"Это не обвинения. Это - агитпроп" Защита выступает по делу Шарейко под аплодисменты

Источник материала:

В пятницу в суде по делу сенатора и гендиректора Витебской бройлерной птицефабрики Анны Шарейко начались прения. Первым выступал гособвинитель Анатолий Метельский, который частично изменил обвинение (из него исчезло упоминание материального ущерба и совершение преступления в группе) и попросил назначить Шарейко и Норкусу наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 6 месяцев (возможный срок по статье 424 ч.2. — от 2 до 6 лет, ч.3 (группа) — от 3 до 10 лет).

При этом обвинение активно апеллировало к оценкам экспертов и показаниям Владимира Лиоренцевича, единственного из семи обвиняемых по делу о злоупотреблении служебными полномочиями при поставках комбикормов на Витебскую бройлерную птицефабрику, признавшем свою вину и отказавшемся давать показания в суде (были зачитаны показания, данные в ходе следствия).

Напряжение в зале несколько спало после того как были запрошены для обвиняемых фактически минимально возможные сроки по статьям обвинения. Выступления адвокатов сопровождались смехом и аплодисментами группы поддержки — родственниками и коллегами обвиняемых, регулярно приезжавших из Витебска.

Конкретный срок за абстрактный вред?

Адвокат директора «Русском-Р» Михаила Разживина Борис Лесковский подчеркнул, что три месяца судебного разбирательства свелись к банальности — действиями семи обвиняемых причинен абстрактный вред государству и общественным интересам.

В частности, выходит, что учредитель и директор «Русском-Р» Норкус и Разживин, удовлетворяя свои меркантильные интересы, причинили ущерб белорусскому предприятию с госдолей. Причем Норкус сделал это «посредством личного влияния на директора Шарейко, для которой „личная выгода материального характера оказалась дороже норм морали…“ Не буду цитировать дальше, это трудно назвать обвинением, это агитпроп», — подчеркнул Лесковский.

Он остановился на признаках, которые характеризуют состав инкриминируемых деяни: «Эти деяния могут быть совершены только должностными лицами и исходя из корыстных интересов. И нужна причинная связь между конкретными действиями должностного лица и наступившими последствиями».

Возникает вопрос, продолжил Лесковский, какие по делу потерпевшие? Кому нанесен физический или моральный вред? И как эти действия отразились на птицефабрике? «Сотрудники Шарейко и Комаров рассказали о положит результатах работы в фабрики в это время, а как раз после возбуждения уголовных дел и переходе на другие корма — сплошные убытки. Эти нарушения, если они все-таки были, максимум тянут на дисциплинарные проступки», — подчеркнул адвокат.

Говоря про действия подзащитного, Разживина, защитник отметил, что он — гендиректор «Русском-Р», и естественно в своих действиях он должен был руководствоваться и руководствовался интересами своего предприятия, а не интересами предприятий-оппонентов и контрагентов. Почему выходит, что, работая с госпредприятиями, контрагенты должны работать в ущерб себе, поинтересовался Лесковский.

Он подчеркнул, что, предъявляя обвинения по статье 16 («пособничество»), надо указывать, в чем и в какой форме оно совершалось, тем более никакого вреда птицефабрики от действий Разживина не было

«К несчастью для моего подзащитного завязались романтические отношения Норкуса и Шарейко… Личные отношения и человеческие. Но причем здесь Разживин? — продолжил Лесковский, вызвав смех в зале суда. — Его преступление только в том, что он занимал должность гендиректора „Русском-Р“».

«Не понятно, откуда мой подзащитный якобы знал о якобы криминальном характере отношений „Русскома“ и Витебской фабрикой. И кстати что такое „криминальные отношения“? Единственный источник — показания Лиоренцевича, считающего, что Разживин якобы это знал. Эти показания я не могу назвать последовательными, логичными и неизменными. Более того, не могу сказать, что у обвиняемого нет оснований для оговора. Тем более он сам призвал, что оговорил Норкуса в даче взятки и даже указал мотив — изменение ему, Лиоренцевичу, меры пресечения», — заявил адвокат.

