Смелое интервью артиста Цирка дю Солей, который остался без работы, но на это не жалуется

Источник материала:

Последние три года белорус Семен Букин работал в канадском Цирке дю Солей. Сейчас, когда из-за пандемии компания оказалась под угрозой банкротства, артиста и еще три с половиной тысячи сотрудников уволили. Но на свое положение парень не жалуется — наоборот, говорит, цирк обеспечил его финансовой подушкой безопасности, которой хватит минимум на год. В интервью TUT.BY Семен рассказал о возможных причинах банкротства компании, «плюшках» для артистов, сбережениях в американском банке и цирке в белорусской политике.

«Я очень хотел остаться в Беларуси, даже несмотря на здешние зарплаты»

• 
  Семен БукинГимнаст, акробат, артист Цирка дю Солей, мастер спорта Республики Беларусь

На арену цирка ведут три пути: можно родиться в семье цирковой династии, как, например, братья Запашные; можно обучиться цирковому ремеслу с нуля, а можно прийти в индустрию, будучи спортсменом. Третий вариант — как раз путь гимнаста Семена Букина, парня из Барановичей, который несколько лет работал акробатом в самом популярном цирке мира.

— Как вы стали артистом Цирка дю Солей? — спрашиваем.

— Я занимался спортивной гимнастикой, и после окончания университета у меня было два варианта: либо оставаться в профессиональном спорте, либо из него уходить. Тогда мне предложили заменить артиста Белгосцирка — попрыгать вместо него. Для меня это было скорее по приколу, и я согласился.

После трех лет работы в цирке Семен понял, что с этой профессией он, скорее всего, свяжет свою жизнь на ближайшие годы. Тогда он поучаствовал в кастинге в канадский Цирк дю Солей.

— Записал свой экспириенс на видео: показал в нем все, что умею, и в резюме указал свои «фишки». После меня пригласили на кастинг в Киев, а через год прислали приглашение на участие в шоу Corteo Цирка дю Солей.

К тому моменту Семен уже не рассчитывал туда попасть: закончил цирковую карьеру и пошел работать в Республиканский центр олимпийской подготовки как менеджер мужской национальной команды по спортивной гимнастике.

— Я очень люблю гимнастику и хотел работать в своей родной стране. Но столкнулся с чиновничьим совдеповским подходом, не сошелся в работе с директором РЦОП, где действовало правило: «Я начальник — ты дурак». Когда дю Солей предложил мне контракт, мне уже было нечего терять. В свой день рождения я уволился из центра олимпийской подготовки и через месяц уехал в Канаду работать акробатом. Но было обидно: я очень хотел остаться в Беларуси, даже несмотря на здешние зарплаты.

Канадский цирк работает в трех форматах: стационарно, как в Белгосцирке, когда артисты все время выступают в одном здании. Есть формат Big Top — это огромный шатер, который стоит на месте от месяца до полугода. Семен работал с третьим форматом — арены: труппа неделю находится в одном городе и сразу переезжает в другой, то есть все время приходится сидеть на чемоданах. Этот вариант выступлений собеседник называет самым сложным. Но недавно практически вся работа в цирке остановилась.

— Цирк обанкротился именно из-за пандемии коронавируса?

— Да, пришлось отменить все представления. Коронавирус ударил по дю Солей так сильно, потому что это мегаинтернациональные шоу, и, если зрители во всем мире на них не могут пойти, все стопорится, как платить зарплаты? Доход — это зрители, в этом вся логика.

Но банкротство не означает, что компания прекратила существование. Семен уточняет, что она просто стала на «стоп», как многие другие мировые фирмы. Из-за коронавируса дю Солей действительно уволил около 95% своих сотрудников, то есть порядка 3500 человек. В основном уволили артистов, техников, музыкантов — то есть каст. При этом в компании остались «мозги», которые будут отвечать за реструктуризацию шоу.

— В дю Солей вложены большие деньги на развитие, и компании нужно предоставить новый бизнес-план. Менеджеры сейчас рассчитывают риски: возможно, будут еще вторая и третья волны пандемии. Плюс инвесторы изменились, они тоже борются за выживание цирка.

