Главная
Гороскопы
"Князь" в "Ментовских войнах". Белорусский актер рассказал о съемках в популярных сериалах
22.10.2014 17:38
—
Новости Культуры
|
В восьмом сезоне прошедших по НТВ "Ментовских войн" одну из ролей сыграл гомельчанин Андрей Карако, хорошо известный местным театралам. В сериале его персонаж – беспринципный карьерист Давид Ираклиевич Дадиани, которого за глаза называют "Князем". Признавшись в беседе, что не любит давать интервью, для TUT.BY Андрей все же сделал исключение, рассказав о съемках в кино и о той стороне актерской профессии, которая всегда остается за кадром.
 К "фирменному" заведению гомельских актеров – "Театральному" кафе - Андрей приезжает в такси. Бейсболка, кожанка, джинсы с заплатками никак не вяжутся с образом одетого с иголочки "Князя" – начальника убойного отдела, в который переведен главный герой Роман Шилов. В биографической справке на сайте не сказано о том, что Андрей – актер во втором поколении. Его отец – Владислав Владиславович Карако играет на сцене областного драмтеатра с 1974 года. Здесь же заведующей труппой трудится мать – Кристина Константиновна. "Становиться актером не было ни малейшего желания"– Андрей, с учетом "творческой наследственности" выбор профессии, очевидно, был предопределен?– На самом деле нет. Я действительно вырос в гримерках, с детства знал, что такое падуга, что такое кулисы, как они пахнут, сколько в них пыли и вот этой театральной атмосферы. Вместе с родителями, которые гастролировали по 3-4 раза в год, объездил почти весь СССР, сменил множество школ. Да, меня пацаном еще вводили в спектакли, давали какие-то мелкие, эпизодические роли. Но вместе с тем я оставался тем, кем был – довольно стеснительным подростком. И хотя сама жизнь театра нравилась, становиться актером не было ни малейшего желания. В 1991-м году поступил в Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище. Но тогда развалился Союз, и нам сказали, что как военнослужащие Украины мы не сможем покидать ее территорию. Я не стал принимать присягу и вернулся в Гомель. Поступил в БИИЖТ (ныне Белорусский государственный университет транспорта. – TUT.BY). Однако быстро понял, что вот этого ВООБЩЕ не хочу. Чертежи, формулы, расчеты… Учил по ночам математику и думал: "Зачем мне это? Кем я стану?". Быть инженером – точно не моя история. Учиться ради диплома или просто "косить" от армии тоже не хотелось. Предпочел пойти служить. Вот тут точно театр получился. Бросали меня с места на место – я и под Брестом служил, и в Березе в "красных казармах", и в Марьиной Горке в ВДВ несколько месяцев, и в ПВО… – Кстати, армейская служба – одна из вечных тем форумных дискуссий. Как ты считаешь, она нужна? – Лично мне армия дала ценный опыт в сконцентрированном виде. Не знаю, как сейчас, тогда, в 90-е, там было сложно. Ты попадаешь… не знаю… может, грубо прозвучит, в стаю. И в ней уже фактически все мужики: каждый со своим прошлым, в том числе дворовым, со своей историей и взглядами на жизнь. Или, как тогда было модно говорить, со своими "понятиями". И в такой атмосфере происходит становление – насколько ты занимаешь свою позицию, насколько готов ее отстаивать и как тебя принимают другие.  Не могу сказать, что я стал универсальным солдатом. Если на то пошло, военными специалистами высокого класса становятся не за полтора года. Хотя, конечно, полезные навыки приобрел: научился оружие держать, несколько раз с парашютом прыгал. Чем плохой опыт? Однако при этом тех, кто не служил, осуждать не спешу. У каждого своя ситуация, свои мотивы. Мне самому, может, и жаль немного времени, за которое можно было что-то сделать. С другой стороны, неизвестно, что могло бы произойти на гражданке. Время тогда шальное было. И я был шальным. Милиция, приводы… – Даже такие факты есть в биографии? – Были. Многие тогда проходили через это. Наконец, именно в армии произошло переосмысление некоторых вещей. Не знаю, может, на постах в караулах мозги проветрились (смеется). И обстоятельства так совпали, что тогдашний художественный руководитель Гомельского драмтеатра Александр Короткевич набирал первый экспериментальный курс. Я узнал про это и, как щелчок тумблера: "Хочу!". И щелкнуло так, что захватило сразу – вдруг понял, что это действительно мое и, как бы ни складывалось, ни на миг не жалею о выборе. К тому же точно знаю – он полностью осознанный, а не слепое повторение родительского пути. В общем, поступил в академию, одновременно, как и остальные ребята, работал в гомельском театре. Нас было трое парней и пять девушек. Все остались в профессии – случайных людей не оказалось. Сцена случайных людей выдавливает. "Ментовские войны" снимали в полиции– С чего началась работа в кино?– Это были съемки в "Последнем бронепоезде", где я сыграл одного из уголовников. Главным впечатлением стало знакомство со многими известными в российском кинематографе людьми. Такими, как режиссер Зиновий Александрович Ройзман, актеры Денис Никифоров, Иван Кокорин, а также – исполнитель главной роли Андрей Владимиров Панин. Позже мы еще вместе в "Журове-2".
