«Откройте, минская полиция!» Кража в квартире миллионера

Источник материала:

В 1912 году население Минска превысило 100 тысяч человек. На волне экономического подъема здесь появилась и своя элита, почти полностью состоявшая из евреев — финансистов и промышленников. В их число входил и Моисей Поляк, сделавший огромное состояние на лесной и хлебной торговле. Среди минчан он в первую очередь был известен как совладелец самой крупной банковской конторы в городе — «Вейсбрема и Поляка». В соседнем от конторы доме, где находилась квартира семьи Поляк, пасмурным вечером 4 ноября 1912 года произошла самая крупная кража в Минске за все начало XX века.

111 лет назад при Минском городском полицейском управлении было создано сыскное отделение, возглавившее борьбу с преступностью в городе. Благодаря документам Национального исторического архива Беларуси мы возвращаем из забытого прошлого биографии людей, положивших начало профессиональному уголовному розыску Беларуси. Громкие убийства, грабежи, мошенничества, о которых говорил весь город, фотоснимки преступников и жизнь Минска начала XX века — в цикле материалов TUT.BY.

Восьмикомнатная квартира с высокими потолками

Уже в начале 1910-х годов постаревший Моисей Поляк был вынужден отойти от дел. Поручив управление бизнесом своему старшему сыну Оскару, он наконец вздохнул спокойно и начал наслаждаться роскошной жизнью миллионера. 40-летний Оскар не загубил семейное дело, а напротив, всячески стремился преумножить его капитал. Еще в 1908 году семья приобрела у Густава Мощинского плац с двухэтажным домом и флигелями по центральной Губернаторской улице (теперь здесь жилой дом по Ленина, 6). В здание, окнами выходящее на шумную улицу, переехала банковская контора «Вейсбрема и Поляка», а сами владельцы поселились в двухэтажном флигеле во внутреннем дворике.

Квартира Оскара Поляка как нельзя лучше подчеркивала статус богатого семейства. Весь второй этаж флигеля занимала восьмикомнатная квартира площадью почти 500 квадратных метров и потолками высотой четыре метра. Среди роскошной обстановки в квартире проживали Оскар, его жена и две малолетние дочери. Отдельную комнату занимали 2 прислуги и «немка-бонна» — гувернантка для детей.

Вечер 4 ноября 1912 года был для семьи Поляк ничем не примечательным. Оскар, как обычно, задерживался в конторе, а жена с детьми и гувернанткой прогуливались по Губернаторскому саду (теперь парк Горького). На подходе к дому супруга Оскара обнаружила, что ключ от входной двери забыла в квартире. Взяв у мужа запасной ключ, хозяйка открыла дверь. Уже при входе в спальню она почувствовала неладное: шифоньерка (небольшой комод), ключ от которой хозяйка всегда носила при себе, была открыта. В одной из полок шифоньерки хранился ключ от гардеробного шкафа, который нервно принялась искать хозяйка. Полка была пустой. Подбежав к гардеробному шкафу, она открыла незапертую дверцу и стала лихорадочно перебирать аккуратно сложенное белье.

Когда Оскар Поляк зашел в спальню, то нашел свою плачущую жену среди кучи разбросанного белья и одежды. Железную шкатулку с драгоценностями она так и не нашла.

Бриллианты и Ford Model T

Однако это была не единственная пропажа в квартире на Губернаторской. В комнате для прислуги на одной из кушеток лежала небрежно сложенная кофта и муфта. Вещи принадлежали двадцатипятилетней прислуге Поляков Хане Левин. Вместе со шкатулкой исчезла и она.

Немедля Оскар Поляк направился на Серпуховскую, 22, где размещалось Минское сыскное отделение. В руке он нес список драгоценностей, что находились в похищенной шкатулке: «три бриллиантовых кулона на платиновой цепочке, инкрустированных сапфиром и жемчугом, две бриллиантовые шпильки для галстука, двое дамских часов с бриллиантами, бриллиантовое колье, обручальное кольцо и серебряное портмоне с французскими и английскими монетами».

