Обухович - Гигину: Нам не нужны инвестиции в сферу услуг, надо спасать промышленность!

01.10.2012 18:32 — Новости Экономики |

Размер текста:: A; A; A

Источник материала:

Обухович – Гигину: Нам не нужны инвестиции в сферу услуг, надо спасать промышленность!

TUT.BY

О том, какие инвестиции нужны Беларуси, в студии TUT.BY-ТВ спорили Александр Обухович, аналитик, автор рубрики "Реальный сектор" на портале TUT.BY, и главный редактор журнала "Беларуская думка" Вадим Гигин. Первый настаивал на инвестициях в наукоемкие производства, второй бравировал намерениями турок и китайцев обустроить белорусские аэропорты и возвести гостиницы мирового уровня.

Каких изменений требует идеология, чтобы страна наконец стала привлекательной для инвесторов?

Александр Обухович: Инвестор приходит на участие в бизнес-плане: когда ты объясняешь, что ты собираешься делать и что собираешься получить. Я работал в Москве в начале 90-х и участвовал во многих переговорах с инвесторами. Их интересовало одно: "Что вы вкладываете сами? Если вы рискуете, и я с вами пойду рисковать. Но покажите, ради чего риск, что должно получиться в конце". А у нас лишь БелАЗ, МАЗ, МТЗ и еще десяток предприятий, которые понимают, что они делают. А что понимает Шацкий механический завод, Плещеницы, Чашники? На сегодняшний день там работает 100 человек и 2,5 инженера.

В прошлом году Мясникович озвучил: даже если экспорт увеличится в два раза по сравнению с 2010 годом, дефицит торговли останется 5 млрд долларов. Их нужно где-то брать, одалживать. За два года мы увеличили экспорт в два раза в валюте и выходим на 4 млрд минуса. Это с учетом того, что придется отдавать пошлины и прекратились поставки нафты в республику. Сейчас масса мелких предприятий, которые частью убиты, откуда разбежались люди, цеха, полные станков, – и ни одного станочника. Все уехали на заработки в Брянск. Нам требуется совсем другой подход.

Какой?

Александр Обухович: Требуется анализ и скрупулезное выстраивание цепочек. Сегодня это некому делать. Сегодня масса контролеров, которые следят за тем, чтобы не дай бог что-то украли (все равно крадут). А конкретных разработок практически нет. Сегодня экономическая жизнь в государственном секторе экономики Беларуси не организована. У нас нет государственного капитализма: мы его раздали барыгам.

Значит, наверное, надо менять идеологию...

Александр Обухович: И для начала надо определить, что за государство мы будем строить. Сегодня рабочие трудятся в тяжелых условиях, и они против появления современных станков, иначе они потеряют рабочие места. Значит, требуется всегда иметь наработку вперед, чтобы эти рабочие места всегда были востребованы. Но эту работу должно было организовать правительство, а оно и не пытается этого делать.

Вадим Францевич, может, вы что-то хотите возразить или дополнить?

Вадим Гигин: Собственно, тезисы прозвучали противоречивые. Мы так и не услышали никаких советов. А эмоционально-популистские оценки… Мой уважаемый оппонент, с одной стороны, говорит о том, что в России не осталось ни одного нормального предприятия – они сидят на нефти. С другой стороны, все мужики сбежали в Брянск. На какие тогда предприятия они сбежали, если там их не осталось? О том, что не было произведено никакой модернизации… В Беларуси модернизировано как минимум пять сельскохозяйственных предприятий, которые являются лакомым куском. Напомню, что одной из причин молочной войны между Россией и Беларусью были как раз модернизированные предприятия, которые являются одними из лидеров на рынке СНГ.

Правительство не пытается ничего делать для малых городов… И в то же время у нас есть программа развития малых и средних городов, создания новых предприятий в Беларуси. Никаких новых технологий не внедряется… Но одно лишь строительство Островецкой АЭС повлечет за собой создание новых предприятий, рабочих мест в одном из потенциально самых депрессивных регионов. Кто будет спорить, что это фактически новое дыхание для этого региона?

