Изменил ход истории. Как уроженец Зельвенского района придумал термин «геноцид» и помог осудить нацистов

Источник материала:

Каким образом два выпускника Львовского университета перекроили историю международного права после Второй мировой войны? Семейная сага и классический политический детектив, Холокост и адюльтер. Знаменитое в Европе документальное расследование Филиппа Сэндса «Восточно-Западная улица» вышло на русском языке, пишет «Радио Свобода». Публикуем фрагмент их материала.

-  Я профессор в университете, юрист, адвокат, работаю в международных судах, - рассказывает Филипп Сэндс. - У меня было несколько дел, связанных с геноцидом и преступлениями против человечности. 10 лет назад, в 2010 году, меня пригласили во Львовский университет: не хочу ли я прочитать лекцию о международных судах, в которых я работал, и рассказать про случаи, связанные с преступлениями против человечности и с геноцидом.

Я сказал: да, с удовольствием. Честно говоря, я даже не знал, где находится Львiв. Но я очень быстро обнаружил, что Львiв – это Львов, то же самое, что Лемберг на немецком, Леополис по-латыни. Когда я осознал тождество Львова и Лемберга, то захотел поехать, потому что мой дедушка происходит из Львова, до 1914 года он жил во Львове. После русской оккупации Львова он уехал в Вену. Я помню его, когда он уже жил в Париже, он был настоящим французом в 60-е годы, и я ничего не слышал от него ни про Львов, ни про Вену. Я принял приглашение Львовского университета. Мне хотелось найти дом, где родился дед; я планировал путешествие, чтобы понять, кем он был.

Я прибыл во Львов в октябре 2010 года и провел небольшое исследование, приготовил лекцию. В ходе подготовки я сделал два неожиданных открытия. Первое, что я обнаружил. Два человека, которые ввели в международное право понятия "геноцид" и "преступления против человечности" в связи с Нюрнбергским трибуналом в 1945 году, происходят из Львова. Герш Лаутерпахт ввел формулировку “преступления против человечности”, а Рафаэль Лемкин (родился на территории современного Зельвенского района Гродненской области) ввел в международное право понятие "геноцида", то есть преступления против целых этнических групп. Оказалось, что оба они, и Лаутерпахт, и Лемкин, были студентами юридического факультета Львовского университета. Люди, которые пригласили меня туда, не знали об этом.

Когда я приехал в октябре 2010 года, то привез им эти удивительные новости, что понятия "геноцид" и "преступления против человечности" берут начало на юридическом факультете Львовского университета. Это было потрясающе, во Львове все были возбуждены этим. Я решил, что напишу книгу про этих трех людей: про своего дедушку Леона, Герша Лаутерпахта и Рафаэля Лемкина. Я начал готовиться к написанию книги, но тут в историю “вмешался” четвертый человек. Это Ганс Франк. Он был адвокатом Адольфа Гитлера с 1928-го по 1933 год. В 1933 году он стал министром юстиции Германии, а в 1939-м был назначен генерал-губернатором оккупированной немцами Польши.

В 1939 году началась война, как вы знаете, с запада Польша была оккупирована Германией, с востока Советским Союзом. Это был пакт о разделе Польши между Советским Союзом и Германией. Франк был генерал-губернатором с резиденцией в Кракове. В 1941 году Германия нарушила пакт о ненападении между Германией и Советским Союзом, оккупировала Галицию и Львов. Нацисты пришли к власти на этой территории, они установили свой режим террора. В августе 1942 года Франк приехал во Львов, в тот самый Львовский университет, в ту же аудиторию, где я потом читал лекцию, и объявил об уничтожении всего еврейского населения Галиции и Львова, и также многих поляков. Речь шла о сотнях тысяч людей. Среди людей, которые в августе 1942 года были убиты в результате этого, была семья моего деда, вся семья Лаутерпахта и семья Лемкина. Таким образом, я решил, что Ганс Франк должен участвовать в этом рассказе.

Жизнь иногда подбрасывает разные сюрпризы и чудеса, и следующий шаг оказался не менее удивительным. Франка поймала американская армия в мае 1945 года, он был арестован, его обвинили в преступлениях против человечности и геноциде, судили на Нюрнбергском процессе. Советский Союз, Америка, Британия и Франция совместно выдвинули обвинение. Удивительным образом факты иногда бывают еще более невероятными, чем любая выдумка. Британские обвинители наняли Лаутерпахта, а американцы наняли Лемкина – чтобы судить Ганса Франка. Это удивительное дело, когда Лемкин и Лаутерпахт выступают на стороне обвинения против Франка, но они не знают, пока не знают, что Франк был человеком, из-за которого погибли все их родственники.

Процесс против Франка велся вначале советскими обвинителями. Я много времени в книге посвящаю истории того, как Лаутерпахт и Лемкин выступали на стороне обвинения против Франка. В книге "Восточно-Западная улица" главный герой – это город Львов, вокруг которого сосредоточена жизнь этих четверых людей. Здесь две детективных истории: с одной стороны, преступления – и наказания за эти преступления на Нюрнбергском процессе, это история трех человек.

– Это поразительный рассказ о том, как два юриста родом из Львова изменили ход послевоенной истории. Есть еще и третий юрист, выпускник Львовского университета, это легендарный Ян Карский, впервые рассказавший о Холокосте миру. Вы как юрист за кого из своих героев? За формулировку Лемкина или Лаутерпахта?

– Конечно, это внутренняя борьба. Если вы спросите, с кем я бы хотел поужинать, то я бы сказал – с Лемкиным интереснее. Он бы про еду мне рассказал и про вино, развлек бы меня гораздо больше. Но интеллектуально с Лаутерпахтом я ближе: его идея в том, что для того, чтобы защищать жизни людей, нужно прежде всего укоренить международное право в правах каждого индивида. Теория Лемкина в том, что людей массово убивают за то, что они принадлежат к той или иной группе, и для того, чтобы защитить жизнь людей, нужно защищать группы, к которым они принадлежат, государства, к которым они принадлежат, или этническую группу, или религиозную группу. То есть имеется различие между двумя представлениями о том, почему наша жизнь имеет ценность: потому что каждый из нас индивид или принадлежит к какой-то группе, или к нескольким группам.

Вопрос очень личный, как я представляю себя как человека. Когда я разворачивал этот рассказ, я индивидуально был вместе с Лаутерпахтом, но, дойдя до конца книги, я обнаружил себя перед массовой могилой в маленьком местечке Жовква, рядом со Львовом. В советский период он назывался Нестеров, в честь русского летчика. Я стоял перед братской могилой, там были похоронены 3500 человек, родственники моего дедушки, Лемкина и Лаутерпахта, вместе. Я не мог не почувствовать силу идей Лемкина, а именно необходимость защищать права группы. Эти люди погибли не потому, что они что-то совершили как индивиды, а потому, что они принадлежали к той или иной религиозной или этнической группе. Поэтому в конце книги я стал гораздо больше симпатизировать идеям Лемкина.