Анатолия Голушко знают в мире, но его «цепляет» свое -- озеринка, затока, лес. Деревенский художник пишет, держа кисть зубами
...Он только окончил школу в деревне Могилицы Ивацевичского района и поступил в «мореходку». Романтик, гитарист, который мечтал увидеть мир. Нелепый прыжок в воду -- все рухнуло в одночасье. Уже несколько десятилетий Анатолий Голушко прикован к постели. Художник, который пишет картины, держа кисть... зубами.
Еще в детстве он любил рисовать карандашом или авторучкой. Баловство, признается Анатолий, ничего серьезного. А вот лет через десять, после роковой травмы, захотелось что-то делать самому. Первое же время он просто ничего не мог. Зарядка, книги, телевизор -- приелось. Весь перепачканный краской, начинающий художник делился с бумагой всем, что дорого сердцу. Заново учился жить. Даже близкие удивлялись, альбом карандашных рисунков друзья так часто просматривали, что совсем истрепали… Всех интересовало: «Как же умудрился создать такое?» Первые выставки Анатолия Голушко в Ивацевичах и Бресте были акварельными. -- Но мне захотелось попробовать писать масляными красками. Только вот прошли годы, пока что-то получилось, -- признается художник. С маслом работать сложнее -- холсты, рамки… Дорого это все, денег, естественно, не хватало. Но полотна стали продаваться, и появились средства, чтобы творить дальше. -- Меня поразило, когда купили первую картину: людям, оказывается, нравится! -- Анатолий произносит это так, словно и сейчас не совсем верит в то, что он -- художник. А потом добавляет: -- Смотрю на картины профессионалов и понимаю, что так никогда не сделаю! Но ведь по-другому -- не значит хуже? Анатолий Голушко остается максималистом. К себе особенно взыскателен, говорит, такой уж характер -- все или ничего. Не любит, когда рассыпаются в похвалах: «Ой-ой-ой, какой ты молодец!» Сам-то он видит недостатки… Это и хорошо для художника -- есть к чему стремиться. -- Чувствую, что мои картины с каждым годом лучше становятся, -- замечает. Левитан, Саврасов, Шишкин -- близки они современному белорусскому художнику. Хотя и «буйством красок» экспрессионистов Анатолий очарован. Но тут техника особая нужна. Голушко ведь самоучка, все методом проб и ошибок находил. Теорию изучить, конечно, хочется: вот и список книг толковых уже составил. Тот же холст к работе подготовить не так просто. Благо сосед Иван помогает. А в Сморгони живет художник с похожей судьбой -- Александр Иванов. -- Они с женой -- люди замечательные! -- рассказывает о друзьях Анатолий Голушко. -- Поддержали меня, помогли. У нас в районе есть художники, но не пересекались с ними никогда... Правда, позвонил однажды Анатолий местному мастеру -- посоветоваться. Разговор не получился: «Как это -- элементарных вещей не знаете?» -- Настроение даже спрашивать пропало… А ведь мои первые выставки были акварельными. Это же совсем другое! В последнее время среди любимых родных пейзажей стали появляться у Анатолия Голушко «картинки» с детьми. Вот и в Швейцарии незатейливое полотно «В деревне у бабушки» приняли на «ура». Но чаще всего заказывают у художника копию его «Муравейника»: есть картины уже в Ивацевичах, Бресте, Минске, несколько даже в Москве. Правда, разные они по духу, настроению. Когда Анатолия Голушко приняли во Всемирную ассоциацию художников-инвалидов, его узнали не только в России и Украине -- немцам, датчанам, американцам пришлись по вкусу наши сельские мотивы. -- Организация серьезная. Там состоят художники, которые кисточку не могут держать руками. Кто-то во рту, как я, кто-то ногами приспосабливается, -- рассказывает Анатолий. -- Картины выставляются по всему миру. С них печатаются календари, открытки. У меня уже целая коллекция собралась. Сейчас все время идут бандероли из-за границы: знакомят нас с творчеством друг друга. Однажды Анатолия Голушко спросили, почему картины, а не, к примеру, стихи. «Действительно, почему?» -- подумал тогда художник. Не было раньше мысли об этом. Чтобы писать словом, нужно особый талант иметь. Хотя в детстве неплохо получалось… «Попробую», -- решил. Начал писать Анатолий Голушко на русском языке. Позвонил Валерию Гапееву в районную газету. По голосу было слышно, что журналист не совсем уверен в новом увлечении Голушко: «Имей в виду, я строгий рецензент, скидок никому не делаю». -- Мне это как раз и не надо было, -- говорит Анатолий. -- С волнением тогда ждал «вердикт». Скоро стихи напечатали в районке. Теперь полдня работа идет над картинами. Потом -- стихи: почти сразу появляется множество сюжетов… -- Делаю все с удовольствием. Не замечаю времени суток, состояния погоды. Занят целыми днями, -- улыбается Анатолий. Перешел он на белорусский язык -- читателям даже больше понравилось. -- У меня стихи непрофессиональные, -- скромно замечает автор. -- То, что легло на душу… Но когда напечатают в газете, обязательно кто-нибудь позвонит, поблагодарит. Теперь вот и рассказы пишу, эссе. На выставках каждую картину сопровождает Анатолий Голушко небольшим стихотворением. Опять же -- все о белорусской природе. На картинах художника Голушко сельская жизнь и в стихах поэта Голушко -- она же. -- Мне белорусская деревня ближе, -- делится Анатолий. -- Смотришь иногда, вот красивый пейзаж: горы, экзотические страны... Симпатично, а не «цепляет» меня совершенно. Другое дело, когда свое -- озеринка, затока, лес… Пальмы, конечно, хорошо, но разве они сравнятся с белорусскими соснами? Анатолий уверяет, что по натуре он -- истый сельский житель. С соседом Ваней часто беседуют об этом -- любимая тема. Иван не перестает удивляться: «Как они там, в городе, живут? Куда им там деться? На работу, с работы. А тут...» -- Я, наверное, такой же, -- говорит Анатолий. -- Прикидываю: в городе, конечно, удобно. Но постоянно быть там не смог бы. Настолько тянет меня к земле, к природе. Прислушиваюсь к звукам, замечаю запахи, краски -- так близко! Вот уж где идеи из воздуха -- из воздуха родных Могилиц (так называется деревня, где живет необычный художник). И, словно вспомнив каково это -- «породниться с травами», Анатолий Голушко напоследок добавляет: -- От города я вмиг устал бы… Ирина БАБИЧ, «БН» Ивацевичский район