“В приют не поедем. Там пить нельзя”. В Московском районе прошел рейд по заброшенным зданиям

В январе председатель Мингорисполкома Анатолий Шорец поручил районным администрациям провести инвентаризацию неэксплуатируемых зданий. Вопрос с “заброшкой” встал на повестке дня из-за регулярных пожаров, которые случаются в отселенных домах по вине бездомных. Брошенные строения служат уютной ночлежкой для бродяг, пока последние не поджигают свое импровизированное жилище, пытаясь обогреть себя в морозы. Так, в 2014 году в Минске было зарегистрировано 50 случаев пожара в неэксплуатируемом жилом фонде. По мнению главы города, вопрос со сносом заброшенных зданий должен быть решен в первоочередном порядке.

Кроме скорого сноса были приняты и другие меры в отношении неэксплуатируемых зданий. Так, в рамках акции “Социальный патруль” работники администрации районов и представители МВД регулярно проверяли неэксплуатируемые объекты на предмет ночлега бездомных. 

Первый объект в сегодняшнем рейде – частное неэксплуатируемое здание по ул. Грушевской. Низкорослый дом прячется в тени размашистых туй. 

Когда-то здесь находился офис одного из белорусских предприятий, но будучи брошенным, здание стало излюбленным местом пребывания бомжей и маргиналов. Об этом свидетельствует кладбище бутылок из-под спиртного, найденное нами на придомовой территории.

На стекле находим следы от пневматики.

Пройдя внутрь, обнаруживаем пожарище – свидетельство того, что проблема с возгоранием неэксплуатируемых зданий отнюдь не выдумка. Строение сильно пострадало от огня: стены обуглены, кое-где видны последствия обрушения кровли. Досталось и деревянным перегородкам – местами они прогорели насквозь, обнажив голую опалубку.

Судя по обгоревшему одеялу, которое мы нашли в соседней комнате среди обломков, пожар случился по вине бродяг, тщетно пытавшихся обогреть себя в морозы. Других “артефактов” в обгоревшем здании нет: видимо, в отсутствии окон и дверей голые стены, пораженные огнем, перестали привлекать бездомных. 

По словам представителей внутренних органов, погодные условия не позволяют бомжам ночевать в заброшенных зданиях. Их излюбленное место зимовки – подвалы и чердаки. Поэтому наш следующий адрес – жилой дом по ул. Коржа. В подъезде чувствуется характерный запах пребывания бродяг, но подвальная дверь уже закрыта на навесной замок. “Жильцы успели принять меры” – поясняет представитель районной администрации.

Еще один брошенный дом по ул. К. Либкнехта. Отделка выглядит совсем свежо, но за внешним благополучием скрывается настоящий притон бездомных. Несмотря на отсутствие окон и дверей, именно здесь, на тихом пустыре возле железной дороги, бродяги нашли свое временное пристанище.

На остатках дощатого пола организовано спальное место. В пакете возле матраца мы нашли жгут. В соседней комнате – мужскую обувь и полиэтиленовую сумку, в которую никто не решился заглянуть.

Следы пребывания бездомных в заброшенном здании еще совсем свежи. Однако, как объяснили представители МВД, попытки застать их на месте ночлега зачастую оказываются тщетными: днем бездомные заняты сбором вторсырья и другими нехитрыми способами заработать свой хлеб насущный.

Поэтому следующее место нашего визита – заготовительный пункт по ул. К. Либкнехта. Здесь мы застаем двух мужчин и женщину маргинального вида. Один из бродяг пытается рассоединить металлические трубы, громко ударяя ими о бетон. 

Сотрудники территориального центра социального обслуживания Московского района завязывают знакомство со сборщиками металла.

– В рамках городской профилактичесой акции «Социальный патруль» мобильной группой оказывается помощь лицам без определенного места жительства. Может быть вы нуждаетесь в психологической, юридической, медицинской помощи, помощи в восстановлении социальных связей или документов?

Бездомные принимают в штыки предложение представителей мобильной группы, раздраженно атакуя их ответными вопросами: “Чего вы хотите вообще? Конкретно?” Сотрудница районной администрации слово в слово повторяет свою реплику об оказании юридической, психологической и прочих видов помощи. 

Женщина из маргинальной компании живо реагирует на предложение восстановить документы. Ей вручают визитку с адресом территориального центра социального обслуживания населения Московского района. 

По признанию скитальцев, ночуют они где придется. Места ночлега тщательно скрывают, ведь как только эти сведения станут достоянием широкой общественности, сборщики металла потеряют последний приют. Так и живут, перебиваясь случайными заработками. Иногда бездомным помогают местные благотворители и церковники: кто едой, кто металлом. 

Свое нежелание определиться в дом ночного пребывания маргиналы аргументируют просто:

– А там пить нельзя! Говорю как есть: мы любители выпить.

