Есть повод! Федута о двух цветах времени, мыши в ранце одноклассницы и полном отстое

Источник материала:

Каждое воскресенье Александр Федута выбирает одно событие, о котором пишет две страницы текста. Почему оно важно для него. И, возможно, не только для него. Читайте и сами решайте, повод это или нет. И — повод для чего.

---

«Потом мы покупаем машину. Строим дачу. Копим деньги». Федута о том, надо ли всегда взрослеть

---

Два цвета было у моего времени. Не три, как в романе среднего писателя Виноградова о великом писателе Стендале. Два.

Был бы я писателем — не великим, так хотя бы посредственным, — я написал бы о своей юности роман под таким названием: «Красное и желтое». Красное было бы впереди.

С желтым — понятно. Кто из моих сверстников не пел на ужасающем английском:

We all live in a yellow submarine

Yellow submarine, yellow submarine

We all live in a yellow submarine

Yellow submarine, yellow submarine?

Я пел. Мы учили текст об этой самой Yellow submarine на слух, по мультфильму, который крутило польское телевидение в одну из новогодних — Сильвестровых — ночей. В стилистике «Желтой подводной лодки» потом снимались и советские мультфильмы, но там не было ливерпульской четверки. Не было желтого цвета, в котором все мы жили.

Но и с красным в жизни школьника-гродненца тоже все было понятно. «Битлы» вошли в эту жизнь потом — вначале-то были Czerwone gitary.

Парадокс, но самая популярная группа социалистической Польши была создана в городе, с которого началось разрушение польского социализма, — в Гданьске. И это случилось 3 января 1965 года. Мне было ровно три месяца. Можно сказать: сколько я живу, столько помню мелодии «Красных гитар».

Имена «битлов» помнят все. По крайней мере звездного их состава, перед распадом. А «червонцев»? Ежи Косселя, Хенрык Зомерский, Бернард Дорновский, Кшиштоф Кленчон, Ежи Скшипчик. Потому будет чехарда, и к ним вместо Зомерского прибьется мой любимый Северин Краевский. И уйдет Косселя, бывший руководителем и главным автором первых альбомов. Тех, музыка которых была прекрасна и понятна школьнику и по тексту которых — тоже на слух — я учил польский язык.

Видео: tadeusz ski

Наверное, потому что и первые песни «червонцев» были адресованы моим польским сверстникам. Можно представить себе пацана, который подсунул однокласснице живую мышь и наслаждается ее испугом:

Jesteś taka jak inne dziewczęta:

Lubisz bawić się, być uśmiechnięta.

I choć wad masz różnych sto,

Najdziwniejsze jest jednak to:

To, że ty się boisz myszy

Czy nie śmieszne to?

Ale ty się boisz myszy,

Tak jak mało kto!

Или знаменитая Matura («Экзамены»). Там ведь все примитивно до простоты. Через год экзамены. Замечательно, можно отдохнуть. О, экзамены уже за полгода, — но время еще есть. Остался месяц? Как, уже две недели?! Ничего, хватит и дня…

Видео: Polskie Nagrania

Анекдот о студенте, которому нужна одна ночь, чтобы выучить китайский язык, — не оттуда ли?

А потом будет безумный, мягкий и пронзительный одновременно голос Северина Краевского, вошедший в мою память из альбома Spokój serca («Спокойствие сердца») с песней Płoną góry, płoną lasy («Пылают горы, пылают леса»). Все правильно: я взрослел — и «червонцы» взрослели вместе со мной. Песни Краевского — уже для совсем взрослых. Те, что писал он на стихи божественной Агнешки Осецкой, особенно Dobra pogoda na szczęście, которой завершил Северин альбом Port piratów, где эта песня о погоде, благоприятствующей счастью, будет соседствовать с переводом пушкинского «Я вас любил» — на польском, оказывается, Пушкин тоже звучит хорошо…

Видео: Polskie Nagrania

Увы, распадутся и «червонцы». Это судьба всех, наверное, групп, которые рано или поздно кажутся талантливым музыкантам оковами, мешающими сольной карьере. Так ведь было и с «битлами», так будет и с «Песнярами» — третьим музыкальным коллективом, который — в звездном их составе — могу слушать я бесконечно, с Купалой и Богдановичем, с Бернсом и Маяковским. Бело-красно-белая вышивка на их рубашках — тоже цвет моей жизни; правда, понял я это, уже став взрослым. Не было у «песняров» мультфильма, который вплыл бы в мою память подводной лодкой, и про мышь, подсунутую в портфель однокласснице, они не пели.

Но о любви — пели.

Когда-нибудь я напишу о том, что они значили в моей жизни, эти люди, многие из которых еще, к счастью всех нас, живы. А пока 3 января в память о «Червоных гитарах» — те, кто помнит и любит их тоже, — поставьте их альбом, чтобы послушать его вместе со своими детьми. И пусть дети скажут вам:

— Старик! (ну или: старуха!) Это отстой! —

не мешайте им подняться и уйти. Но раньше попросите их поставить на компьютере свою песню — то есть не ту, что написали они, а ту, которую они считают своею. Послушайте ее вместе с ними и попытайтесь представить себе, какими они будут, когда поставят эту песню своим детям — в вашем возрасте. Ведь услышать их музыку и почувствовать ее — не значит ли это понять тех, кто сменит вас?

Как дай Вам Бог любимой быть другим…

Кстати, новый год — год Крысы. Ну или Мыши. Вот про мышь и поставьте!