«Из плеча торчит пятерня». Звезда «Христофора» о помощи детям и жизни после двух клинических смертей

Источник материала:

На одном из мастер-классов в театре имени Максима Горького подросткам из учебно-воспитательных учреждений закрытого типа предложили нарисовать афишу для их будущего спектакля. Ребята выполнили задание, только из всей палитры использовали исключительно черную краску. В интервью TUT.BY шоумен, телеведущий и актер Александр Вергунов рассказал, как помогал этим детям увидеть в жизни другие цвета, как бился за то, чтобы бывшего воспитанника спецучреждения приняли в обычный колледж, и поделился секретом, как научиться самому радоваться каждому новому дню даже после двух клинических смертей.

«Все равно нам будут хлопать — мы же инвалиды»

Несколько лет подряд в Национальный театр имени Максима Горького ежемесячно привозили на мастер-классы и репетиции ребят из разных областей страны. У одних в амбулаторных картах были выписаны особенности их психофизического развития и целые букеты диагнозов, у других — уже в карточках учета из учебно-воспитательных учреждений закрытого типа — стояли отметки о многочисленных нарушениях закона. Но ни тем, ни другим все эти записи не мешали рьяно постигать азы театрального искусства. Итогом таких занятий становились спектакли, созданные по пьесам и под руководством Александра Вергунова.

— Я бы посоветовал поработать с этими детьми всем без исключения. Мы настолько привыкли к тому, что у нас есть две руки, две ноги, что ничего не мешает нам видеть и слышать, что посвящаем свою жизнь ненужной суете: постоянно чего-то требуем, пробиваем себе дорогу локтями, запросто отодвигаем в сторону тех, кто окажется на нашем пути. Тут же ты сталкиваешься с человеком, у которого вместо обычной ноги — отросток, а вместо руки из плеча торчит пятерня. Ему недоступно многое из того, что мы делаем не задумываясь. Многих пугает «не такой» внешний вид. Но стоит познакомиться ближе — и ты видишь, какая у этого человека огромнейшая душа.

В акции «Большое искусство руками маленьких людей», инициированной благотворительным общественным объединением «Мир без границ», участвовали ребята с тяжелыми диагнозами, поэтому Александр под каждого подбирал роль по объективным возможностям. Но на протяжении репетиций старался помочь каждому попробовать что-то новое для себя.

— Сначала они сопротивлялись непривычному, но потом загорались — было видно, как изо всех сил хотели что-либо сделать, даже если собственные руки или ноги их предательски подводили. К примеру, в одном из спектаклей парня посадили за настоящую ударную установку. У Андрюши была всего одна функция: в нужную минуту один раз ударить по литаврам. Ничего другого он в силу своих физических возможностей сделать не мог. Но видели бы вы, как Андрюша готовился к тому моменту!

А вот самым сложным в работе с такими детьми оказалось не обучение, а преодоление привычного для воспитанников интернатов отношения к себе.

— Ребята приноровились к тому, что за ними ухаживают. На одной из первых репетиций наша главная героиня Танечка в ответ на мои просьбы что-то повторить заявила: «А зачем стараться? Все равно нам будут хлопать: мы же инвалиды». Вот этот форс нужно было сбить. Я читал им только две трети пьесы и предлагал вместе подумать, чем может завершиться история. Многие из них впервые не повторяли за взрослым какую-то определенную схему, а сочиняли сами. Дети даже заговорили другим тоном, когда они поняли, как здорово что-то созидать вместе.

Приходить к задуманному результату помогало главное правило: говорить на равных, избавляясь от желания сюсюкать с ними и решать все за них. Особенно такой подход помогал в общении с ребятами из спецучреждений, которые в свои юные годы уже имели за плечами статьи за хулиганство, бродяжничество, распитие спиртных напитков.

«Брать в колледж его не хотели — из-за записи о спецучреждении в биографии»

Вспоминая юных актеров из учебно-воспитательных учреждений закрытого типа, Александр перестает улыбаться: «Они приезжали к нам маленькими волчатами, уже заранее решив, что весь этот театр — глупость несусветная. Мне вместе с коллегами-актерами приходилось выковыривать их из этой скорлупы недоверия к взрослому миру». Удивляюсь, зачем же тогда эти подростки соглашались участвовать в проекте?