Как только начальнику минских сыщиков Александру Ильюкевичу доложили о краже у Поляков, он незамедлительно пригласил потерпевшего в свой кабинет. Осмотрев список драгоценностей, Ильюкевич спросил об ориентировочной стоимости похищенного. Чтобы понять шок сыщика от услышанной суммы, достаточно взглянуть на цены того времени. Одними из самых грандиозных покупок того времени, впрочем, как и теперь, являлись крупная недвижимость и автомобили. Так вот, на 5350 рублей, а именно в такую сумму оценил украденное Оскар Поляк, можно было купить два новеньких Ford Model T и небольшое имение в окрестностях Минска.

Не успел Поляк высказать свое подозрение на прислугу Хану Левин, как пришел черед удивляться уже ему. Как оказалось, его прихода в Минском сыскном отделении уже ждали. А дело было вот в чем.

Тайные агенты минских сыщиков

Не секрет, что во все времена большую помощь сыщикам в раскрытии преступлений оказывали агенты. К их услугам прибегали и в Минске. Обычно, агентами для сыскного отделения являлись низшие слои городских обывателей: дворники, мелкие торговцы на рынках, проститутки, музыканты в трактирах и ресторанах, попрошайки. Мимо ушей этих людей не проходила ни одна новость криминального мира. Ею-то они и делились с сыщиками. Разумеется, не за бесплатно.

За несколько дней до происшествия у Поляков один из давних агентов Минского сыскного отделения сообщил полицейским, что в Минск готовится приехать некая Лизка Рябая. По словам агента, это известная в городе Вильно воровка, промышляющая квартирными кражами у состоятельных семей. Ни примет воровки, ни цели ее визита в Минск агент не сообщил.

Спустя день еще один агент сообщил о приезде Лизки Рябой в Минск, а также о том, что воровка остановилась в доме Муси Гольдберг по Заславской улице. По указанному адресу были направлены городовой Минского сыскного отделения Сущинский и помощник начальника отделения Кравченко. Зайдя в дом Гольдберг под вымышленным предлогом, полицейские не заметили в нем подозрительных личностей. Попрощавшись с хозяйкой, они вышли на улицу и стали наблюдать за домом из укрытия. Как станет известно позже, с загадочной гостьей из Вильно они разминулись буквально на несколько минут.

Кража в спальне миллионера

Не догадываясь, что чудом избежала встречи с сыщиками, Лея Шапиро, более известная как Лизка Рябая, направилась в центр города. На шумной Губернаторской улице, у здания с вывеской «Типография Тасьман» она свернула во двор. Здесь ее ждала Хана Левин, прислуга семьи Поляк.

Вместе они зашли в дом и сразу направились в спальню. Лизка сразу заметила несколько золотых колец, лежащих на тумбочке у кровати, и спрятала их в карман.

Прислуга указала на большой шкаф с зеркалом: несколько дней назад она заметила, что свои бусы хозяйка прячет на одну из полок шкафа. Однако двери шкафа оказались заперты. Лизка достала из кармана большую связку ключей и начала подбирать их к замку, но все было тщетно. Воровка нервничала и торопила прислугу, которая в замешательстве бегала по квартире в поисках ключа.

Махнув рукой, Лизка направилась к другому возможному хранилищу драгоценностей — шифоньерке, что стояла рядом с ночным столиком хозяйки. Поочередно используя ключи на связке, она смогла подобрать нужный и открыть замок шифоньерки. Но, как оказалось, поживиться здесь было нечем: среди дамских чулок и нижнего белья никаких драгоценностей не нашлось.

Но неожиданно на одной из полок под лифчиками хозяйки квартиры Лизка Рябая нащупала какой-то металлический предмет. Им оказался небольшой ключик. Спустя мгновение завороженные девушки уже открывали им замок большого шкафа. Рядом с аккуратными стопками мужских и женских вещей стояла красивая железная шкатулка. Схватив ее, а также несколько десятирублевых купюр из-под сложенной одежды, воровки поспешили по длинному коридору квартиры к выходу.

