Александр Чубрик: Экономика Беларуси начала скромно восстанавливаться. Надолго ли?

Источник материала:

Пока затихли разговоры о структурных реформах, и власти оказались куда интереснее игры с социальной напряженностью и законодательные извращения, ожившая белорусская экономика, будто заброшенный ребенок в неблагополучной семье, дожидается своей доли внимания. Директор Исследовательского центра ИПМ Александр Чубрик на семинаре «Финансовые тренды 2017: стратегия и тактика», организованном консалтинговым агентством «Fox Hunt», понятным языком статистики напомнил о наследии прошлого года, новых драйверах роста и нерешенных вопросах, которые впоследствии могут обойтись дороже писем для тунеядцев.

Факторы потребления падают, внутренний спрос — вслед за ними

Последний раз экономика Беларуси показывала рост в период с первого по третий кварталы 2014-го, с тех пор ВВП страны демонстрировал неуклонное падение. Однако в четвертом квартале 2016-го линия валового показателя несколько оптимистично поднялась вверх. Правда, как замечает директор Исследовательского центра ИПМ Александр Чубрик, при появлении новых данных кривая может вполне логично спуститься вниз. Тем не менее, нельзя не воспринимать это как сигнал возможного восстановления.

«Мы долго росли за счет того, что разогревали уже разогретую экономику, то есть стимулировали внутренний спрос. К примеру, если бы в конце 2008 года не было экспорта и импорта, а остался только внутренний спрос, мы бы выросли на 20%, — вспоминает экономист. — Рост за счет внутреннего спроса закончился в 2009-ом. Четыре квартала мы болтались около нуля, потом снова попробовали ту же политику печатания денег, выдавали директивные кредиты и выросли. Этого хватило до выборов 2010 года. После чего ударил валютный кризис, и мы уже не росли».

Каждый раз, когда власти стимулировали внутренний спрос, продолжает директор ИПМ, это зеркально отражалось на чистом экспорте. Значит, экспорт не был значимым противодействием импорту. Сейчас из-за падения внутреннего спроса не растет ВВП. По словам Чубрика, в прошлом году прирост был лишь за счет реального увеличения экспорта на фоне продолжающегося падения импорта.

Падение внутреннего спроса непосредственно связано с падением доходов и инвестиций. До 2015-го цикличность зарплаты серьезно зависела от электорального цикла: значительный рост приходился на выборы и референдумы и неестественно опережал производительность труда. Затем деньги закончились и с макроэкономическими показателями спорить стало еще труднее. Поэтому последние шесть кварталов рост зарплаты был оправданно равен производительности труда. Вслед за этими изменениями оба фактора потребления, занятость и зарплата, начали падать. Хотя в последнем квартале, по наблюдениям исследователя, снижение зарплаты все же замедлилось, а ее реальной рост в январе составил 0,4%.

«Люди крайне неохотно переключались с потребления докризисного уровня и проедали сбережения, — заметил экономист. — Падение реальных доходов в 2015-ом опережало потребление домохозяйств, но в третьем и четвертом кварталах прошлого года эти темпы практически сравнялись».

У второй составляющей внутреннего спроса — инвестиций — дела обстоят гораздо хуже. Их доля по отношению к ВВП опустилась до минимального уровня с 2003 года, а объем иностранных вливаний упал более чем в два раза по сравнению с максимальным 2011 годом.

Из позитивных замечаний эксперт отметил прирост инвестиций за счет средств республиканского бюджета на 1,7%. Правда, местные бюджеты упали на треть. А инвестиции за счет средств населения впервые за 15 лет снизились на 14%. «То есть все внутренние источники инвестирования, которые давали хоть какой-то рост, уже в далеком от идеала состоянии», — резюмирует Чубрик.

Помимо всего прочего, директор ИПМ обнаружил еще одно подтверждение угасания интереса иностранных инвесторов по такой малозаметной статье экспорта/импорта услуг, как «деловые поездки». На графике можно увидеть, что пик поездок инвесторов в Беларусь приходится на 2012 год, а затем стремительно снижается. Сейчас предметный интерес иностранных инвесторов в нашей стране преимущественно ограничивается реинвестированием дохода. В свою очередь, деловой туризм нашего бизнеса тоже в состоянии спада из-за общей рецессии отечественной экономики.

Однако не только доходы и инвестиции могут стимулировать внутренний спрос. По мнению экономиста, для запуска внутреннего спроса требуется немедленная реструктуризация государственных предприятий. «Внутренний спрос не начнет расти до тех пор, пока госпредприятия высасывают ресурсы бюджета и ресурсы населения», — поясняет исследователь. По тому же принципу госпредприятия тормозят развитие малого бизнеса, потому что нет смысла в его развитии на падающем рынке.