«Запашный постоянно обращает внимание на Цирк дю Солей в завистливой форме»

— Эдгард Запашный, директор Большого Московского государственного цирка, недавно высказался, что Цирк дю Солей стал терять популярность еще до коронавируса — якобы из-за однотипной стилистики шоу, которая не менялась десятки лет. Согласны с этим?

— Нет. Всегда, когда что-то ярко загорается, оно постепенно приедается — это как если долго смотреть на солнце. Но в последние годы цирк попробовал себя в разных областях: залезли на лед, на море, затронули тематику Бродвея, диснеевское шоу. Пробуют разное, но, если представление не идет, его быстро закрывают.

Вообще, меня удивляет, что Запашный постоянно обращает внимание на Цирк дю Солей в завистливой форме, пытается свой цирк с ним сравнивать, чуть ли не перепрыгнуть его. Думаю, этого никогда не будет. Если говорить об условиях в обоих цирках, разница очевидна. Он кричит, что канадский цирк у него забирает артистов: никто никого не забирает. Уверен, что дело в условиях: зарубежная компания дает большой пласт для развития.

Семен поясняет, что, по его наблюдениям, в последнее время канадский цирк отошел от суперсложных трюков: они встречаются, но немного реже.

— Раньше все стремились, грубо говоря, «разбиваться» на манеже. Но в дю Солей, когда травмируешься, тебе платят 75% от зарплаты. А при серьезной травме — пожизненную страховку. Поэтому сейчас компания отошла от ежедневных опасных трюков, чтобы, во-первых, сберечь здоровье артистов, а во-вторых, чтобы не нести огромные убытки — страховые компании даже не возьмутся тебя страховать, зная, что у тебя столько рисков.

Никогда не слышал, чтобы в цирке Запашного были такие же страховки, хотя думаю, что в беде артиста не оставят. Но в Белгосцирке, когда я там работал, вообще не было никаких страховок. После того как я сломал стопу, сам додумался, что надо бы застраховаться. А у сотрудников дю Солей этот момент прямо в контракте прописан.

— Еще из интервью с Запашным: «Те три с половиной тысячи людей, которые на сегодня остались без работы, а это люди со всего мира, стоят, к сожалению, в коммерческом проекте на втором месте. Первое — бизнес». То, что мне говорите вы, идет вразрез с его словами.

— Если бы у Цирка дю Солей люди не стояли на первом месте, он бы так долго не существовал. Несмотря на то что цирк зарабатывает огромные суммы, такие же суммы тратятся на артистов. Естественно, каждое шоу хочет заработать денег, это бизнес. Российский цирк Запашного — это тоже бизнес чистой воды. Но что он делает для труппы из всего перечисленного?

Вообще, я с Запашным встречался в 2014 году, он очень хороший человек, вежливый. Общался со мной как с другом, не вел себя как легенда (хотя лично я и не считаю его легендой). Понимаю его политику: он пиарит российский цирк, потому что это про идеологию, про патриотизм. Он защищает свой цирк, свой рынок, он патриот, поэтому люди к нему и идут. Хотя в дю Солей где-то больше половины труппы — это русскоязычные артисты, очень много белорусов.

— Как вам сообщили о том, что вас увольняют?

— Сначала просто сказали, что мы идем на lay-off, то есть временный простой. Но потом прислали письмо о том, что мы закрываемся и при этом нам выплачивают подушку безопасности. Озвучить цифры я не могу, но скажу, что эти средства позволят мне в течение года или даже полутора лет жить без работы, снимать квартиру, покупать еду, вещи. Для тех, у кого есть большая семья, этих денег спокойно хватит на полгода. Плюс сейчас цирк готовится снова перечислить нам средства.

Первая материальная помощь составила где-то половину месячной зарплаты Семена, вторая будет в три раза больше. Для Беларуси это колоссальная поддержка, которую по контракту артист даже не должен был получать.

«Артисты Белгосцирка в период временного простоя получают около 100−150 рублей в месяц»

В Белорусском государственном цирке Семен проработал с 2010-го по 2012 год, а затем — с 2014-го по 2016-й. Задали ему вопрос, как коронавирус пережили артисты белорусского цирка: все-таки среди сотрудников у парня много знакомых.