— Я о том же спросил Ярика — удивительного парнишку из Солигорского района, который дважды играл в наших спектаклях. В его спецучреждении проводили отбор для участия в проекте. При желании можно было проигнорировать предложение. Но он решил, что поездки в Минск — это хоть какое-то разнообразие, да еще и покормят чем-то вкусным. На наши мастер-классы и занятия он поначалу смотрел с откровенным пренебрежением.

Ехидству и отстраненности было откуда браться. Как объясняет Александр, Ярик рос без отца, с пьющей матерью, денег в доме особо не было. Чтобы насобирать какую-то мелочь на еду, парень с другом пел на улицах в Солигорске.

— Прохожим нравились темперамент и озорство мальчишек, их угощали едой или бросали монеты в шляпу. Но однажды мимо проходила типичная «тетка с начесом» и пожаловалась в милицию, мол, дети попрошайничают. Вот Ярик и загремел в спецучреждение. Эта несправедливость, которая свалилась на него, заставляла подростка сторониться любого взрослого. Нам понадобилось немало времени, чтобы отогреть скромного, интеллигентного парня. Позже он признался, что пришел в себя только за пару дней до премьеры итогового спектакля.

К этому ребенку в театре прикипели душой и даже после завершения проекта не выпускали Ярослава из виду.

— Мы пытались вытянуть мальчишку из его скорлупы. Уже после завершения проекта с нашим завлитом Инной Аксеновой и преподавателем Надеждой Бруцкой приезжали к Ярику домой, обсуждали с ним планы на будущее, помогали ему подобрать костюм к выпускному вечеру. Слава богу, у него все в порядке с мозгами, парень поступил в колледж. Правда, брать туда его не хотели — из-за записи о спецучреждении в биографии. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не перечеркнули жизнь человека на взлете.

За три года существования проекта Александр познакомился с немалым количеством мальчишек, подобных Ярику. Чтобы справиться с их недоверием, необходимо было быть максимально честным, открытым и предельно терпеливым.

— Между детьми стычек не наблюдалось, но один неприятный случай все-таки произошел. Я впервые столкнулся с подростками, что в столь юном возрасте уже имеют хроническую зависимость от алкоголя. В тот раз детей на ночевку размещали в детском оздоровительном лагере за 40 километров от Минска. Так вот там парни умудрились раздобыть в ближайшей деревне спиртное. Как только происшествие вскрылось, представители спецучреждения хотели вернуть нарушителей обратно, но мы их отстояли. Мальчишки увидели, что мы в них верим, и больше таких инцидентов не случалось.

Зато на глазах менялись сами подростки, постепенно убирая защитную от взрослых броню. На повторном мастер-классе по рисованию афиш, уже после выпуска итогового спектакля, дети из спецучреждений забывали о черной краске и рисовали всеми цветами радуги. Значит, хотя бы на время забыли о своих опасениях, переживаниях и недоверии к окружающим.

«Из 25 детей выжили только семь»

К третьему проекту к команде из театра имени Максима Горького присоединились актриса Инна Гончар из столичного Театра кукол, художница Наталья Кудашкина из ТЮЗа. В тот раз Александр Вергунов создал пьесу по мотивам «Балаганчика» Александра Блока, а само театрально-цирковое действо развернул в культурном хабе Ок16.

— Ребята выступали под живую музыку от Леонида Павленка из группы «НагУаль» и вокал Светы Бень. Это было удивительно! Этому делу отдавалось так много творческих и очень добрых людей. Жаль, что мы больше не сможем сделать ничего подобного. Проведение акции для «Мира без границ» финансировала шведская сторона. Я и мои коллеги работали бесплатно, но деньги нужны были, чтобы на неделю привозить детей в Минск, оплачивать им тут проживание и питание. В прошлом году партнер за границей умер — и наш театральный проект, судя по всему, постигнет та же участь. Хотя у меня есть еще заготовки и мы могли бы помочь социализироваться другим детям.

