умом, своей экономикой. Правда, вот «своим умом» почему-то прежде не получалось, потому и пришлось брать взаймы.

Соблазнительно, конечно, взять и сказать: «Всем, кому я должен, прощаю». Вопрос в том, хотим ли мы, чтобы про нас в мире говорили так: «Белорусы? Кто это? А, это те, что долги не возвращают. Нет, доверять им нельзя».

И, кстати, банкротство никого от долгов не избавляет. Оно позволяет их отложить и показать кредиторам, что, мол, нечего с меня взять, кроме нижнего белья. Жить после этого можно еще долго, но вот вряд ли счастливо.

А насчет «нескольких поколений украинцев», выплачивающих долги МВФ, Рабинович соврал. На самом деле еще прошлой осенью в руководстве страны всерьез обсуждалось, что Киев может обойтись и без новых траншей от валютного фонда. Немного затянуть пояса, перераспределить финансовые потоки в сторону от олигархов — и не брать снова в долг. А там за десяток лет можно спокойно отдать то, что взяли ранее.

Коронакризис, к сожалению, все поменял, и теперь обойтись без заемных денег не сможем ни мы, ни украинцы. Не сможем и строить планы развития, потому что теперь по всей земле царит неопределенность. Никто не знает, как будет развиваться эпидемия, будет ли вторая волна и когда. 

Сформируется ли коллективный иммунитет, закроют ли опять полмира на карантин. Инвестировать в такой ситуации нет смысла: все экономят и пережидают неопределенность.

В этом смысле Беларуси как не самому маленькому государству еще повезло — у нас на крайний случай всегда будет внутренний рынок. И тут мы, если постараемся и при хорошей погоде, можем даже неплохо подняться в мировых рейтингах.

Недавно Еврокомиссия дала свежий прогноз по темпам падения экономики ЕС в результате кризиса, ставшего следствием пандемии коронавируса. Глубина падения в нынешнем году составит 7,4%. Для такой крупной экономики подобные показатели спада означают одно — катастрофу. Но там, где падают одни, всегда появляется возможность подняться вверх для других.

В соседней, прямо граничащей с нами Европе высвобождаются ниши, которые теперь может занять белорусский экспорт. Именно на них нужно концентрировать ресурс государственного субсидирования на фоне постепенной активизации кредитной активности банков, более мягкой монетарной политики Нацбанка Беларуси и умеренной девальвации. 

Перечисленные меры должны помочь белорусским экспортерам занять новые ниши на европейском рынке — те самые, которые в условиях регионализации мировой экономики потеряют такие удаленные страны, как Китай или Бразилия.

Беларусь может разумно подключить к рыночным механизмам новые рычаги управления в виде государственной промышленной и кредитной политики, ведь для этого у нас есть группа государственных банков, занимающая бόльшую долю рынка, и теперь впервые можно сказать, что это хорошо. Добавим сюда целенаправленный рост внутреннего потребления, когда на каждый рубль потребительского спроса должен находиться белорусский товар.

Да, еще не так давно я считал, что импортозамещение — это плохо, неразумно. Но тогда в мире был экономический рост, и открытость мировой торговли играла на руку всем ее участникам. Теперь ситуация другая.

Такие страны, как Беларусь, всегда в кризис падали глубоко. Наша экономика слишком зависит от динамики мировых сырьевых цен, и существенная часть ВВП формируется на внешних рынках за счет экспорта, при этом внутренний рынок долгое время оставался в зачаточном состоянии.

Все будет хорошо, если мы в очередной раз не переругаемся и не начнем тянуть одеяло в разные стороны. Это непростой путь, но зато и дефолтов никаких объявлять не придется.

Впрочем, возможна ситуация, при которой Беларусь с чистой совестью может отказаться от выплаты своих долгов. В том случае, если США, решив наказать Китай за пандемию COVID-19, откажутся от своего суверенного долга — точнее, от тех своих гособлигаций, держателем которых является КНР.

Впрочем, тогда рухнет вся мировая система взаимоотношений, и на фоне этого обвала долг Беларуси своим кредиторам вообще покажется несущественной мелочью.