"Работы в колхозе теперь не стесняются". Как живет хозяйство, приглянувшееся Депардье и Лукашенко

Источник материала:

Президент Беларуси называет это хозяйство образцовым, а расчувствовавшийся Депардье, заглянув в «Озерицкий-Агро», шокировал все мировое сообщество желанием «пожить среди крестьян». «Раньше как было: кто до Минска не доехал, тот пошел в колхоз на работу. Такого уже нет!», — говорит директор одного из самых крупных белорусских производителей сельхозпродукции Нина Железнова. Но проблем у руководителя хозяйства по-прежнему немало. Глава ЧУП «Озерицкий-Агро» рассказала TUT.BY о том, что крестьянин — это звучит гордо, как доярка зарабатывает по 13 млн рублей и почему механизаторы предпочитают видавший виды немецкий трактор новенькому белорусскому.

Большое хозяйство у всех на виду

Железнова возглавила хозяйство, занимающее 10 тысяч гектаров земли, разбросанных от Национального аэропорта «Минск» до Логойска, далеко не новичком — за плечами был двадцатипятилетний опыт работы на селе. Но тут хозяйство оказалось особенное. «Не знаю, есть ли где-то в стране аналог нашего Озерицкого. Это не колхоз, не СПК, это скорее промышленное предприятие. Фактически это лицо страны — и по месту, и по своему интеллектуальному потенциалу. Все гости, которые приезжают в страну, проезжают через нас. То, что у тебя на поле, ферме, в населенных пунктах, формирует мнение о стране», — рассказывает директор.

На виду быть непросто. Иногда это крайне раздражает, признается Железнова: возле дороги, если хоть соломинка осталась — тут же получаешь замечание, кто бы здесь не проехал. «Наши труженики, хлеборобы, должны быть всегда подтянуты, дисциплинированы, достойны. У нас вы никогда не увидите помощника комбайнера во время уборки, чтобы он сидел на бункере или был где-то в стороне: помощник комбайнера идет за комбайном и следит за качеством уборки. Эта самодисциплина действует, даже если ты оказываешься в самом „медвежьем углу“. А география у нас непростая, рельеф сложный — мы с Силичскими горами граничим, так что сеем мы и пашем почти на слаломных трассах», — улыбается она.

Четыре колхоза, доставшихся Белагропромбанку, объединили в один еще в 2005-м году, когда взяли курс на укрупнение, ища локомотивы, которые будут вытягивать село.

Вытянули.С 2009 года в Озерицком построили две новые фермы на 1 тысячу голов коров каждая, реконструировали теплицы, построили две зерносушилки, емкости для хранения зерна, склады для минеральных удобрений, концентратов. Дважды здесь был президент страны, в 2011-м и в 2015-м. «Когда глава государства был в хозяйстве в 2011-м году, было поручение — раз хозяйство пригородное, нужно построить овощехранилище и расширить площади посева картофеля, если умеете работать с молоком — перестраивайте молочно-товарные фермы», — рассказывает директор.

В нынешнем году Александр Лукашенко заглянул как раз на новую молочно-товарную ферму «Задомля», введенную в декабре 2013-го года.

«За три с половиной года все поручения мы выполнили», — заверяет Железнова. Сегодня с действующих молочно-товарных ферм 97% продаваемого молока закупается сортом «экстра», а это ежедневно около 50 тонн.

Интересовался президент и посадками картофеля. Его здесь умеют не только сажать, но и хранить. «Сегодня у нас замечательное, просто исключительное овощехранилище, где уже хранится почти 9 тысяч тонн картофеля. Продолжаем убирать урожай и заполнять его», — рассказывает директор.

Продукция хозяйства реализуется не только в Беларуси — есть экспорт в Украину, Россию, Казахстан.

«Построили за последние годы много, а строительство — дело недешевое, надо отрабатывать кредиты. Тепличный комбинат также был серьезно реконструирован, получаем отличную продукцию. Но энергозатраты — тяжелое бремя для хозяйства. Не хватает денег в обороте, вынуждены брать кредиты для сезонных работ под высокую процентную ставку. Эта проблема как снежный ком стала нарастать с осени прошлого года, когда дебиторская задолженность переработки не исполнялась месяцами, в итоге накопились кредитная задолженность и проценты по ним «, — сетует Железнова.

