КОГДА ВЕСЬ МИР В ТВОИХ РУКАХ

Вадим Елфимов — человек, известный не только у нас в стране. Он политолог, эксперт по международным отношениям, мнением которого интересуются далеко за пределами Беларуси. А еще — телеведущий, обладатель «Телевершины». Успешный писатель, издавший не один бестселлер в России, а теперь и в Беларуси. Доцент, кандидат исторических наук, преподаватель. И… постоянный автор «7 дней».
— Вадим Алексеевич, уже почти три года вы плодотворно сотрудничаете с нашей газетой. Благодаря этому что-то изменилось в вашей жизни? Был ли у вас подобный опыт? И где интереснее работать — на телевидении или в печатной прессе?
— Опыт-то был, но жизнь моя с «7 днями» явно изменилась. Должен признаться читателю (и это отнюдь не реверанс в адрес редакции), что мне очень приятно печататься именно в вашей газете, ибо у нее есть явный шанс понравиться тому, для кого я пишу, для кого выступаю по телевидению: интеллигенту с чувством юмора, который не дает провести себя на мякине. Интеллигенту, который понимает мои проблемы и чьи проблемы понятны мне. А раз так, то можно сообща приступать к проблемам мировым!
Я и раньше время от времени заполнял колонки в разных газетах, но только «7 дней» подняли мою самооценку. Дело в том, что мой кумир — Вильям Сафайр, старинный колумнист The New York Times, бывший спичрайтер американского президента Ричарда Никсона, который блистал в 70-е и 80-е. Начитавшись его (а он писал очень свободно, элегантно), я долго вынашивал мечту пойти по его стопам, но чуть дальше, и писать о политике так же глубоко и точно, но с юмором. Политика, в конце концов, это ведь смешная вещь, ибо политики — тоже люди… И вот в вашей газете я осуществил свою мечту, а это дорогого стоит!
Если же сравнивать газету и телевидение, то и там и там можно выйти на настоящую глубину, но только по-разному. Работа в газете — это схима: сидишь в тиши кабинета и вычерчиваешь свою нить Ариадны к сердцу читателя. Видите, как красиво получается? А на «телеке», как говорят профессионалы, ты сидишь на шатающейся под тобой жердочке, которая с экрана видится роскошным креслом, тебя слепят софитами, тыкают тебе в глаз «тональником», опутывают проводами, кричат, начальство зрит за тобой недреманным оком, гость опаздывает… И если из этого хаоса что-то все же получилось, значит, ты волшебник.
— И, конечно, плюс все эти сладкие сопутствующие: популярность, возможность видеть себя на экране, «звездный полет»...
— Настоящие звезды — в космосе или, на худой конец, в Голливуде. У нас на телевидении много талантливых людей, но, к сожалению, далеко не все они светят на экране — это во-первых. А, во-вторых, чтобы они стали звездами, им нужна раскрутка, как в Голливуде. Известным, узнаваемым в Беларуси можно стать. Помню, как-то мы с сыном, которому тогда было лет 10, шли по полю. И вдруг к нам кинулся пастух — с настоящей плетью через плечо и похрапывающей лошадью под уздой — с радостным криком: «Я вас узнал!». Я тоже узнал, что стал действительно популярен. Но по полю с сыном хотелось бы прогуляться, соблюдая инкогнито. Хотя сынишка ничуть не испугался и, наверное, запомнил этот случай — вот что приятно. Мне же запомнился другой: покупаю я как-то телевизор, и вдруг продавец говорит: «Ох и ненавижу я вашу передачу!». Я ему: «Так не мучайте себя, переключите канал», а он: «Не могу — интересно!». Вот такой «приз» я ценю куда выше, чем свою «Телевершину». А чтобы не «звездить», надо просто понимать, зачем ты появился на экране: не для того, чтобы, по меткому выражению великого кинорежиссера Сергея Герасимова, хлопотать мордочкой, а чтобы приносить пользу телезрителям. Кто сколько может. Только и всего!
— Журналист, политолог, писатель... А еще вы преподаватель престижного вуза. Как все это может совмещать один человек?
