Спор молодых

Источник материала:

Спор молодых

Считать, что ключевой проблемой современного театра является отсутствие талантливой молодой режиссуры, довольно ошибочно. Нельзя сказать, что у нас совсем нет молодых талантливых постановщиков. Они есть, правда, их мало. Поэтому вдвойне обидно, когда режиссерское послание так и остается нерасшифрованным. «Что хотел сказать режиссер своим спектаклем?» — вопрос, который все чаще хочется задать после очередной премьеры. Подвергнем журналистскому «рентгену» с пристрастием звезд молодой режиссуры — Екатерину Аверкову и Ольгу Соротокину, чьи имена театралы уже хорошо запомнили. Спектакль Соротокиной «Столица Эраунд» был показан в немецком Висбадене на фестивале «Новые пьесы из Европы». Аверкова в прошлом году поставила 7 (!) спектаклей в разных театрах, в том числе и такие разные, как «Зима» Евгения Гришковца в Купаловском и «Возвращение голодаря» в ТБД. Значит, девушкам есть о чем и поспорить.

Что больше всего тревожит вас как молодых режиссеров?

Екатерина: Хочется ставить качественные спектакли по качественным пьесам, но не всегда получается делать это по ряду объективных и субъективных причин. Уже было несколько случаев, когда мои предложения отклоняли из–за того, что «зритель не поймет идею». Подстраиваемся под зрителя, постепенно снижая планку, а должны ее поднимать.

Ольга: Меня больше всего тревожит и интересует поиск своей темы и единомышленников. К пониманию первой я, кажется, уже вплотную подошла. Теперь остается найти «своих» людей: актеров, художников, драматургов, музыкантов... Но процесс поиска продолжается у режиссера всю жизнь, просто на раннем этапе творчества он выражается наиболее остро.

Как вы считаете, в нашем театре существует проблема молодой режиссуры?

Екатерина: Эта проблема возникла не сегодня и не вчера. Вряд ли рядовой зритель назовет хотя бы пять фамилий известных молодых белорусских режиссеров. Их просто нет. Если раньше в академии искусств набирали курс режиссеров каждый год, то теперь только один раз в 5 лет. Моему курсу повезло: нам преподавали Борис Луценко, Александр Гарцуев, Зоя Белохвостик, Модест Абрамов. Наставники дали мне толчок, а большую часть знаний я получила сама, стараясь вникнуть в суть профессии. Сейчас я сама работаю в академии на четверть ставки, получаю 77 тысяч. Кто из маститых режиссеров, актеров будет работать за такие деньги?

Ольга: Можно сказать, что проблема заключается еще и в том, что «молодая» режиссура очень похожа на «старую». Театральное пространство у нас закрытое, отстает от мирового театрального процесса лет на 50. Молодым режиссерам сейчас нужно очень постараться, чтобы освоить новый опыт и применить его на практике.

Есть мнение, что молодые режиссеры не заявляют о себе активно, что на конкурс режиссерских экспликаций было подано только 8 заявок. Получается, режиссеры сами виноваты?

Екатерина: Кто будет подавать заявки на участие в конкурсах, кто будет активно заявлять о себе, если, как я уже сказала, у нас практически нет молодых постановщиков?

Ольга: Абсолютно согласна с тем, что режиссеры не очень–то активны. Но и конкурсы нуждаются в гораздо большей огласке. Месяц назад я пыталась найти в интернете информацию о сроках и условиях проведения национального конкурса режиссеров. Так ничего и не нашла. На сайте Министерства культуры оставила свой вопрос и контактные данные. Ответа не получила.

Екатерина: Все зависит от самого молодого режиссера: было бы желание учиться, а возможности найдутся. Сейчас я могу прийти к многим именитым режиссерам и спросить совета, присутствовать на репетициях. Но для молодых режиссеров куда важнее международный обмен, опыт. У нас не отлажена эта система. Мы находимся в вакууме, не знаем, что происходит в театральном мире. У нас мало фестивалей.

Ольга: Все это оправдывается спекуляцией на словах Эйзенштейна: «Режиссуре нельзя научить, ей можно научиться». Верно, таланту никто не научит, но профессии, ремеслу можно и нужно учить. И дело даже не в именитых режиссерах. Большие мастера очень редко бывают хорошими педагогами, это абсолютно разные вещи. Дело в том, что нет у нас хорошей театральной школы, да и театральные педагоги почти отсутствуют.

Как вы считаете, не в том ли корень проблемы, что у нас мало экспериментальных площадок?

Екатерина: Их не просто мало, их очень мало. На общем фоне выгодно выделяется Центр белорусской драматургии и режиссуры. Но и там я не могу развернуться в полную силу. Нужно ставить спектакли по пьесам современных драматургов на родном языке. А с драматургами у нас в стране дела обстоят не лучше, чем с режиссерами. Получается замкнутый круг, разорвать который очень сложно.

Ольга: Да, это одна из основных проблем. Но, к счастью, сейчас у нас достаточно активно работает несколько продюсерских центров, с которыми в основном и сотрудничают молодые режиссеры. Вторая проблема — отсутствие негосударственных театральных площадок. О каком развитии альтернативного искусства в таком случае можно говорить? Ведь любой спектакль на государственной площадке будет проходить «художественный отбор», зачастую не по художественным критериям. Это неверно. Режиссер должен иметь право на свое высказывание. А оценивать это должны критики и зрители.

Какой выход вы видите из сложившейся ситуации? Как молодым режиссерам пробиться на сцену?

Екатерина: Нужно стучаться в каждую дверь, приходить в театры со своими идеями. Возможно, что кто–то откликнется на ваше предложение. Когда Николай Пинигин искал молодых режиссеров, столкнулся с острой нехваткой кадров. Нужно постоянно напоминать и заявлять о себе.

Ольга: Я за свободу выбора и личную ответственность. Судьба молодых режиссеров в их руках, только надо действовать и искать не отговорки, а способы достижения целей.

Автор публикации: Дмитрий БОБРИК