«Я — патриот и за развитие отечественного машиностроения, но качество техники могло быть лучше»

До города — рукой подать. Очевиден вопрос — трудно ли удержать кадры. «В последние месяцы с работой в городе стало сложнее. А года два назад у нас была зарплата 5 миллионов, и в городе можно было легко найти работу на те же деньги, но не как у нас — без выходных, а с 8 до 17 часов и с двумя выходными. Хотя и тогда текучесть кадров была невысокая, — признается Железнова. — Никогда не жалею о тех, кто уходит. Пусть Бог им в дорогу. Если не любишь землю, если не готов на ней работать много, тяжело, ответственно, то ты и не нужен на этом месте. Так природой заложено. Крестьянин — это патриот, труженик, работяга, в каком бы он статусе не работал».

Но основной костяк хозяйства держится, и работники, и специалисты. «Я плохих работников вообще не видела, — рассуждает директор. — Работники всегда хорошие, но человеку надо всегда правильно рассказать, что от него требуется, и он сделает так, как надо. А если и начальник, бригадир или агроном сам не может сформулировать задачу, то как ее может выполнить исполнитель?«

В 2009 году здесь было 640 работников, сегодня — 505. Земли меньше не стало, поголовье, объемы производства и выручки выросли, но вместо старых ферм построили новые. Раньше доярка обслуживала 50 коров, сегодня — 500. От тех людей, которые остались, потребовался и интеллектуальный рост, и совсем другие понятия о технике, другое отношение к работе, подчеркивает Железнова. Сегодня, добавляет она, и от рабочего требуется и техническая грамотность, и высокий интеллект: везде уже электроника, компьютерные системы.

Серьезно изменился контингент и с увеличением зарплаты. Средняя по хозяйству сейчас — 7,2 млн рублей. «Говорят, что это много. Но я уверена, считать надо не среднюю заработную плату по хозяйству, а именно заработанную плату основных работников, а она должна быть в разы больше. Тогда, возможно, надо будет не 505 человек, а 300, а работа будет выполнена та же», — уверена директор.

Но, чтобы зарабатывать, механизатор должен работать на хорошей технике, переходит Железнова к больному вопросу: «У нас большинство механизаторов — от 25 до 40 лет. И вот этим мальчишкам бы технику такую, как надо — они бы горы свернули. Они бы еще больше и свою работу любили, и себя в ней!«

Конечно, техника в хозяйстве есть, в том числе энергонасыщенная. Но объем работы в хозяйстве такие, что белорусские машины справляются слабо. «Считаю, что качество нашей техники желает быть лучше. У нас три немецких трактора Fendt и два John Deere по девятому сезону работают, и молодые механизаторы желали бы работать на них. Потому что наши МТЗ 3022 — проблемные, то коробка, то двигатель со строя выходят, то еще что-то ломается, — разводит руками директор. — А это и расход топлива, и заработная плата, и упущенные сроки». А как же известный аргумент про разницу в цене в пользу белорусской машины? Разница окупается года за два, прикидывает руководитель хозяйства, причем только за счет меньшего расхода топлива, производительности и как результат оптимальных сроков полевых работ.

А если сроки поджимают, то работать приходится без выходных. «Вот сейчас идет уборка кукурузы, копка картофеля, уборка овощей, сеем, пашем, зябь подымаем, солому убираем — уйма работы. Ну когда тут отдыхать? И так почти весь сельскохозяйственный год. И у каждого есть семья, которой нужно уделять внимание, для этого нужно свободное время, а такого времени у сельчанина нет», — вздыхает Железнова. А чтобы обеспечить выходной всем и безусловно, техническая обеспеченность должна быть лучшей. «И тогда мы справимся, и люди найдутся. Крестьяне — самый передовой, патриотичный класс. Большинство людей, работающих на земле, гордятся своим статусом колхозника, крестьянина. Человек гордится работой, за которую получает достойную зарплату. Тогда он может жить в хорошем доме, купить нормальную машину, одеть хороший костюм, учить и лечить детей, интересно отдохнуть», — говорит директор.