По той же причине бездомные отказываются от помощи в трудоустройстве. На сегодняшний день сдача металлолома и так приносит им достойный доход: “Вот мы эту фигню принесем – в день 200-300 тысяч заработаем”, – с достоинством рассказывают мужчины.

Все трое приписаны в Минской области: Копыльский и Молодечненский районы. Много лет назад приехали на заработки в Минск, но нежелание работать в официальных структурах породило новые проблемы: в поисках легких денег оба мужчины в разное время побывали в цыганском рабстве.

– Дело было в 2007 году, – рассказывает Иван. – Я ехал домой с заработков, из России. Ждал поезда на вокзале. Немного выпил – и всё. Подъехали люди: “Заработать хошь?”. А пьяному… – Иван горько махает рукой. – Сел в машину, документы забрали, привезли в барак, посадили в цепи. Трудно сказать, где это было. Где-то в средней полосе России. Год с половиной там провел, даже два года. Ну чем занимался? Живелы доглядал, коров пас. А бежали мы втроем: я, пацан и девушка. Лето пришло, живела прорвала загон и убегать стала. А цыгане не побежали за ними, послали нас. Мы бежали, животные свернули, а рядом был обрыв. Мы все втроем туда. Сутки я пролежал на дне этого обрыва. Потом товарищи меня нашли. Очень сложно было оттуда уехать. Мы добирались составами. Прыгали на состав и ехали в сторону Беларуси. Сейчас цыган развелось уйма, больше белорусов, как говорится. И в Минске подходят, работу предлагают. Сами на машине. Садись, говорят, поедем.

– Куда?

– На Россию, на заработки. Куда хотиш. Предлагает сумму – работайте! Не, не соглашаюсь. Я лучше вон железо потаскаю.

– Какие суммы предлагают?

– Большие. В которые я не верю. Можно заработать, как объясняют, до $500 и выше.

– Возьмите теплые вещи, – предлагает Ивану социальный работник.

– Я такие куртки не ношу, – отмахивается мужчина.

– А что? Хорошие вещи, – удивляются представители администрации. – Примерьте, это ж такая красота. Из Европы!

Не снимая верхней одежды, Иван неохотно примеряет куртку. “Ну вот такую еще можно”, – снисходителен наш герой.

Товарищ Ивана, Владимир тоже успел побывать в рабстве. Дело было в Могилевской области в 2014 году. Три месяца Владимир числился без вести пропавшим – мать подала в розыск на исчезнувшего сына. Но освободиться из рабства ему удалось без помощи правоохранительных органов: воспользовавшись временной потерей бдительности своих надсмотрщиков, он совершил побег.

– Предложили работу на два дня. Как присел в машину – закрывается дверь, достают ствол, а дальше – выпрыгивай на ходу как хочешь. Привезли в Могилевскую область, 30 км от российской границы. Работали без выходных. Подъем в шесть утра, иди живелу паси. С начала быков кормил, у меня лошадь была, я ее запрягал, я умею, конным спортом занимался в Ратомке. Потом 268 голов телушек молодых пасти. Вот мы пасли круглосуточно. Денег никаких не платили: еда и пачка сигарет в день, с них станется. Обращались жестоко, если провинишься. А так не трогали. Сбежал на третьем месяце – у них была цыганская свадьба. Я этот момент улучил и убежал. В Минск вернулся черным, загорел так, что мама не горюй! Встретил мать. Стоим возле подъезда, разговариваем. Подходят правоохранители, спрашивают документы. А документы мои у цыган остались. Я говорю: вот мои документы, мама родная стоит! Участковый взялся за голову, ведь я три месяца числился без вести пропавшим. Вон у ребят спросите, – предлагает Владимир, указывая на работников МВД.

Но сотрудники органов Владимира не узнают: “Встречались где-то, а где – не знаю, разве их всех на лицо упомнишь?”

За время городской акции “Социальный патруль” при патрулировании Московского района было выявлено 10 лиц без определенного места жительства. 84 раза бездомные обращались за помощью в территориальный центр социального обслуживания Московского района, причем многие из них – повторно. Бродягам была оказана помощь в виде горячего питания и теплых вещей. Трудоустройство и ночлег не заинтересовала городских романтиков: ни один из бездомных не пожелал устроиться на работу и определиться в дом ночного пребывания лиц из категории БОМЖ.

Среди бродяг нередко встречаются люди, которые имеют официальную прописку в Минске, но по тем или иным мотивам не живут дома. Как пояснили работники администрации Московского района, причиной бродяжничества зачастую становится не отсутствие жилья, а асоциальный образ жизни, который предпочли их подопечные: “Люди просто перестают видеть себя вне улицы, – комментирует заведующая Отделением срочного социального обслуживания Светлана Полянская. – Им нравится свобода, они не хотят возвращаться в семью”.

Такую тенденцию наблюдают и в Комитете по труду, занятости и социальной защите населения. По словам зампредседателя Комитета Ирины Дудки, бродяги лишь изредка выражают желание воссоединиться с семьей, да и то ненадолго.

Фото: minsknews.by