Андрей Владимирович был талантливейший актер и просто замечательный человек, с которым мы постоянно общались. Он все в Москву меня перетаскивал, приглашал на роль в своем фильме "Внук Гагарина". Но у меня тогда не получалось вырваться на съемки. А за пару дней до мы с актером Толей Гущиным звонили Панину, договаривались встретиться по приезде в Москву… Потом я попал к режиссеру "бронепоезда" в картину "Смерш". Про то, как офицеры-контрразведчики ликвидируют банду, терроризирующую провинциальный городок. Один из ее членов – штатный киллер Кудрый, бегал там и всех убивал из ППШ. Признаюсь, это был я. (Смеется.).  Снимали полтора месяца в Гродно и столько же в Минске. Новые впечатления, новые знакомства, в том числе с актером Антоном Макарским. С ним мы тоже сдружились, а недавно закончили 16-серийный проект "Красотка", который снимался в Минске. Там уже без погонь, без стрелялок, но обещает быть весьма интересным. После "Смерша", в общем-то, и пошло-поехало – на сегодня уже около 70 ролей. В основном сериалы. В "полном метре" снимался немного. Например, в "ПираМММиде" – играл следователя, который угрожал Мамонтову в исполнении Алексея Серебрякова. – А как оказался в "Ментовских войнах"? – Позвонили из Питера – пригласили. Чуть раньше я играл в сериале "Гончие", который снимала та же компания. К тому же режиссер 8-го сезона "войн" – тоже белорус Денис Скворцов. На роль Дадиани меня утвердили без проб. Потом в течение полугода мотался на съемки. 
О, кстати… (достает смартфон). Хорошо, что напомнил, надо позвонить "Шилову", поздравить – у Александра Устюгова день рождения сегодня. Саша вообще молодец – актер великолепный: и в театре играет, и в кино, и сам снимает. Ну а его персонаж в сериале – это отдельный разговор. Роман Шилов – образ яркий, запоминающийся, узнаваемый. Его уже и менты, и бандиты, и высшие чины питерские отлично знают. За годы съемок Саша настолько проникся этой ролью, настолько в ней силен. На площадке он то и дело вносил коррективы, потому что и сам уже мыслит, как опер, многие вещи просто чувствует. Если видит какой-то ляп, несоответствие в сценарии, так и говорит: "Да не могло этого быть – Шилов бы так не поступил. Он бы так не сказал…" – Но в фильме ты, кажется, его не очень любишь… Внимание! У вас отключен JavaScript, ваш браузер не поддерживает HTML5, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player.