Есть конкретное воплощение стратегии, озвученной на совещании президента и в указах. Она предполагает создание маяковых предприятий, которые за собой тянули бы весь регион. То, что хватит создавать новые предприятия в столице, а создавать их в малых и средних городах, это, между прочим, стратегия.

"У нас нет никакой идеологии, у экономистов нет никакого анализа…" - тут можно усомниться в том, знаком ли мой оппонент в принципе с тем, что происходит в экономической науке Беларуси. Можно спорить, но одна концепция ноосферной экономики Петра Никитенко, которая широко обсуждается на международной конференции, чего-то да стоит. Ее можно критиковать, можно не соглашаться с ней, но это вполне разработанная идеология, которую отстаивает один из лидеров белорусской экономической школы.

Популизм, что все развалилось и правительство во всем виновато, всегда гражданами воспринимается на ура. Но надо, наверное, все-таки более трезво смотреть на ситуацию в Беларуси, а не в общих словах говорить, что все плохо и ничего нет, а на конкретный вопрос ведущего о советах отвечать, что нужен анализ. Замечательно!

Я вернусь к вопросу инвестиций, поскольку это один из краеугольных камней сегодняшней экономической политики Беларуси. За последние два года озвучивались различные планы по привлечению инвестиций. Последнее, что было озвучено, это 4,8 млрд долларов. Но в этом году план выполнен всего на 5%. В чем проблема? Из-за чего инвесторы не идут создавать предприятия в малых городах, чтобы развивать Беларусь и получать тут свою прибыль?

Александр Обухович: Практически все наши проблемы так или иначе озвучивались в правительстве. Так или иначе по ним принимались какие-то решения. Но сдвига нет. Нужно иметь средний по стране правильный результат, а не отдельные маяки. Отдельные маяки ничего не решают. Я 15 лет отработал в "Интеграле". Он был лидером, но поскольку под ним не оказалось фундамента в виде субпоставщиков, он рухнул. Так сегодня не работают. Лидеры ничего не значат, требуется средний климат.

Честно, я скептически отношусь к разговорам насчет личных взаимоотношений с администрацией. Все это пустое. Не видно сегодня для инвестора перспективы работы. Мы забываем простую вещь: экономика Беларуси маленькая. Любое предприятие с новыми технологиями должно быть экспортоориентированным. С точки зрения инвестора никак не следует, что предприятие необходимо разместить в белорусской глубинке, а не на территории России. Логика анализа западных бизнесменов говорит, что в Беларуси плохо. Мы не сумели создать условия, которые могли.

Между прочим, большая часть западных инвесторов работает не со своими, а с чужими деньгами. За них надо отвечать. В том случае если рейтинг страны отрицательный, если на сегодняшний день бизнес-план показывает риски возможности сбыта только на территории Беларуси, практически однозначно он понимает, что банки дадут ему деньги в десять раз охотнее под Смоленск, где этих рисков нет, чем под Червень.

Мы исходим из того, что нам надо. Но в переговорах с инвестором мы практически не обращаем внимания на то, что надо ему. До сих пор мы были глубоко убеждены, что за нашими предприятиями идет охота, что инвесторы сюда рвутся и мы продадим, но очень дорого. А на самом деле? Стал вопрос продавать: выставили предприятия, а покупателей-то нет.

Заключения институтов не учитывают массу мелких деталей, на самом деле крайне существенных. Когда я говорю про анализ, речь идет о том, что для каждого конкретного проекта надо поднимать эту сумму мелких деталей. А это работа целого аппарата, которого сегодня в стране нет. В агентстве инвестиций работает 7 или 8 человек. В целом картина замечательная. Как только касается конкретной привязки, идут вопросы, на которые никто не знает ответов. Нам нужна не похожая на капитализм экономика, а нужно разобраться, что делать, и четко объявлять свои намерения.