— Моя бабушка в молодости была ткачихой-многостаночницей на бывших морозовских заводах, а отец — большим ученым-экономистом и трудоголиком. В общем, гены! Надо сказать спасибо папе и маме, а также Всевышнему за крепкое здоровье. Один мой слушатель как-то спросил: «Вадим Алексеевич, когда вы спите?». Я теперь все чаще задумываюсь над этим вопросом. Если честно, я не был таким до сорока лет. Сейчас вспоминаю те годы с завистью: было время посмотреть на звезды, поиграть с сыном, даже помечтать. А для того, чтобы успевать все, нужно очень любить то, что делаешь.
— Мы знаем, что вы пишете детективы. Когда появилась ваша первая книга и что послужило мотивом для ее написания?
— Мотивом послужил фильм «Сильные духом» о советском разведчике Николае Кузнецове, который я посмотрел в кинотеатре «Центральный» в… 7 лет! Фильм заканчивался многоточием, раненый герой уходил от преследующих его немцев в лес. А я очень не хотел, чтобы Кузнецов погиб и, придя домой, стал рисовать, а потом и писать продолжение его приключений. Потом были индейцы Фенимора Купера, о которых я написал иллюстрированный «трехтомник» — три общих тетради. Кстати, до сих пор считаю роман «Следопыт» одним из лучших произведений мировой литературы и, представляете, Белинский со мной согласен. Словом, уже в семь лет я решил стать писателем и тогда же объявил об этом родителям! Отец всячески поощрял мои занятия, помогал, подкидывая мне умные книги. Это из его уст я впервые услышал волшебные строки Ивана Бунина, такие же красочные, как живопись французских импрессионистов. И он же сказал мне в юности: «Не надо поступать в Литературный институт. Чтобы стать настоящим писателем, надо узнать жизнь, а для этого выбери земную профессию». И оказался прав: в отличие от поэта, прозаик по-настоящему созревает лишь годам к сорока. Меня же до этого срока закрутили земные профессии — а политика и международные отношения, как любовница и жена, способны высосать все соки! Короче, к 2000-му все совпало: я созрел, у меня был опыт, и я спохватился: «Мне скоро 40, а я все еще не осуществил свою главную мечту!». И взял в руки перо… Тогда же вышла и моя первая книга.
— Откройте секрет, как рождается замысел книги, как он воплощается?
— Я представляю себе главного героя и перевоплощаюсь в него. Например, Горький, когда описывал смерть своего героя Клима Самгина, упал в обморок — его еле откачали. Нечто подобное переживает каждый настоящий писатель. И я начинаю мыслить и чувствовать, как герой, видеть его глазами других персонажей, вместе с ним попадаю в те или иные обстоятельства и ищу из них выход…
Как воплощается? Очень трудно. Потому что писательство — это сладостный труд, от него невозможно оторваться. Представьте себе: вы — маленький бог и от вас зависит, что с целым миром будет в следующую секунду! Неужели вы отвлечетесь хоть на мгновение? А еще есть стремление к идеалу. Я по натуре перфекционист, и мои родные уже подшучивают надо мной: «Успокойся, все идеально!». А жена и вовсе ругает: «Что ты вылизываешь столько раз текст? Почитай, как вокруг тебя пишут, — халтурят!». Ей ведь жалко не читателя, а меня, а мне — читателя. Вообще, моя жена — мой первый и главный редактор. Я очень доверяю ее вкусу.
— Сегодня детективный жанр очень популярен. На ваш взгляд, в чем причина этой популярности?
— Еще Бернард Шоу говорил, что детектив убьет литературу. Конан Дойл изо всех сил хотел прекратить свои «презренные» опыты с Шерлоком Холмсом, но читатель уже более века почему-то решает по-другому. Сегодня, когда число читающих падает, детектив спасает литературу. Я, конечно, не имею в виду «женский детектив», являющий собой модернизацию поваренной книги, а детектив, который и увлекает, и будит мысль, и хоть немного, но отражает реальную жизнь. Тешу себя надеждой, что пишу нечто подобное. Во всяком случае, мои романы выдержали по четыре переиздания в России, когда выходили в знаменитом издательстве под псевдонимом Вадим Вершинин, а теперь вот по-настоящему пришли в Беларусь. В одном из белорусских издательств в конце 2010-го вышли два моих детектива: «Мы с тобой квиты» и «Не суетись под прицелом». Только уже под моим именем.

P.S. Вадиму Елфимову исполнилось 50 лет. Поздравляем юбиляра, желаем ему здоровья, процветания и новых творческих успехов!

Герман МОСКАЛЕНКО