О Позняке и 1990-х. Что (не) так в политическом бестселлере от одного из лидеров БНФ

Источник материала:

Сергей Наумчик, в прошлом депутат Верховного Совета и один из лидеров Белорусского народного фронта, написал книгу «Дзевяноста трэці». Почему вам стоит обязательно ее почитать и что в ней вызывает сомнения — в субъективной колонке редактора TUT.BY.

Кто двигал Беларусь к Европе, а кто — к России

За последние пять лет в библиотеке «Радыё Свабода» вышло пять книг Наумчика, которые охватывают события с 1991-го по 1995-й (названия этих работ соответственные: от «Дзевяноста першага» до «Дзевяноста пятага»). Объем некоторых из них — более 500 страниц. Это промежуточный итог работы автора над большим и уникальным историческим циклом.

Судя по всему, Наумчику предстоит работа как минимум еще над двумя книгами. Триумфальным для БНФ «Дзевяностым», когда самое популярное белорусское оппозиционное движение завоевало несколько десятков мест в парламенте и сформировало там собственную депутатскую группу. И горьким для Фронта «Дзевяноста шостым», когда Зенон Позняк и Сергей Наумчик эмигрировали из Беларуси. И если последний все-таки приехал в Беларусь после 20-летнего перерыва, то Позняк с того времени на родине так и не бывал.

Но даже без двух еще не написанных книг общая концепция цикла Наумчика четкая и достаточно понятная. Согласно автору, локомотивом всех преобразований выступал БНФ (на практике его идеи реализовала депутатская группа БНФ в парламенте). Иногда их поддерживали депутаты демократических взглядов, которые во многих ситуациях блокировались с номенклатурой. Согласно автору, среди таких «колеблющихся» депутатов был и спикер парламента Станислав Шушкевич.

Противниками БНФ выступало агрессивно-послушное большинство (хозяйственная и бывшая партийная номенклатура, которой были чужды национальные ценности и национальное самосознание). Именно эти люди толкали Беларусь назад, в советское болото.

Политическое харакири и «тихие радости „змагароў“»

Наумчик блестяще и, что главное, убедительно подбирает цитаты из газет того времени, а также использует протоколы заседаний Верховного Совета и собственные записи, что делает материалы его книг уникальными и без преувеличения сенсационными.

Чего стоят цитаты из газеты «Витьбичи» (органа Витебского горсовета), в которой читателям навязывались мысли о вреде независимости и демократии. К примеру, отказ от белорусизации в сталинское время на страницах издания трактовался так: «Мертворожденная химера практически испарилась, лишившись поддержки государственного аппарата принуждения». А празднования дня битвы под Оршей освещались в 1993 году как «тихие радости „змагароў“ за „незалежны кавалак калбасы“. Эти материалы показывают, насколько сильными в начале 1990-х были позиции сторонников реставрации СССР. А также убеждают, что тогдашние власти не делали ровным счетом ничего, чтобы остановить распространение этих взглядов.

Один из наиболее ярких фрагментов книги „Дзевяноста трэці“ — полная расшифровка переговоров между Станиславом Шушкевичем и лидерами БНФ, которая состоялась в октябре 1993 года (разговор записывался на магнитофон). Поклонникам Станислава Станиславовича перед ее чтением (как, впрочем, и перед знакомством со всеми книгами Наумчика) советую запастись валерьянкой. Пример политического харакири, отложенного до января 1994 года (отставки Шушкевича), — зрелище не для слабонервных.

Навумчык. Ну і апошняе — КДБ. Падпарадкоўваецца вам! Калі ласка — прыязджаюць сюды ўсе гэтыя ўблюдкі, выбачайце, Макашоў (Альберт Макашов — крайне правый российский политик. — Прим. TUT.BY), Сьцерлігаў (Александр Стерлигов, крайне правый российский политик. — Прим. TUT.BY), у іх тут бяруць інтэрв'ю, героямі ходзяць, выдаюць сябе… Выбачайце, калі гэта КДБ — яно павінна стаяць, так бы мовіць, на абароне дзяржащнай незалежнасьци, дзяржавы. Яно павінна адпаведныя і дакладныя дзеяньні прымаць.

Шушкевіч: Што, напрыклад?