Здесь образец для меня – строительство центра Хьюстона в США. Сначала они сделали проект, потом продали право застройки, но строго по этому проекту. Тогда они получили тот результат, который хотели. А у нас любое предприятие продается, как сказал президент. А какой тогда у директора стимул что-то там делать? Второй вариант: предприятие можно переориентировать в любую сторону, лишь бы количество рабочих мест сохранилось. Как так? Была ткацкая фабрика, а станет машинное производство? Да о чем вы говорите! Не имея нормального плана, а имея благие намерения, экономикой страны управлять невозможно.

Вадим Гигин: Я соглашусь с собеседником во всем, кроме финальной части. В условиях приватизации довольно жесткие требования по перепрофилированию. Один из первых документов, который был разработан правительством Мясниковича, это план приватизации белорусских 300-600 предприятий, которые выставлялись для приватизации и передачи в частные руки, в том числе иностранным инвесторам.

Но, действительно, инвестиционный план не выполнен. Четыре достаточно серьезных показателя из 16 не выполнены. Почему? На мой взгляд, здесь несколько ключевых моментов. Первое, хотим ли мы на самом деле их продавать? Президент страны сказал недавно: "Да, план не выполнен, но я не делал бы из этого трагедии. Предприятия останутся в нашей собственности". На самом деле, выставляя предприятия, белорусские власти прикладывали не слишком много усилий, чтобы они перешли в другую собственность.

Второе, действительно, очень важен элемент торможения со стороны директорского корпуса. Он просто не уверен, что сохранит свою должность при переходе предприятия в частные руки (а зачастую это просто неэффективные менеджеры). Это крайне существенный фактор. Почему идет такое торможение на уровне белорусских регионов? Потому что чиновники не хотят принимать решение или принимают его с огромным количеством проволочек, подстраховывая себя. Откровенно говоря, они боятся нести ответственность.

Еще важный фактор. В течение 10-12 лет в Беларуси проводилась политика сохранения государственной собственности, как старой советской, так и тех предприятий, которые были созданы в рамках программы импортозамещения. Мы помним, что условия их инвестирования были, мягко говоря, не выгодны для инвестора: сохранение контрольного пакета за государством, сохранение золотой акции, жесткие условия по перепрофилированию, сохранение трудового коллектива, социалки. Эти условия были сформулированы с той целью, чтобы эти предприятия не перешли в руки инвестора, тем более иностранного.

Сейчас такое желание есть. Но создался имидж, что Беларусь – страна, в которой сложно отбить деньги, которые ты вложил. Выставляя предприятия на продажу, мы не умеем их продавать. Но я бы не говорил, что здесь ничего не делается. На самом деле инвесторы есть. Если бы наше правительство было бездумным, то у нас инвестиции были бы на приличном уровне, и это были бы российские инвестиции. Но инвестиции должны быть дифференцированными, приходить из разных источников. У правительства есть четкое понимание этого. На мой взгляд, делается довольно успешная попытка освоить пути инвестиций.

В этом плане я бы обратил внимание на технологический китайско-белорусский парк, который создан под Минском. В первые месяцы своего руководства премьер-министр Мясникович сделал ставку на новые технологии, на новые производства. Если сюда не идет западный инвестор (к сожалению, зачастую это политически мотивированное решение), то этот инвестор может быть российским, китайским, турецким. Готовность такая у инвесторов есть. У турецких инвесторов наполеоновские планы в отношении Беларуси, но они жалуются на наших чиновников. У них в проекте строительство гостиниц, модернизация всех областных аэропортов, обновление авиапарка, серьезные вклады в строительную промышленность. Это довольно большой объем инвестиций, и турецкие инвестиции растут.

Вы правы, дьявол скрывается в деталях. Например, турки предлагают нам ввести безвизовый режим с Турцией. Все документы готовы, но этот вопрос обсуждается уже почти два года. Что делает турецкий бизнесмен, когда он хочет куда-то вложить деньги? Секретарша приносит ему каталог стран, с которыми у Турции безвизовые отношения. Он вкладывает прежде всего туда. Зачем бизнесмену из Анталии ехать в Анкару, занимать очередь в белорусское посольство, получать сначала однократную, потом многоразовую, чтобы открыть бизнес в Беларуси? Кому это больше надо: турецкому бизнесмену или Беларуси? Наверное, Беларуси. Если мы хотим, чтобы они развивали у нас свой бизнес, мы должны создавать условия, вплоть до создания школ для детей этих бизнесменов. От инфраструктуры до дипломатических отношений есть огромное количество деталей, которые тормозят развитие инвестиций в нашу экономику, а не только налоги.