«Воровка так не ожидала раскрытия, что впала в ступор и лишилась речи»

Для Лизки Рябой это была уже далеко не первая кража, и готовилась она к ней заранее. Чтобы успешно «залечь на дно», она сняла квартиру в доме неподалеку от того места, где ее приютила у себя Муся Гольдберг. Туда они и направились.

Всю дорогу прислуга Хана Левин была вне себя от счастья. Она до последнего боялась участвовать в затее, к которой подстрекала давняя знакомая Лизка Рябая. Но теперь, держа в руках увесистую шкатулку со звенящими украшениями, радовалась, что все прошло так быстро и просто. Осталось лишь открыть драгоценную шкатулку. Увлеченные разговором девушки чувствовали себя в безопасности и не заметили, что за ними уже следят.

Прислугу Хану Левин вместе с запертой шкатулкой Лизка Рябая оставила на съемной квартире, приказав ни в коем случае не выходить на улицу. Сама же направилась к Мусе Гольдберг, взяв с собой несколько украденных колец. Все шло по плану, и теперь нужно было как можно скорее сбыть краденое. В Минске это можно было сделать на Нижнем Рынке (теперь площадь 8 Марта) либо у частных скупщиков. Муся Гольдберг и была тем человеком, которая всегда может помочь в нелегком деле обналичивания украденных вещей.

Как только Лизка ступила на порог дома Гольдберг, ее тут же окружили чины сыскного отделения. После того как при ней были найдены кольца жены Оскара Поляка, сыщики чуть не обратились за помощью к врачам: воровка так не ожидала раскрытия, что впала в ступор и лишилась речи.

В панике Лизка просила не арестовывать ее, обещая показать остальные украденные вещи. Не давая воровке конкретного ответа, сыщики проследовали за ней к съемной квартире, где застали мирно спящую Хану Левин. Под подушкой у нее лежала железная шкатулка с драгоценностями семьи Поляк.

В то время, когда Оскар Поляк пришел в сыскное отделение заявить о краже, Хана Левин и Лизка Рябая уже были в арестантской камере.

Пока начальник минского сыскного отделения Александр Ильюкевич рассказывал потерпевшему историю раскрытия преступления, Поляк и подумать не мог, что воровки находятся в соседней комнате.

Закончив свой рассказ, Ильюкевич приказал ввести задержанных в свой кабинет для формального опознания потерпевшим. Увидев Оскара Поляка, прислуга решительно отвернулась от яростного взгляда хозяина. Следом за арестованными внесли и вещественные доказательства: железную шкатулку и несколько золотых колец. Поляк открыл шкатулку ключом и все присутствующие не смогли отвести взгляд от переливающихся под светом драгоценных камней: бриллиантов и сапфиров.

На допросе у следователя Лизка Рябая начала сваливать вину на подругу. Она утверждала, что это Левин, будучи прислугой потерпевшего, украла драгоценности, а сама она лишь помогала их продать. На очной ставке Левин не на шутку разозлилась и, гневно смотря в глаза подельнице, пригрозила раскрыть следствию подробности жизни подруги. Спустя несколько дней, убедившись в безвыходности своего положения, 25-летняя прислуга начала говорить.

Жизнь и любовь Леси Гутерман

Как оказалось, настоящее имя Ханы Левин — Леся Гутерман. Будучи молодой, она уже имела за плечами уголовное прошлое, но отнюдь не за кражи.

Еще в 19-летнем возрасте Леся уехала на заработки в Тифлис (теперь — столица Грузии, город Тбилиси). Там за ней начал ухаживать какой-то русский солдат, незамедлительно получивший от ворот поворот от неприступной еврейской девушки. Отверженный ухажер затаил обиду и написал ложный донос на Лесю. Якобы она подстрекала его к политической забастовке. Девушку арестовали, осудили и отправили на 3 года на поселение в Вятскую губернию (теперь Кировская область в России). Не дожидаясь окончания срока, Гутерман сбежала из ссылки в родной город Двинск (теперь латвийский город Даугавпилс). По пути купила подложный паспорт на имя Ханы Левин и не расставалась с ним вплоть до задержания. Недолго побыв в Двинске, Леся уезжает на заработки в Вильно. Там она и познакомилась с Лизкой Рябой.