Навумчык: Ды элементарна — высылка. Пасадзілі ў самалёт, за цэсць гадзін — дастаткова. (…)

Шушкевіч: Вам падабалася, калі вас раней ціснула КДБ? Вам падабалася, калі там было 30 кастрычніка? (Разгон на Дзяды 30 кастрычніка 1988 — С.Н.). Вам падабалася гэта? Не, вам не падабалася. Навошта ж вы хочаце мяне падпіхнуць на тое, каб я ўпоперак закону выкарыстоўваў КДБ для сьлежкі і для іншых там захадаў. Я не ведаю, якія парушэнні закону зрабілі Макашоў, іншыя…

Навумчык: Выступалі супраць дзяржавы.

Шушкевіч: У нас свабодны ўезд з Расеі. Яны прыехалі па запрашэньне нашых грамадзкіх арганізацыяў, зарэгістраваных Мінюстам, і праводзілі…

Пазьняк: Яны праводзілі антыдзяржаўную дзейнасьць супраць Рэспублікі Беларусь.

Автор цикла книг достаточно убедительно показывает, сколько возможностей (при своей несомненно демократической позиции и внутренней порядочности) упустил тогдашний номинальный руководитель Беларуси (реальные рычаги власти все-таки находились у Кебича). Приведу всего два примера. Шушкевичу как руководителю парламента напрямую подчиняется руководитель КГБ, но спикер практически никак не использовал эту силу (а в 1994-м никак не помог руководителю КГБ Ширковскому и министру внутренних дел Егорову, которые выступили против Кебича). Ранее, в 1992-м, Шушкевич фактически заблокировал проведение референдума (после того как БНФ собрал 442 тысячи подписей, Верховный Совет, согласно законодательству, должен был назначить дату референдума. На нем избиратели должны были утвердить или отвергнуть идею досрочных выборов в парламент).

Книги Наумчика написаны в лучших традициях нон-фикшн (литературы факта или документальной прозы), они держат внимание читателя и в большинстве случаев не отпускают его. Автор виртуозно разводит между собой события, произошедшие на стыке нескольких лет (к примеру, в 92-м и 93-м годах), благодаря чему в разных книгах цикла практически нет повторений.

Книги, посвященные 1990-м, имеют превосходную композицию. Чего стоит финал книги „Дзевяноста трэці“, когда Станислав Шушкевич — уже как простой депутат, которого сняли с должности спикера — выступает за досрочные выборы. Но Мечислав Гриб, его преемник на должности спикера — отключает ему микрофон. Так же, как Шушкевич отключал его депутатам от БНФ.

Наконец, книги Наумчика — это едва ли не первый абсолютно целостный взгляд на первую половину 1990-х со стороны определенной политической силы (в данном случае, БНФ). Ведь ни либералы, ни социал-демократы, ни коммунисты так и не представили такую подробную версию тех событий. Все это делает пятикнижье Наумчика уникальным проектом.

Пенсия в 20 долларов и регистрация автомобиля

Из пяти книг Наумчика наиболее удачной кажется „Дзевяноста першы“. Есть соблазн найти самое легкое объяснение этому: мол, работа началась с нее, а первая книга во многих крупных проектах получается у авторов лучше, чем последующие. Но причина видится в другом.

„Дзевяноста першы“ рассказывает о победах, а писать о них всегда проще и легче. Ощущением успеха и удачи нетрудно поделиться, их хватит на всех: и на Вячеслава Кебича, который тогда воспринимался прогрессивным премьером, и на Геннадия Карпенко с Виктором Гончаром, и даже на консервативных депутатов от ветеранских организаций, многие из которых после провала ГКЧП поддержали позицию Народного Фронта.

Тем более что схема Наумчика, о которой шла речь выше, в принципе соответствует событиям 1991 года. Материалы сессии Верховного Совета, которые цитирует автор, убеждают, что именно БНФ последовательно выступал за провозглашение независимости. И за этот факт — даже учитывая позднейшие спорные моменты — Народному Фронту скажут спасибо даже многие его оппоненты.

Но эта схема понемногу начинает буксовать, когда надо объяснить поражения или неудачи (которых, надо это признать, стало намного больше, когда номенклатура опомнилась от шока, связанного с провалом ГКЧП и запретом компартии). Пытаясь их объяснить, Наумчик в „Дзевяноста трэцім“ иногда несколько злоупотребляет длинными цитатами, публикуя очередное политическое заявление оппозиции. В какой-то момент от БНФ-центричности книг и формата, скажем так, героической саги начинаешь немного уставать.

Поэтому с куда большим интересом воспринимаешь определенные бытовые штрихи. Например, размер зарплат и пенсий в начале 1990-х (обычная пенсия в то время составляла от 10 до 20 долларов). Или историю о том, как Наумчик регистрировал свой автомобиль.

