The Toobes: Ничего не понял. Это принципиально на белорусском?

Источник материала:

У час уручэння ўзнагародаў Experty.by лідэр The Toobes Стас Ламакін адмовіўся разумець па‑беларуску, але ўсё ж адказаў на тузін пытанняў парталу «Тузін Гітоў» і прызнаўся, што ён не ведае, што значыць «пераможца»:

ТГ: Вы сталі пераможцамі ў шмат якіх намінацыях па версіі музычных крытыкаў і экспертаў. Наколькі гэта для вас важна? Стас Ламакін (СЛ):На русском можно? Я ничего не понимаю, что ты сейчас сказал. Что такое «пераможца»?
Стас Мурашка (СМ): Если это возможно мы бы хотели на русском.

ТГ: Вы беларусы?

СЛ: Я вообще из Казахстана. Но мы белорусская группа.
СМ: Да, я беларус
СЛ: Может мы вообще не будем давать интервью.
СМ: Тогда мы не будем давать интервью.

ТГ:Вы атрымалі перамогу ў шмат якіх намінацыях. Гэта для вас важна?

CЛ: Мы не знаем что говорить сейчас. Мы не знаем что и не знаем что комментировать.

ТГ: Ваш дыск прызналі лепшым альбомам году.

СЛ: Мы это знаем уже давно.

ТГ: Выдатна. Наколькі вам важнае прызнанне музычных крытыкаў?

СЛ: Сейчас подумаем. А что нам отвечать?

ТГ: Уявіце, што вы распавядаеце пра прэмію сваім знаёмым.

СЛ: Ну прикольно. Мы делаем, что мы делаем, не более того. И то, что с нами происходит, какие‑то промежутки, мы это воспринимаем нужно нам это или нет. Так наверное должно было случиться.

ТГ: Наколькі наогул вам цікава чытаць водгукі іншых людзей пра вашу творчасць, песьні, альбомы?

СМ: Что он сказал?
СЛ: Очень. Нам интересно, мы всё читаем, перевариваем. Усваиваем. Что‑то для себя выносим. Мы такие вредные, поэтому не знаю.

ТГ: А ці кіруешся гэтымі парадамі?

СЛ: Я вообще редко читаю, но иногда…бывает.

ТГ: Прыслухоўваешся да людзей?

СЛ: Нет.

ТГ: То бок робіш толькі тое, што падабаецца?

СЛ: ДаСМ: Мы гнём свою линию.

ТГ: Калі патлумачыць словамі, то якая гэтая лінія?

СЛ: Прямая
СМ: Прямая рок‑н‑ролл линия.

ТГ: Вы можаце сабраць усе магчымыя ўзнагароды ў Беларусі. Ці задаволіцеся гэтым, альбо маеце планы па заваёве сьвету?

СЛ: Ничего не понял. Это принципиально на белорусском?

Если вы хотите продуктивное интервью, то лучше, чтобы вы говорили на русском.
СМ: Я считаю, что если ты говоришь с людьми, то надо стараться говорить на их языке. Если это возможно, если нет — то нужен переводчик. Сейчас я думаю никаких проблем не должно быть.

ТГ: Вы думаеце, што беларускаму журналісту для размовы зь беларускай групай патрэбны перакладчык?

СМ: Мы упираемся в язык. Вы ещё спросите почему мы по‑белорусскому не поём (смяецца)

ТГ: Дык а чаму?

СМ: А вот это я не буду отвечать.
СЛ: Я тоже не хочу. Это скрытое обвинение как будто в нашу сторону идёт: почему вы в Беларуси не по‑белорусски. Мне неприятно: вы говорите по‑белорусски, мы по‑русски. Мы на разных языках говорим. Мне это неприятно.