— Никак не пережили, цирк и сейчас на паузе. Зарплату артисты не получают, в период временного простоя им дают где-то две трети от репетиционного оклада — около 100−150 рублей в месяц в зависимости от стажа (информацию подтвердили несколько артистов Белгосцирка. — Прим. TUT.BY). Они либо живут на эти деньги, либо ищут подработки — устраиваются условными таксистами, строителями.

— Что нужно нашему цирку, чтобы стать всемирно известным?

— Условия. Когда люди говорят о Белгосцирке, то в первую очередь представляют красивое здание, холл, плитку. Но цирк — это не здание. Это артисты, их жизнь, быт, зарплата. Из-за условий многие поразбегались.

Со скепсисом Семен относится к тому, как номера, которые готовят артисты, получают одобрение от дирекции.

— Расскажу о своем личном опыте. Ты готовишь номер и должен показать его художественному совету цирка. В него входят директор, замдиректора, один или два бывших артиста, которые действительно разбираются, а еще, условно, билетер, завхудотделом, завпродажей билетов и чуть ли не уборщики.

Да, эти люди 20 лет в цирке, но, если ты шьешь костюмы или отвечаешь за реквизит, что ты можешь сказать о номере? У тебя есть видение, но это смешно, если продавец билетов присутствует на этом совете. А особенно смешно узнавать, когда артистам твой номер понравился, а остальным членам художественного совета — нет. Думаю, во многом из-за этого артисты в белорусском цирке зажаты.

— Что хорошего есть в нашем цирке?

— Здание, сама площадка, где ты можешь репетировать, если тебе не будут мешать, шушукаться за спиной: все погрязло в сплетнях, но так много где. Спортзал очень хороший. Развиться в нашем цирке можно, и многие готовы согласиться на небольшие зарплаты, но только в том случае, если твой номер поставят в программу.

Семен говорит, что на его памяти белорусских программ в Белгосцирке было всего две. Сейчас, похоже, планируется еще одна. По наблюдениям собеседника, арену очень часто используют как площадку для привозных шоу, в которых зачастую не находится места белорусским артистам. Многие из них делает команда Мурада Абдуллаева — бывшего российского дрессировщика с неоднозначной репутацией. Он не работает дрессировщиком с тех пор, как стали публичными факты избиения им животных. Семен вспоминает, что, когда он работал в Белгосцирке, а Абдуллаев выступал как дрессировщик, то своими глазами видел, как тот готовит животных к выступлению.

— Мы еще с товарищем хотели заснять его на камеру, но через несколько лет к нему втихаря устроились зоозащитники и сняли, как он бьет этих обезьянок (в Сети есть видео, но слабонервным их лучше не смотреть. — Прим. TUT.BY). Не все дрессировщики такие, не все.

Семен говорит, что он в принципе против животных в цирке — это, кстати, один из основных принципов Цирка дю Солей: тут работают только люди. Артист считает, что постепенно нужно исключить животных из программ и других цирков.

«Мои деньги находятся в американском банке, потому что здесь я не чувствую безопасности»

Вернуться к работе в Цирке дю Солей Семен планирует к лету 2021 года. По словам собеседника, в первую очередь в труппу позовут тех, у кого был контракт, а не тех, кто стоит в кастинге. Сейчас ему поступает много предложений по работе, поэтому он уверен, что без нее в ближайший год он не останется.

— Я свободный человек, могу работать тренером, у меня куча проектов. При этом у меня есть место в дю Солей, хотя я могу туда и не вернуться. А раньше не мог: пришлось бы платить неустойку.

О «плюшках», которые цирк предоставляет артистам, парень рассказывает с энтузиазмом. Говорит, что компания обеспечивала команду всем необходимым:

— У нас шикарная кухня — каждый день как в ресторане, отдельно с труппой ездит кейтеринг. Меню все время разнообразное, мы сами голосуем, что туда войдет. Нам оплачивают проживание минимум в четырехзвездочных отелях. А также образование, страховку, перелеты, спортзал, даже парикмахера! Я вообще ни за что не плачу.

После завершения карьеры за счет цирка я смогу обучиться любой профессии, они помогают трудоустроиться в самой компании: могу стать переводчиком, водителем, поваром, менеджером. И я знаю многих людей, которые такой возможностью воспользовались.