На машыну трэба было атрымаць нумары, і тады гэта займала дзень, а то і болей, чаканьня ў чарзе. Мне параілі звярнуцца да старшыні менскай ДАІ падпалкоўніка Анатоля Сідарэні.

Прыходжу да Сідарэні, тлумачу, у чым справа.

— Няма праблема. Вы які нумар хочаце?

— У сэнсе?

— Якія там хочаце лічбы?

— Ды мне ўсе роўна.

Сідарэня паглядзеў на мяне як на дзівака.

Ведаеце, — кажа, — тыя, хто да мяне дабіраююца, просяць спэцыяльныя нумары, вы першы мне такое кажаце. Ну дык я вам дам вельмі добры нумар.

Ён дастаў з сэйфа нумарныя знакі, нейкія паперы і сказаў, у які кабінэт я мушу зайсьці, каб у нечым расьпісацца.

Нумар быў МІ 0975. Я і цяпер ня ведаю, што гэта азначала, але менскія даішнікі ад майго аўто шарахаліся.

Или ситуация, как автор книги и его жена за ночь перевели с английского на белорусский инструкцию для соковыжималки фирмы Bosch и получили 20 долларов (их месячный семейный бюджет составлял тогда 35−40 долларов). „Но ведь так и было, номенклатура не хотела преобразований!“ — скажет кто-то из читателей, и будет прав. Но только отчасти, ведь часть правды, к сожалению, остается под водой.

„Рэвалюцыйны палітычны імпэт“ и отношения с Карпенко

Сергей Наумчик давно ушел из политики. Но его книги все равно написаны с точки зрения не мемуариста, а действующего политика. А главное различие между этими категориями людей — в желании или нежелании признавать собственные ошибки.

Никакой слабины и сомнений, пока ты борешься за голоса избирателей. Только сила и уверенность, без которых невозможно победить. Ведь любые сомнения или неуверенность будут трактованы как ненужная мягкотелость, а твои признания мгновенно попадут на страницы СМИ, которые выступают с противоположных позиций. После этого финал политической карьеры станет близок как никогда.

А вот мемуаристы (разумеется, не все и далеко не всегда) вполне могут себе позволить признаться в тех или иных ошибках. Но Сергей Наумчик не делает этого едва ли не принципиально и обходит их очень осторожно.

К примеру, в „Дзевяноста трэцім“ вскользь упоминается, как в один из моментов в кабинет к оппозиции пришел Геннадий Карпенко (в 1990-е — один из самых популярных политиков, депутат Верховного Совета, мэр Молодечно). Он рассчитывал на пост премьера в коалиционном правительстве (при возможной отставке Кебича). Как кажется с высоты времени, Карпенко был как раз тем политиком, который мог реально составить конкуренцию всем участникам президентской гонки-94, а также устраивал как представителей демократического сектора, так и номенклатуры. Были ли попытки договориться с ним? Ведь потенциальный блок Карпенко и БНФ мог быть весьма перспективным. Если нет, то почему? Если да, то почему такой перспективный союз остался нереализованным?

Позиция Наумчика понятна по одной из его цитат, достаточно характерной для книги: „Групы тых, хто залічваў сябе да дэмакратаў (Ганчара і Карпенкі)“. Получается, что настоящими, последовательными демократами был только БНФ.

Поскольку сторонники Народного Фронта и сейчас очень болезненно относятся к критике, процитирую воспоминания их коллеги Валентина Голубева (опубликованы в сборнике „Эвакуацыя апазіцыі“, Минск, 2014):

„Шкада, але З. Пазняк як стойкі антыкамуніст і нацыяналіст нават у тактычных мэтах не мог адступіць і прапанаваць ВС (Верховному Совету. — Прим. TUT.BY) кампраміс, тактычнае аб’яднанне для дасягненне пэўнай мэты (…). Ён не адзін быў поўнасцю перакананы і па сённяшні дзень у тым, што большасць народу за сценамі парламента нас падтрымлівае і любыя абвінавачванні з адрас ВС з нашага боку выглядалі як ачышчэнне нас, апазіцыі. Разумелася так, што вось народ прачытае нашу заяву, заяву апазіцыі, і яна атрымае чарговыя балы на сваю карысць. На жаль, усё было не так проста (…)“.