Он попросил оправдать своего подзащитного, сорвав аплодисменты группы поддержки.

«Тогда все женщины у нас в стране корыстно заинтересованы»

Адвокат Шарейко Татьяна Сычева похвалила гособвинителя, который частично снял обвинения, но подчеркнула, что в таком виде «обвинение вызывает еще больше вопросов». Сычева отметила, что Шарейко годами поднимала производство, фабрика вошла в топ-10 самых успешных предприятий страны. «И говорить, что при этом она злоупотребляла полномочиями нет никаких оснований. Злоупотребления — умышленные и из корыстных побуждений действия, которые повлекли серьезный вред. В чем злоупотребление Анной Васильевной? Исходя из ее должностных обязанностей, она обеспечивала эффективное использование средств предприятия», — аргументировала адвокат.

«На фабрику приходила не одна проверка, а несколько. Причем приходили на обычное предприятие доктора наук. Но работники не владеют тонкостями законодательства, они разводят птицу. Мнение обычного юриста, причем не практика — ничего не доказывает. Цель проверок была — найти хоть какие-то нарушения», — сказала Сычева, отметив, что отсутствие ущерба очевидно даже для обвинения.

Коснулась она и долго обсуждавшегося в процессе имущества Шарейко и ее отношений с Норкусом. Адвокат подчеркнула, что глобального участия в строительстве дома Норкус не принимал, он не строился за деньги Норкуса или за деньги Русскома, полученные от Витебской бройлерной птицефабрики. «Единственное, что установлено точно, — при посещении мест общественного питания он оплачивал счета Шарейко. Если это корыстная заинтересованность, то все женщины у нас в стране корыстно заинтересованы», — парировала Сычева.

Адвокат подчеркнула, что декларации о доходах Шарейко за 2011−2014 годы подтверждают, что ее расходы полностью совпадают с ее доходами за этот период. «Никакого обогащения не было, доказательств таких не представлено», — отметила она.

Останавливаясь на контрактах и ценах, защитник рассказала, как в мире колеблются цены на корма и сырье и как каждый раз в этом случае согласовывалось увеличение цены.

«Вред если кому и нанесен, то птицефабрике, и нанесен он не обвиняемыми, а многочисленными проверками», — резюмировала адвокат, попросив оправдать свою подзащитную.

В Верховном суде продолжается слушание уголовного дела в отношении сенатора Анны Шарейко и еще шести сотрудников фабрики и представителей компаний-поставщиков, им предъявлено обвинение в злоупотреблении властью или служебными полномочиями,(ст. 18, ч. 2 ст. 424 УК). При этом, по версии следствия, Шарейко, будучи гендиректором Витебской бройлерной птицефабрики, вступила в коррупционный сговор со своим сожителем Вальдемарасом Норкусом, директором литовской фирмы «Даймас» и учредителем компании «Русском-Р» (он обвинен в пособничестве), через которую шли поставки в Витебск комбикормов и кормовых добавок.

По словам прокурора, фирма Норкуса для заявки на конкурсе выставляла заведомо заниженную цену, но потом стоимость увеличивалась за счет транспортных расходов и таможенных платежей. В результате конечная цена иностранного комбикорма была значительно выше отечественного. Гособвинение оценивало ущерб в 6,6 млрд рублей.

Свою вину не признала как Шарейко, так и ее бывшие заместители Надежда Семченкова, Евгений Коновальченко и Николай Комаров, и партнеры Вальдемарас Норкус и Михаил Разживин.

Шарейко находится под стражей с августа 2014 года. При этом в 2011—2013 годах, когда, по оценке следствия, действия обвиняемых наносили фабрике ущерб, Витебская бройлерная птицефабрика была прибыльной, а 2014-й год закончила и вовсе в первой двадцатке самых прибыльных ОАО страны (150 млрд рублей чистая прибыль). По итогам 2015 года ее чистый убыток составил 50 млрд рублей.

Все новости по теме «Суд над сенатором Шарейко»

Теги: Витебск