Механизаторы, работая без выходных, получают около 15 млн рублей. Доярка может рассчитывать на 9−13 млн рублей, и выходной у нее есть обязательно. «На новых фермах такая специфика работы, без выходных она просто физически не выдержит: рабочий день начинается утром, в половину пятого, а заканчивается ночью. Днем она на несколько часов дома, но потом снова возвращается на работу. Поэтому после четырех дней работы положены два выходных», — объясняет Нина Железнова.

«Престижнее аграрного бизнеса и быть не должно»

«Человек должен выбрать то, что нравится. Мне моя профессия агронома нравилась, хотя я как дочь крестьян знала, как это непросто. Так что шла не за легкой жизнью и не потому, что некуда больше было пойти учиться. В первый год не поступила в Белорусскую сельхозакадемию — не прошла по конкурсу, год отработала полеводом в своем хозяйстве в Несвижском районе, потом поступила и закончила сельскохозяйственную академию», — рассказывает директор о своей работе на земле.

Работала агрономом, с 2005 года — руководителем хозяйства в Любанском районе, потом решила попробовать себя в развитии агроэкотуризма. «Бесконечно люблю свою Беларусь, свою мову, историю своего края. А денег для того, чтобы организоваться свое дело, не было. Вот и согласилась на предложение поработать в агроэкотуризме. Из сельского хозяйства решила уйти — была жесткая эмоциональная и физическая загрузка…», — признается Нина Железнова.

Но новая работа началась не с туризма, а со строительства. «Фактически я стала директором строительства объекта экотуризма: отвод участка, геодезические съемки, наряды строительные, тендеры… Банк, конечно, помогал, но пришлось быть и мастером, и прорабом, и инженером. Полтора года проработала, все построили. Но тут председатель правления банка, Сергей Николаевич Румас, предложил мне возглавить хозяйство. В добровольно- принудительном порядке» — улыбается Железнова. Отказать Сергею Николаевичу сложно. «Редкий человек — умный, всегда вперед движущийся», — тепло говорит она про экс-главу Белагропромбанка.

Сегодня одной из ключевых для себя задач директор считает воспитание специалистов для работы на селе. «Кадрового голода нет — есть недостаточная заинтересованность людей. Это не значит, что ты пришел со студенческой скамьи, и ты уже менеджер, уже управленец. Ты учишься, впитываешь. Надо на государственном уровне обобщить и дорожить тем знанием, крестьянским опытом, который наработан у наших руководителей-аксакалов. Но и не бояться передавать управление грамотным молодым профессионалам, — рассуждает директор. — Должна быть заинтересованность, в том числе — материальная. Возможно, не только зарплата, но и доля в собственности. Специалист-профессионал должен иметь стабильный материальный бонус, который за ним сохраняется — тогда ответственность совсем другая. А если говорить о механизаторах, то уже прошли те времена, когда зазорно и неудобно было работать на селе».

Три сына Нины Железновой и по пути родителей не пошли. «Так и не должно было случиться, — рассказывает она. — Мы с мужем — агрономы. Потом — руководители. Наш рабочий день начинается в шесть утра и заканчивается очень поздно, когда все спят. По распределению мы попали не в свои родные места, поэтому старший сын был у нас нянькой для младших. Они сами хозяйничали на домашней усадьбе. Так что не удивительно, что они не пошли в сельское хозяйство. Старший — психолог, средний — инженер-программист, младший — менеджер спорта и туризма. Но они все умеют и пахать, и сеять, и коров доить, и уважать людей, которые на земле работают».

В том, что престижнее аграрного бизнеса нет и быть не может, Железнова не сомневается ни на минуту. «Вот глава нашего государства, уважаемый Александр Григорьевич: крестьянское дитя, руководитель хозяйства, двадцать лет успешно выводит в люди страну и агропромышленный комплекс», — аргументирует она.

Говорить про проблемы Железнова не боится, а вот про высокого гостя, Жерара Депардье, — смущается. На вопрос, как в хозяйстве отнеслись к желанию Депардье пожить среди крестьян, хозяйка удивляется: «Ой, это наверное не у нас. Мы же не знаем, где он захочет пожить! Может, в Витебске или в Гомеле». «А если у нас — милости просим с инвестициями», — приглашает хозяйка.

Теги: Витебск, Гомель