Казалось бы, у Александра Вергунова — медийного лица, которого каждый знает если не по нынешним ролям или давнишним выступлениям в театре «Христофор», то по многочисленным телепередачам и рекламным роликам, полно и других возможностей для творческой реализации. Почему занятия с детьми так для него важны?

— Уверен, чем больше отдаешь, тем больше приобретаешь. Да, я живу в достатке (есть квартира, машина, дача, дипломы и награды), поэтому можно было бы задрать нос и ходить, мол, вот он я. Но все это, простите, фигня, потому что на тот свет с собой этого не заберешь. Я давно хожу по краю: за плечами две клинические смерти маячат. Они-то мне и напоминают, что надо успеть сделать побольше хорошего.

Глядя на известного шутника и балагура, сложно представить, что на его долю не раз выпадали испытания, в которых можно было мгновенно потерять самое ценное. Александр не любит вспоминать жуткую ночь несколько десятилетий назад, когда сидел под дверью реанимации и думал только о том, чтобы его дочь выжила.

— Катя вместе с детсадовской группой уехала на летнюю дачу в Крыжовку. В один из дней из столовой принесли очередной чан с едой, вот только кто мог подумать, что в него кто-то сыпанул крысиный яд. С детьми в остальных группах все было в порядке, а в Катиной — массовое отравление. Всю ночь из Крыжовки в Минск мчались скорые. Моего ребенка выхаживали в барокамере. Было страшно. Из 25 детей выжили только семь… Болезнь не прошла бесследно, периодически у Кати отнимались ноги. Врачи рекомендовали сменить климат…

Сейчас Екатерина Вергунова вместе с мужем и дочерью живет в Израиле, где работает диджеем на одной из радиостанций. Внучка Вергунова Светлана стала военным офицером. На ее готовящейся свадьбе должно собраться все семейство, разъехавшееся по разным странам, в том числе и сын Вергунова Сергей, который уже давно перебрался с женой в Германию. Но даже за всеми этими приятными хлопотами каждое утро для Екатерины начинается с обязательного многолетнего ритуала — общения с отцом.

— Иногда мне говорят: «Вергунов, ты живешь одним днем!» Нет, после той истории я живу одним мгновением, ведь не знаю, что может случиться завтра. Ценить нужно каждую секунду. И если уж сводит судьба с кем-то и это уже мое, я не отпущу.

«На 130 рублей с добавлением отпускных я мог везти семью на юг»

На выпускных экзаменах в Академии искусств Шуру Вергунова — без пяти минут специалиста с дипломом актера и режиссера театра драмы — судьба свела с главным режиссером театра кукол Анатолием Лелявским (отцом нынешнего худрука столичного Театра кукол Алексея Лелявского. — Прим. TUT.BY). На предложение прийти в его коллектив Вергунов сначала гордо ответил: «Я — драматический артист».

— Но спустя два месяца, уевшись драмы, пришел к Анатолию Александровичу — и в этот же день вышел на репетицию. 17 лет в Театре кукол — это была абсолютно счастливая жизнь, когда людей на сцене объединяло чувство кайфа от своей игры для зрителя. Видимо, это оценило и жюри Международного театрального фестиваля во французском Шарлевиль-Мезьере: за роль в спектакле Анатолия Лелявского «Соловей» я получил золотую медаль. Она так и осталась для отечественного театра кукол единственной в истории наградой такого уровня.

В то время в Театре кукол была очень неплохая зарплата.

— Мои однокурсники после вуза приходили в театр на зарплату в 90 рублей, я же получал сразу 130. Для сравнения, на моей даче стоит двустворчатый шкаф, на неоторванной этикетке которого обозначена цена в 23 рубля. На 130 рублей с добавлением отпускных я мог везти семью на юг.

Но было бы удивительно, если бы при таком неуемном характере Вергунов не попробовал себя в других профессиях. Вскоре он появился на Белорусском радио: был автором передачи «Пошта блакітнага вагона», которая продержалась в эфире 21 год!

— Сначала писал от руки. Потом узнал, что мои рукописи специальный человек набирает на печатной машинке, — и научился печатать. Часть денег из гонорара уходила тем, кто переводил текст на белорусский язык. Я сам себе удивился: неужели не смогу писать по-белорусски? Вывучыў мову і валодаю ёй дасканала, бо жыву на гэтай зямлі. На радио заинтересовался работой сценариста — и в результате окончил Высшие сценарные курсы в Москве.