В своих книгах Наумчик практически никогда не позволяет себе усомниться в правильности действий БНФ, его руководителя Зенона Позняка или даже самого себя. Одно из немногочисленных исключений — история с Геннадием Буравкиным. В 1980-е последний возглавлял Белтелерадиокомпанию, после чего был отправлен на работу за океан, где представлял Беларусь в ООН. В 1993 году Наумчик опубликовал заявление, в котором назвал Буравкина потенциальным руководителем Белтелерадиокомпании. Но не согласовал это заявление с самим Буравкиным, чем усложнил его отношения с Кебичем. Наумчик сам признает свой „рэвалюцыйны палітычны імпэт“. Но ведь примеров такого необоснованного темперамента хватало!

Даже по нескольким примерам видно, что общая схема борьбы добра со злом, которую Наумчик использует для реконструкции 1990-х, далеко не всегда объясняет неудачи БНФ. Причины этих неудач куда более глубокие и сложные, а на страницы книг они практически не попадают.

Возвращение БНФ: реально или нет?

Возможно, после чтения предыдущего раздела кому-то из читателей покажется, что я указываю автору, как он должен писать. Нет, и еще раз нет! Уж мне Наумчик точно ничего не должен.

Речь о другом. Разумеется, шансы 74-летнего Позняка на возвращение в большую политику минимальны (хотя 77-летний аргентинец Хуан Перон в свое время вернулся из 18-летней эмиграции и стал президентом своей страны). Но при другой белорусской политической системе БНФ, с которым вполне может объединиться КХП-БНФ, как крайне правая политическая сила вполне может рассчитывать хотя бы на небольшую фракцию в белорусском парламенте.

Перезапуск проекта „БНФ“ теоретически возможен. Но при одном условии: если будущие лидеры партии не повторят ошибки своих предшественников. А вот для этого существуют мемуары. Это не только неизбежная реклама себя и оправдание своих действий. Это еще и возможность взять на себя часть ошибок и отделить их от той или иной плодотворной идеи.

Не знаю, как других читателей, а меня при чтении книги просто шокировала ситуация с І Съездом белорусов мира, который прошел в 1993 году. Позняк первоначально выступил против его проведения.

Нагодай для ІІІ Усебеларускай канфэрэнцыі стаў намер гэтага антынароднага ўраду (речь о правительстве Вячеслава Кебича. — Прим. TUT.BY) склікаць зьезд беларусаў свету, (…). Ці ня дзіва? Тыя, хто пяцьдзясят гадоў найбрыднейшым чынам аплёўвалі беларускую эміграцыю, паклёпнічалі на яе і працягваюць паклёпнічаць, цяпер зьбіраюць зьезд, запрашаюць тых, каго называлі „фашыстамі“ і „вырадкамі“, „предателями родины“ на Бацькаўшчыну, выдзяляюць вялікія сродкі. У чым прычына? Прычына простая. Спачатку думалі прыкінуцца незалежнікамі і дэмакратамі і пры дапамозе арганізацыі „Бацькаўшчына“, нашпігаванай кадэбісцкімі „сексотамі“ і „стукачамі“, ды на хвалі эмігранцкай эўфарыі дамагчыся перадачы паўнамоцтваў і дакументаў Рады БНБ гэтаму камуністычнаму ўраду Беларусі».

Заметим, это цитата не 2018-го (теперь она вряд ли кого-то удивила), а 1993-го года. И произнес ее человек, который был убежден, что на несколько лет возглавит страну (об этом пишет в своей книге Наумчик).

Ситуация, когда человек, открывший правду о Куропатах и всячески способствовавший провозглашению независимости, без каких-либо доказательств бросается такими серьезными обвинениям, сама по себе ужасна. Даже Наумчик отмечает ниже, что не имел и не имеет информации о сотрудниках спецслужб в этой организации (хотя допускал такую возможность). Пока такие оценки и подходы (а ведь этот пример — далеко не единственный) не будут публично названы ошибочными, они будут неизбежно ассоциироваться с БНФ и программой Фронта. Поэтому если для автора — это всего лишь частный пример, то для меня эта ситуация многое объясняет. Если не причину поражений БНФ, то по крайней мере почему Фронт не поддержали многие другие политические силы.

К сожалению, такой работы над ошибками Наумчик не делает. Разумеется, его очень интересная и яркая книга должна найти своих читателей. Но те, кто воспримет ее положения всерьез и без критического осмысления, рискуют неоднократно наступить на грабли, оставленные их предшественниками четверть века назад.

Мнение авторов может не совпадать с точкой зрения редакции TUT.BY.

Теги: Минск