Новая подруга регулярно подстрекала ее на кражу у богатого предпринимателя Сыркина, в типографии которого работала Леся. Но девушка боялась. Спустя некоторое время Лизка познакомила ее со своим другом Абрамом Суповаром, и Леся по уши в него влюбилась. Бурный роман подвигнул Лесю на подвиги, и она стала полноправным членом воровского сообщества. В придуманной Лизкой Рябой схеме краж Леся играла роль лжеприслуги, обворовывавшей своих доверчивых хозяев. Совершив несколько краж в Вильно, воровки обратили взор на соседний Минск. Леся устроилась посудомойщицей в Купеческий клуб (концертный зал для высшего общества, находившийся на третьем этаже здания по современному адресу: пл. Свободы, 4), а затем через агентство по подбору персонала попала на службу в дом Оскара Поляка. На момент кражи она успела проработать у него лишь месяц.

Спустя несколько месяцев следствие по делу кражи драгоценных вещей у Поляка было окончено. 3 мая 1913 года в здании Минского окружного суда (здание сохранилось, современный адрес — пл. Свободы, 23) состоялось заседание, обратившее на себя внимание десятков репортеров различных газет.

Приговор и судьба миллионера

На скамье подсудимых сидели две воровки, злобно поглядывающие друг на друга. Рядом с ними была и Муся Гольдберг, обвиняемая в их укрывательстве.

Во время прений казенные (государственные) адвокаты подсудимых как могли старались повлиять на присяжных заседателей по вопросу степени наказания. Во внимание принималась и малообразованность воровок («невежество»), и наличие детей у Шапиро и Гольдберг. После многочасового судебного заседания присяжные вынесли свой приговор: «лишив всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ заключить в тюрьму Лесю Гутерман сроком на 2 года, Лею Шапиро на 1 год и 4 месяца». Это была самая низкая степень наказания, при которой осужденные избегали этапа в Сибирь. Мусю Гольдберг было решено заключить в тюрьму сроком на 2 месяца. Адвокаты ликовали. Выходя из зала суда, Леся Гутерман последний раз обвела взглядом приглашенных в зале, но своего возлюбленного Абрама Суповара так и не увидела.

Минский миллионер Оскар Поляк успешно продолжил дело отца, а после его смерти возглавил семейную бизнес-империю, войдя в число богатейших людей края. Был активным участником общественной жизни города, являясь членом правления Минского вольного пожарного общества и некоторых еврейских обществ, был крупным владельцем городской недвижимости. Возможно, поэтому Оскар Поляк не покинул Минск ни во время революционных событий 1917 года, ни во время немецкой и польской оккупации города.

Советская власть, окончательно закрепившаяся в Минске в 1920-м, поставила точку в многолетней истории династии Поляк. Все предприятия и организации, которыми владел Оскар Поляк, были национализированы. Его восьмикомнатная квартира, теперь уже по улице Советской, будет принудительно разделена на квартиры. Семье бывшего миллионера выделят квартиру под № 3 — их бывшую спальню, в которой совсем недавно хранились бриллианты и сапфиры.

Вплоть до начала 1940-х года Оскар Поляк будет работать бухгалтером на хлебозаводе. 28 декабря 1940 года в дверь квартиры № 3 постучатся сотрудники НКВД. В начале войны его вместе с другими заключенными эвакуируют на восток. В 1942-м за антисоветскую агитацию Поляк будет осужден на 5 лет ссылки с конфискацией имущества и отправлен в Омск. Дальнейшая судьба Оскара Поляка и его семьи неизвестна.

Теги: Новости, Минск