 – Ничего личного, поверь – работа такая (смеется). В сценарии этих реплик про трагедию в виде фарса не было. Это наша импровизация. Таким образом, мы как бы ненавязчиво показали, что Дадиани по своей натуре дуболом, и выразили саркастичное отношение к нему со стороны Шилова. Вот это как раз один из моментов, которые рождаются на съемочной площадке сами по себе. Однако возможно это только тогда, когда есть тандем, понимание, какое-то общее чутье. Если один говорит "а", другой говорит "бэ" – сцена не получится. – Чем еще запомнились съемки? – Прежде всего атмосферой, которой пропитываешься насквозь. Съемки ведь шли в настоящих отделениях полиции. Мы снимаем, а у них "свое кино". Задержанных приводят, слышим - дежурный сотрудников отправляет: там грабеж, там драка, ножевое ранение… Причем все это буднично, обыденно, не вызывает у полицейских особых эмоций. Для них это рутина. Получили вызов, спокойно вышли, поехали. Профессия, конечно, – не позавидуешь… Ну и съемочная группа – замечательные ребята, очень легко с ними работать. Обожаемый всеми Джексон, который меня в заложники брал – Дима Быковский, он и в жизни такой: балагур, весельчак, шутит постоянно. Очень крутой.
Вообще, "Ментовские войны" уже десять лет показывают – народ смотрит. Наверное, сериал более или менее близок к реальной жизни, вот зрителям и нравится. Меняются режиссеры, а новый режиссер – это новое дыхание. В девятом сезоне, который сейчас снимается, моего персонажа, к сожалению, не будет – сценаристы его почему-то не прописали. Хотя, на мой взгляд, история отношений Дадиани с Шиловым не закончилась. Какая постель? Дайте хоть познакомиться!– Что самое сложное на площадке?– Да тут можно целый список составить. И все равно он будет неполным, потому что всего не предусмотришь. Только со стороны кажется, что сыграть маленькую роль – проще простого. На площадке все иначе. Как говорится, быть грибом в пятом ряду все равно сложно – надо быть грибом. Иногда даже небольшой эпизод снимается очень тяжко... В сериале "Я – сыщик" я играл наркомана, и по роли должен в кадре курить и пить пиво. И вот, значит, съемки, пять часов утра… А что-то там не заладилось, и у меня – 11 дублей! В каждом нужно выпить больше чем полбокала пива и выкурить почти полсигареты. Пиво, конечно, безалкогольное, но все равно – попробуй ради интереса. Пью и думаю: "Да когда же это все закончится?!". Кстати, вскоре после этого бросил курить. Или в фильме "Медвежья шкура" – к моему герою приезжает друг, они должны есть шашлык. Мне реально безумно хотелось есть, а тут еще запах этот… "Ну, здорово – сейчас наемся!". И вот, начинаем работать, мне надо в кадре съесть три куска шашлыка, и… не идет текст у партнера. Дубль, второй, третий – я все ем и ем. Потом еще мои "крупняки" снимаем, опять есть надо… Проклинал все на свете! Думал, больше никогда в жизни есть не стану! Закончили наконец – перерыв. Меня без задней мысли зовут: "Андрей, обедать будешь?" ЧТОООО?! КУДА?! После этих съемок я мясо очень долго не ел…
Постельные сцены – отдельная тема. Приезжаешь иногда, первый съемочный день и сразу "постель". Спрашиваю: "Ребят, ну зачем вы так ставите? Я партнершу ни разу не видел, не знаю, как ее зовут. Дайте хоть познакомиться". Нужно ведь обсудить, договориться, будем мы целоваться, не будем – так же не делается с наскока. Режиссер отвечает: "Вот и познакомитесь. Я ее знаю, я ее снимал – она нормальная…" В итоге сняли, конечно, сыграли немножко по-другому, без обжималок всяких… Понятно, что не порно делаем, но все же момент стеснительности, смущения присутствует. Сложно абстрагироваться и делать вид, будто ничего с тобой не происходит. Все происходит. И всегда думаешь: "Вот сейчас начнется – как режиссер будет придумывать, какие поступят ценные указания…" Легче, если знаешь партнершу – учились вместе или снимались в паре уже. В идеале, чтобы общались вне площадки, в бассейне плавали, на пляже купались.  