Неэнергетический экспорт «тащит» белорусскую промышленность

Но не все так плохо. Несмотря на рецессию нефтехимического сектора и черной металлургии, промышленность начала восстанавливаться. С осени прошлого года она серьезно подросла благодаря неэнергетическому экспорту, выросшему до 20% в годовом выражении. Более того, неэнергетический экспорт (на графике — «прочий экспорт товаров и услуг») прибавил к реальному ВВП 8% — больше остальных компонентов совокупного спроса.

Впрочем, общая картина по экспорту товаров с отрицательным показателем в 12,2% выглядит все же удручающе. Несомненно это целиком объясняется падением доходов от нефтепродуктов и «молочки». Зато свои позиции улучшили не самые популярные статьи экспорта, как легковые автомобили и ДСП, на дальнейший рост которых надеется Чубрик. По словам экономиста, у экспорта есть хорошие шансы для восстановления за счет удешевления белорусского рубля. Уже по итогам января текущего года экспорт товаров вырос на 15,2% — до 1,756 млрд долларов, правда, с отрицательным сальдо в размере 274,9 млн долларов.

Еще один критерий для возмещения показателей внешней торговли кроется в разрешении конфликта с Россией, раз уже продовольствие и сельская продукция стали второй по значимости статьей экспорта после нефтянки. Урегулировать разногласия с восточным партнером нужно не только по поводу сельхозпродукции, считает экономист, восстановить можно и экспорт нефтехимии и черной металлургии, для которых только газ — это уже серьезнейшие издержки.

Несмотря на все проблемы экспорта, по наблюдениям эксперта, начали улучшаться условия торговли. Впервые за долгое время цены по неэнергетическому импорту стали ниже, чем по неэнергетическому экспорту. И физобъемы экспорта растут быстрее физобъемов импорта.

Что касается экспорта услуг, в прошлом году он приблизился к почти пиковой отметке в 7 млрд долларов. Самое важное, по словам Чубрика, что это происходит на фоне падения транспортных услуг. Негативная тенденция в транспорте отчасти связана с поставками нефти и со снижением экономической активности. Но все остальные услуги начали расти, в особенности «телекоммуникационные, компьютерные и информационные», где 90% занимает экспорт компьютерных услуг. Стоит заметить, что восстановился и экспорт строительных услуг.

«Увеличение доли экспорта компьютерных услуг компенсировало падение транспортных, и это предотвратило сокращение сальдо торговли услугами, — добавляет исследователь. — Если раньше транспортное сальдо вытаскивало все сальдо торговли услугами, то теперь компьютерные услуги обеспечили почти 1 млрд профицита торговли. Профицит торговли услугами, в свою очередь, позволил компенсировать дефицит торговли товарами».

«Сейчас обойтись без рефинансирования нереально»

Дефицит платежного баланса сейчас финансируется практически только за счет незарегистрированного экспорта, сумма которого больше 1 млрд долларов в годовом выражении, считает Чубрик. «Это и есть наши яблочки и говядина, из-за которых расстраивается господин Данверт», — поясняет исследователь. По мнению исследователя, в принципе ситуация с платежным балансом более-менее стабилизировалась при нынешней макроэкономической, монетарной и валютной политиках.

А вот с внешним долгом все сложно. Совокупный валютный долг (внешний долг плюс внутренний валютный долг) в прошлом году по итогам трех кварталов приблизился к 90% ВВП. Из него государственный и гарантированный государством долги — это уже почти 60% от ВВП, что по общепринятым нормам считается экономически небезопасной величиной долга. И все это происходит на фоне снижения дефицита текущего счета и минусового сальдо в 10%. В период с четвертого квартала 2015-го и до третьего квартала 16-го ушло 5,8% от ВВП на обеспечение внешнего госдолга и 3,2% — на погашение внутреннего валютного госдолга, что составляет почти четвертую часть госбюджета.

«Сейчас обойтись без рефинансирования нереально. Преимущественно мы привлекали деньги в России и гасили долги перед остальным миром. В 2016-м году мы опять же привлекли деньги в России и погасили внутренний валютный долг, — рассказывает Чубрик. — Россия всегда была донором. За последние четыре года мы привлекли у них 7,2 млрд долларов, а погасили 2,4 млрд. И сейчас для нас важно погасить долги перед Россией, перед китайскими банками и погасить внутренний валютный долг».

Единственным источником решения проблемы рефинансирования долга эксперт видит программу МВФ. Поскольку, как только правительство ее подпишет, Беларусь сможет быстро сделать выпуск евробондов и дешевле на 1−1,5 пунктов. «Эта задача до сих пор затмевает собой все разговоры о сворачивании либерализации. Других источников денег нет, а дефолт объявлять как-то не хочется», — надеется экономист.