Александр Обухович: У меня скептическое отношение к китайским инвестициям. Китай в действительности проводит очень осторожную и эффективную для себя политику. Технопарк со схожими параметрами существует в Подмосковье. Он превратился в оптовую базу с наличием небольшого количество предприятий отверточной сборки. Как оказалось, это экономически эффективнее, чем строить здесь.

Что касается других инвесторов, то в третьем мире (без Запада) имеется достаточное количество богатых людей, которые готовы вкладывать куда угодно, в том числе в Беларусь. Но что они умеют? Гостиницы, дороги, аэропорты… сфера обслуживания. На сегодняшний день нам позарез необходима высокотехнологичная часть. Желающих вложиться в логистические центры, гостиницы достаточно. А нам что с того? Нам нужно зарабатывать деньги, а не строить Анталию.

Начиная с 1991 года массу людей из реального сектора переместили в торговлю, сферу услуг…

Вадим Гигин: Это мировая тенденция.

Александр Обухович: Это не мировая тенденция. Это разделение труда, когда Запад считал, что ему достаточно сохранить заводоуправление у себя, а цеха вынести в Китай. Сегодня они за это платят своим кризисом. Количество рабочих оставалось велико, но они находились там.

Вадим Гигин: То есть белорусское правительство правильно сделало, что сохранило крупные индустрии.

Александр Обухович: Да, но вопрос заключается в другом. Обязательно сохранение крупной индустрии, это абсолютный приоритет. Мелкие предприятия всегда нестабильны. В США за три года от вновь образованных умирает треть предприятий. Для нашей экономики нужен якорь. На него могут работать многие другие предприятия. Это и школа кадров, и возможность научных наработок. Мелкое предприятие не в состоянии это купить. Но мы забыли, что у нас сегодня сохранена советская структура промышленности. В мире они (технологии. - Прим. ред.) за это время давно изменились, и структура этой промышленности определяется вовсе не желаниями кого-то, а применяемой техникой и технологией.

Когда Штаты влетели в такую ситуацию, у них возник так называемый ржавый пояс Америки. Брошенные корпуса, закрытые заводы. В Германии был аналогичный случай. Технология потребовала других форм реализаций. Мы этот момент вообще не анализировали. Какая структура экономики у нас должна быть? Это как раз имеет прямое отношение к идеологии. Какое государство мы строим? Если мы будем строить государство, которое основывается на своем труде, на добавленной стоимости, которая создается здесь, на высокой технологичности, мы обязаны думать, какая сегодня должна быть структура. Нам не хватает инженерного анализа того, что нужно делать. Пустое принятие постановлений! В банке вам не дадут кредит, если не увидят, под что и каким образом вы будете возвращать. Зачем тогда давать инвестиции, не представляя перспектив развития? А примеров таких инвестиций можно привести сколько угодно.

Вадим Гигин: Кроме критики, что нет анализа, с чем я не соглашусь, мой собеседник является практически полным сторонником той концепции, которую проводит правительство Мясниковича. Все, что вы сказали, даже критика наших крупных предприятий за низкую технологичность, наукоемкость, освоение новых станков, все обсуждается на заседаниях правительства. 80% того, что было сказано, это фактически концепция политики Мясниковича. Сколько трудовой силы нужно задействовать в сфере услуг, сколько нужно оставить в промышленности - все это изложено в экономических документах страны. В программе социально-экономического развития республики на пять лет написано, сколько трудовых ресурсов должно быть в промышленности, сколько процентов должно быть в сфере услуг, на какой технологический уровень выходить. Другой вопрос, как выполняется эта программа. Вы фактически полностью поддерживаете курс, который ведет нынешнее белорусское правительство. Вы проправительственный аналитик.