После были программы на телевидении, среди которых «Ля афішы» на 8-м канале, «Погода от Шуры Вергунова» на ОНТ, книги прозы и многочисленные документальные фильмы. Одна из последних картин по сценарию Александра Леонидовича — «Жемчужина Беларуси», рассказывающая о проблемах полесских болот, — заняла второе место на экологическом фестивале документальных фильмов в Омске.

— Можем еще вспомнить 17 лет в театре «Христофор», съемки в кино, выступления на эстраде, конферанс. Наверное, единственное, что пока не научился делать, это рисовать. Лет десять назад я торжественно купил много разной бумаги для рисования, кисточки и карандаши, но так ни разу и не подошел. Только жена Ирина, в очередной раз перекладывая это богатство с места на место, смеясь, спрашивает: «Ты когда-нибудь начнешь?» Некоторые, смотря на меня, говорят: «Шура, ты такой поверхностный! Тут хватанул, там хватанул». Но разве это поверхностно — интересно жить?

«Чиновники не разрешили озвучить собственный документальный фильм, мол, Вергунов — он же хохмач, а тут серьезная картина»

С 2011 года Александр Вергунов работает в театре имени Максима Горького. Выходит на сцену не только в комических образах, чего от него, несомненно, ждет публика, но и в драматических ролях.

— Появляюсь, к примеру, в роли генерала Черноты в спектакле «Бег» по Булгакову — и чувствую, как зал затаил дыхание в ожидании шутки. Моему другу Виктору Манаеву немного проще: его готовы принять и королем Лиром, ведь он никогда не был официальным шутом на телеэкранах. В основном же люди ленятся попробовать принять актера шире созданного клише. Однажды такое отношение к актерскому амплуа стоило мне очень дорого: чиновники не разрешили озвучить собственный документальный фильм про ветеранов Великой Отечественной войны, мол, Вергунов — он же хохмач, а тут серьезная картина.

— Вам не надоело убеждать, что вы умеете не только шутить?

— А я никому ничего не доказываю. Зачем? У актера очень сложная профессия — мы всегда на виду и от себя не зависим. К примеру, в спектакле Бориса Луценко «Затюканный апостол» по Андрею Макаенку я играл отца главного героя. По роли мой персонаж вел себя так отвратительно, что подтолкнул сына к самоубийству. После спектакля я оказался в автобусе вместе со зрительницами. Всю дорогу две возмущенные женщины высказывали мне, как я посмел так вести себя со своим ребенком. Как я ни пытался объяснить, что это не я сволочь, а литературный персонаж, они не унимались.

— Вы, безусловно, один из самых узнаваемых белорусских актеров. Удивительно, почему до сих пор вам не дали звания.

— Однажды театр хотел представить мою кандидатуру к званию. Меня вызвали к руководству и начали объяснять, какие бумаги нужно подготовить, куда сходить, что сделать. У меня было ощущение, как у ребенка, у которого перед Новым годом забрали конфеты, поэтому отказался. Я твердо уверен, что звание заслуженного или народного артиста — это награда. Если же надо выпрашивать, канючить, вымучивать награду — то в чем тогда ее смысл?

В советское время к званию полагалась лечкомиссия, прибавка к жалованью, возможность получить квартиру. На сегодняшний день оно дает только дополнительную строчку в программке и небольшую доплату к зарплате.

— Знаю одного актера, чьи документы заворачивали пять раз и только на шестой одобрили. Мне в этой ситуации было бы уже стыдно… Да и, в конце концов, не встречал я заслуженного артиста штата Аризона. Вот есть у них Киану Ривз — и зрители любят его и без всяких титулов. Время же можно потратить более интересно, например отправиться в путешествие. Мы с женой позапрошлым летом на нашей машине посетили семь европейских стран, в прошлом году уже водным путем проехали пять. Как говорит моя Ира, мы ездим не отдыхать, а напитать глаза и накормить душу новыми впечатлениями.

Теги: знакомства, Минск