Хотя иной раз и текст такой попадется, что проще "постель сыграть". Читаешь сценарий: "Боже мой, да нормальные люди так вообще не разговаривают!" Ну, или надо быть слишком витиеватым, чтоб так выражаться. Единственное исключение – это когда речевой гротеск, который специально создается. В одной картине мой персонаж – адвокат, произносит на деревенской свадьбе тост: "Дорогие брачующиеся! Мы как социально интегрированные индивидуумы исходя из критериев материального субъективизма, не вправе скрывать реальность, данную нам в ощущениях. А реальность такова, что субъективизм, как правило, доминирует над конструктивизмом. Я согласен, что ситуация патовая, но если абстрагироваться, то счастье моментально сублимируется. Именно это приходит на ум, глядя на эту прекрасную пару". Выучить это было просто нереально. Но, когда я это сделал, оно настолько мощно отложилось в голове – наверное, на всю жизнь запомнил. Иногда сцена эмоционально, психологически сложная. Бывает трудно просто сидеть и органично молчать в кадре, заполнять паузы. Если при этом еще у тебя на лице должны отражаться какие-то размышления, твое внутреннее состояние... А иногда р-раз - и вдруг с первого дубля все сняли. Сам удивляешься: "Да ладно?!". "Нырнул и ждешь, когда тебе перережут горло..."– Трюки часто приходится выполнять самому или полностью полагаешься на дублеров?– Желание порою возникает, но нужно быть абсолютно уверенным, что все правильно получится. Вспоминаю, опять же, слова Панина – в "Последнем бронепоезде" мы дрались, и нужно было на ходу выпрыгивать из вагона. Я сказал, что могу – сам буду прыгать. Андрей Владимирович подошел и сказал: "Вот ты сейчас прыгнешь, сломаешь ногу, и всё – никому ты больше не интересен". Это действительно так. Как-то нужно было мчаться на водном мотоцикле, врезаться, разбиваться. Перед этим гонял на нем пять часов, сорок раз попробовал – решили, что смогу. Слава Богу, все получилось. А в фильме у Карена Оганесяна меня под водой вообще убивали. К этим съемкам мы готовились полмесяца: ходили в дайвинг-центр, я тренировался, отрабатывал погружения. Нырнув, надо было найти человека, который сидит под водой и держит еще один баллон – он дает тебе глотнуть воздуха. Потом еще спускаешься до дна – на глубину 3-4 с половиной метра, поплыл до куста и выплываешь из-за него на оператора, который в водолазном снаряжении. Нужно так, чтобы правильно в кадр попасть. После этого ждешь, когда тебя сзади схватят и "перережут горло". Когда на открытой воде снимали, я в ней 4 часа провел. Но тут я не сомневался, так как плаваньем занимаюсь – каждый день в бассейн хожу. А как-то на съемках одному актеру нужно было ехать на машине и сделать крутой вираж. Он отказывался, говорил, что не водит, но его все же убедили – мол, все просто, коробка-автомат. Парень поехал и врезался. Хорошо хоть никто не пострадал, однако автомобиль побит – восстанавливать надо, продюсер влетел…
А чему удивляться? Даже профессиональный каскадер не может дать 100%-ной гарантии – это же техника. А с лошадьми, например, еще сложнее. Нужно не только в седле самому держаться, но и чтобы животное к тебе привыкло, если вам долго в кадре работать. Приятель рассказывал, как на съемках согласился сам в седле сидеть, а лошадь как понесла его… за горизонт. Одно дело придумать трюк, удар, драку, а другое – показать в кадре. Поэтому каждый должен заниматься своим делом. Есть подготовленные люди, а если самому лихачить, можно сделать только хуже. Это неоправданный риск. Другая сторона актерской "медали"– В представлении большинства профессия актера – хорошие гонорары, интересная работа, слава, поклонники… Ничего не упускаю?– Это блеск. Теперь послушай про "нищету". (Смеется.) Начнем с заработков. Немногим удается жить за счет кино – по крайней мере, у нас. Хорошо, когда есть предложения, ты востребован. Но их может и месяцами не быть – как повезет. Для большинства актеров основная работа – театр. А на сцене точно не разбогатеешь. Приходится крутиться кто как может. Моноспектакли, корпоративы, сейчас вот Новый год скоро – даже утренники в детских садах, ничего зазорного в этом нет. Сейчас сериалы к нам в Беларусь пришли – в Минске много снимают. Сам формат предусматривает множество эпизодических ролей, которые должны играть все же не люди с улицы, а настоящие актеры – со знанием текста, пониманием роли, пониманием профессии. Приглашают людей из провинциальных театров – это хорошее подспорье. Ну, про работу я уже много рассказал. Она действительно интересная, необычная, но вот с семейным бытом ее тяжело совмещать. Гастроли, поездки, репетиции, вечером – спектакли… Все-таки обустройство личной жизни требует совершенно иного подхода, поэтому среди нас много одиноких людей – и мужчин, и женщин. Да и чисто физически не каждый потянет. Бывает, у тебя главная роль, но отработать ее надо за три дня. И вот тебя с утра до ночи возят по объектам – только и успеваешь сценарий читать да костюмы менять. Под конец уже не соображаешь, кто ты и где ты – в таком бешеном ритме все происходит… Слава – тоже медаль, у которой есть обратная сторона. Как только становишься популярным – твою личную жизнь обсуждают все кому не лень. Синдром "бабушки у подъезда" – вот он напился, вот он развелся… Да это обычная жизнь, как у всех людей. Но сантехник Иванов никому не интересен, зато актер, певец, политик, еще какой-то публичный деятель – другое дело. Меня, к счастью, пока минуло – видимо, еще не настолько известен... – Тогда, боюсь, у нас для тебя сюрприз… – Спасибо, приободрил. (Смеется.) На самом деле я стараюсь не давать поводов для сплетен. У меня нет тяги к каким-то тусовкам, предпочитаю больше общаться в своем кругу. Не люблю ходить на "телек", рассказывать что-то… Ну, правда, о чем? Каждый раз одно и то же? Вот ты берешь интервью, а я ж не знаю, что ты напишешь. Уже был печальный опыт общения с прессой – столько ляпов наделали, даже имена попутали. Вообще, я категорически не люблю говорить про деньги и личную жизнь. Хотя вот про сына скажу. Егор, 12 лет – занимается хоккеем, играет в молодежной "Юности" под номером 91. Ходил недавно на его игру, смотрел – они первые в турнирной таблице. Вот это здорово, это – гордость!
– На сцену его не тянет? Гены все-таки, в третьем поколении. – Не, не, не… Была возможность, ему предложили сняться. Он сразу сказал: "Пап, я не хочу нигде сниматься! Там надо текст учить, репетировать – не хочу". Я его прекрасно понимаю и даже рад, что его не тянет. Может быть, странно звучит, но я бы не хотел, чтоб и его затянуло… Да, это мои родители 40 лет на сцене уже, оба на пенсии и до сих пор работают. И других актеров много, которые десятилетиями в театре служат. Но это – другое поколение. Для них это даже не образ жизни. Для них это – сама жизнь. – Если не секрет, чем в настоящее время занимаешься? – Как я уже говорил, недавно закончили "Красотку" для телеканала "Россия". С ним же у меня еще контракт на два года – снимаюсь в так называемых фильмах выходного дня. Это, как правило, житейские истории – небольшие картины по 2-4 серии. Есть предложение поучаствовать в одной антрепризе в Москве, если все нормально – после Нового года начнутся репетиции. Если честно, уже скучаю по сцене, по атмосфере, дыханию зрительного зала… Этого не хватает, но это тоже хорошо. Потому что когда возвращаешься после перерыва – происходит настоящий взрыв эмоций, получаешь заряд энергии и позитива. Конечно, театр сейчас другой, все ударились в какие-то новации, новые взгляды, виденья, веянья – такой модный тренд. Порой охота сказать: "Ребята, погодите! Давайте хотя бы классику осилим – она у нас такая богатая и замечательная". А главное – никогда не устаревает. Вдумайся – Островский в пьесе "Без вины виноватые" поднимал тему детей, ставших сиротами при живых родителях. Насколько злободневная тема! Сегодня она, может быть, еще более актуальна, чем тогда, когда писал автор. То же применимо и к чеховскому "Вишневому саду", и ко многим другим произведениям, идеи которых мы должны донести людям. Нам хотя бы этот пласт поднять. – Традиционный финальный вопрос – о планах? – А никаких планов. Я пока не знаю своих планов. И мне это нравится. – Спасибо за интервью. Творческих успехов! Чтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
- Спускаешься до дна, проплыл до куста и выплываешь из-за него на оператора так, чтобы правильно в кадр попасть. После этого ждешь, когда тебя сзади схватят и...
|
|