На вопрос, куда уходит зарплата артиста (а она, как известно, немаленькая), Семен отвечает, что вкладывает деньги в собственный проект. Он собрал команду артистов из Беларуси, обучил их и выступил их менеджером.

— Мы сделали номер и нашли контракт в Чили, но началась пандемия. Я вложил какую-то сумму в реквизит, немного в ребят. Для меня это был бизнес, и я с него получал пассивный доход.

К тому же на заработанные средства артист планировал купить квартиру в Беларуси. Но сейчас, по его мнению, для этого не самое подходящее время.

— Все мои деньги находятся в американском банке, потому что здесь я не чувствую безопасности в финансовом плане. У меня хоть и не миллионы, но посмотрите, что творится в Белгазпромбанке. Будь я его клиентом, вот тогда бы я оказался в очень плачевном положении. Да и вообще, сейчас ты пришел в магазин, тебя забрал ОМОН, и по лжесвидетельству приписали статью, порылись в твоих вещах… Даже если у тебя нет скелетов в шкафу, тебе могут приписать что угодно, и ты будешь сидеть несколько лет. Смысл покупать сейчас квартиру?

При этом собеседник любит Беларусь и признается, что никогда не понимал людей, которые хотели эмигрировать.

— Мне всегда хотелось даже если и уехать, то только чтобы как-то прославлять Беларусь, а потом вернуться. Но вообще я хочу здесь жить. Хочу купить недвижимость, развивать бизнес, помогать людям и стране.

«В дю Солей табу на то, чтобы высказываться о политике»

— Вы работали в зарубежном цирке три года. Откуда брали информацию о том, что происходит в Беларуси?

— Я, находясь в любой стране мира, мозгами живу в Беларуси. Слежу за информацией в телеграм-каналах, на YouTube, читаю, общаюсь с людьми. Конечно же, слежу за каналом NEXTA: я его не на все 100% поддерживаю, но мне нравится его формат — жестковатый, но таковы белорусские реалии. Год назад познакомился с каналом Сергея Тихановского «Страна для жизни». Понравилось, что он показывает, что происходит вне того мира, в котором живет наше правительство.

Иногда мне кажется, что у главы государства под рукой лежит отдельный учебник истории, по которому он учится и пытается учить других людей, всю страну. Но такого не бывает, мы люди неглупые, все знаем и читаем. Сейчас век информационных технологий, молчать уже невозможно, как и что-то скрывать.

— Как на происходящее сейчас реагируют ваши коллеги из Цирка дю Солей, которые родом из Беларуси?

— Из пяти белорусов в моей труппе в Corteo четверо настроены против вранья, они за смену власти. А один придерживается позиции «моя хата с краю». Мы друг друга не критикуем, к каждому мнению прислушиваемся. Но радикализма в наших высказываниях нет.

В этом году Семен впервые принял участие в мирном пикете на Комаровке, где собирались подписи за выдвижение кандидатов в президенты. Парень уточняет, что он наблюдал за политической ситуацией еще со школы, но со стороны. А сейчас ему захотелось стать участником.

— Пока я был артистом Цирка дю Солей, у нас было табу на то, чтобы высказываться о политике. Мы не можем связывать имя цирка с политикой, потому что у нас интернациональная команда. А сейчас я формально не являюсь артистом цирка и могу высказывать свое мнение и гражданскую позицию. Для себя решил, что пойду на площадь, если результаты выборов будут фальсифицировать.

— Что еще вам нельзя было делать по контракту?

— Осуждать людей в плане религии, расовой принадлежности и сексуальной ориентации — после этого ты сразу поедешь домой. Такие вещи, как алкоголь и сигареты, например, не запрещены, но ты должен быть на шоу в адекватном состоянии. Есть люди, которые проверяют твое состояние, в остальном можно делать все что угодно.

Разговор с артистом заканчиваем на позитивной ноте: он говорит о будущем обанкротившегося цирка с оптимизмом. Парень надеется, что в цирк вернется основатель компании Ги Лалиберте.

— Если он и люди его взглядов вольются в проект, то в нем снова будет упор на эксклюзивность, и цирк засияет еще больше.